ОБНАЛИЧИВАНИЕ ДЕНЕГ©
В судебно-следственной практике немаловажным является вопрос о квалификации легализации материальных ценностей, приобретенных преступным путем в совокупности с хищением. Ряд специалистов считает, что корыстная цель — обязательный признак любого хищения, и сделки с чужим имуществом полностью охватываются различными формами хищений, поскольку представляют собой акт распоряжения похищенным имуществом как своим собственным. Другие полагают, что не является легализацией материальных ценностей, приобретенных преступным путем, совершение «сделок» или «финансовых операций», результатом которых становится похищение денег или иного имущества. О неоднозначности данного вопроса рассказывает кандидат юридических наук, доцент Вадим ХИЛЮТА.
как легализация преступных доходов
В судебно-следственной практике немаловажным является вопрос о квалификации легализации материальных ценностей, приобретенных преступным путем в совокупности с хищением. Ряд специалистов считает, что корыстная цель — обязательный признак любого хищения, и сделки с чужим имуществом полностью охватываются различными формами хищений, поскольку представляют собой акт распоряжения похищенным имуществом как своим собственным. Другие полагают, что не является легализацией материальных ценностей, приобретенных преступным путем, совершение «сделок» или «финансовых операций», результатом которых становится похищение денег или иного имущества. О неоднозначности данного вопроса рассказывает кандидат юридических наук, доцент Вадим ХИЛЮТА.
Начнем с примера из судебной практики. Г-н К. признан виновным в совершении мошенничества (ст. 209 УК), а также легализации (отмывании) денежных средств, приобретенных в результате совершения мошеннических операций (ст. 235 УК). Суть преступления сводилась к тому, что обвиняемый и иные лица посредством лжепредпринимательской структуры заключали с рядом организаций гражданско-правовые договоры по оказанию услуг и выполнению работ, но обязательства не исполняли. Полученные преступным путем деньги виновные переводили на счет специально созданных фирм.
В кассационных жалобах осужденный и адвокат обжаловали приговор в части признания виновным К. по ч. 3 ст. 235 УК и полагали, что перечисление денег на расчетные счета подставных фирм для «обналичивания» и получения реальной возможности распоряжаться ими охватываются составом мошенничества и дополнительной квалификации по ст. 235 УК не требуется. Они также полагали, что судом не установлено, что все перечисления денег охватывались единым умыслом обвиняемых. Поэтому отсутствует обязательный признак объективной стороны легализации — особо крупный размер финансовых операций и сделок.
Однако суд кассационной инстанции не согласился с такими доводами. Ведь К., действуя в составе организованной группы с целью реализации результатов незаконной деятельности, желая полученные преступным путем деньги ввести в легальный оборот, предъявлял в банк платежные поручения на перечисление денежных средств с расчетного счета ранее специального созданного и зарегистрированного им же ООО, на который поступали деньги, полученные в результате мошенничества, на расчетные счета других фирм под видом заключения различных сделок, а также с целью снятия со счета наличных денег. Денежными средствами, полученными в результате проведения таких финансовых операций, К. и другие причастные лица распорядились по собственному усмотрению, в связи с чем суд правильно пришел к выводу, что такие действия не могут охватываться составом мошенничества и требуют отдельной квалификации по ч. 3 ст. 235 УК.
Доводы кассационной жалобы адвоката о том, что судом не установлено, что все перечисления денежных средств охватывались единым умыслом обвиняемых, поэтому отсутствует такой обязательный признак объективной стороны легализации, как особо крупный размер финансовых операций и сделок, также являются необоснованными. Судом установлено, что в результате мошеннических действий всех осужденных различными фирмами в разное время на счет только одной организации ООО были перечислены деньги, добытые преступным путем. Именно для легализации указанной суммы осужденными, в том числе К., совершались финансовые операции. То есть их умысел был направлен на отмывание всех денежных средств, приобретенных ими в результате совершения мошенничества и перечисленных на счет ООО. Поэтому судебная коллегия посчитала, что разделение действий К. на эпизоды по количеству совершенных для легализации указанной суммы денег финансовых операций, вопреки доводам кассационных жалоб, является ошибочным.
Итак, рассматриваемый случай был расценен как совокупность преступлений: хищение (мошенничество) и легализация материальных ценностей, приобретенных преступным путем. Безусловно, иногда, совершая хищение, лица распоряжаются по собственному усмотрению похищенным имуществом в связи с тем, что это — деньги. Однако для установления факта легализации материальных ценностей, приобретенных преступным путем, необходимо обращать внимание на цель совершения подобных операций, а именно желает ли лицо придать статус легального источника дохода тем ценностям, которые были добыты им в результате совершения преступления.
