Недолларовое зазеркалье©

Заявление вице-премьера Петра Прокоповича о перспективах перестройки финансовой системы республики, в основе которой будет лежать «отвязка» от доллара США и переход на российские, белорусские рубли или юани в расчетах за энергоносители, не слишком неожиданно. Об это немало говорили и раньше, но до конкретных дел никогда не доходило. Особенность нынешней ситуации в том, что взаимные санкции Запада и России могут вдохновить евразийских интеграторов на активные действия по локализации валютного рынка.

По мнению П.Прокоповича, санкции — «это сигнал нам, чтобы перестроить свою систему финансирования». Экс-глава Нацбанка полагает, что «если Россия сделает правильный шаг, чтобы ресурсы в российских рублях были чуть дешевле, чем в долларах, то необходимость в долларовых расчетах значительно сократится. Сегодня мы рассчитываемся за нефтепродукты, газ, нефть в долларах. А зачем нам рассчитываться в долларах, если есть российский и белорусский рубль. Мы могли бы существенно расширить сферу использования наших валют. Поэтому мы должны создать условия и постепенно, а еще лучше быстро уйти с этой «долларовой иглы». Это искусственная система, в которой нет необходимости».

ИНТЕРЕСНО, что структура «искусственной системы» довольно своеобразна. С одной стороны, судя по данным БВФБ, объем сделок с долларом на белорусском валютном рынке обычно составляет около 39%, тогда как на российский рубль и евро приходится примерно по 30%. Доля остальных валют, включая юань, составляет менее 0,5%. С другой стороны, по данным мониторинга реального сектора экономики, проводимого Нацбанком, в июне т.г. проводили операции с российским рублем 28,9% респондентов, а в промышленности — 53,4%. Доллар США в своей деятельности использовали лишь 10,5% предприятий, евро — 9,6%, другие виды валют — 2,2%. Такая картина (с небольшими отклонениями) наблюдается давно.

Таким образом, российский рубль в расчетах и без дополнительных мер используется достаточно широко. Это и неудивительно — Россия занимает почти половину нашего товарооборота. Но при этом для отдельно взятой сделки нет никакой разницы, в какой валюте номинирована цена и в какой осуществляются расчеты. Если наш экспортер продает свой товар за доллары, а ему в конечном итоге нужны рубли, конвертировать валютную выручку можно всегда — по крайней мере то, что останется от обязательной продажи. Если же российский товар продается за российские рубли или юани, то белорусскому импортеру все равно придется их сначала приобрести, продав свои доллары или евро (если они у него есть), или же покупать российские рубли за белорусские. Конечный результат окажется в обоих случаях один и тот же: импортер получит товар, а экспортер — выручку, которую распределит в той валютной структуре, которая диктуется потребностями бизнеса. Однако при этом возникают 2 нюанса — потери на конвертации и курсовые риски.

СЕГОДНЯ, по оценке специалистов, вложения в валюты развивающихся рынков считаются наиболее рискованными. К примеру, по данным Bloomberg, индекс 20 валют развивающихся рынков снизился на 2,2% в течение последних двух недель, причем российский рубль возглавил падение. Morgan Stanley прогнозирует, что из-за ухудшения геополитической ситуации к концу 2014 г. российская валюта упадет до 38 USD/RUB. Возможно, это слишком мрачный прогноз, но в его пользу говорят колебания курса в январе–августе, объемы интервенций Центробанка РФ, а также недавнее падение цен на нефть до 9-месячного минимума (103,7 USD за баррель). В любом случае, совершая расчеты в российских рублях, белорусским предприятиями необходимо хеджировать свои контракты или быть готовыми к потерям. Возросшая волатильность обменного курса сводит к минимуму возможные инвестиционные выгоды от вложений в российские финансовые инструменты. А потому для хеджирования потребуются скорее всего те же доллары — что и подтверждает разница в размере долей валютных операций по данным БВФБ и мониторинга Нацбанка.

Разумеется, можно присоединиться к инициативам России и Китая по использованию их национальных валют во взаимной торговле. Но не забудем, что объем взаимной торговли Китая с США в 10 раз больше, чем с Россией. Так что вряд ли китайцы будут всерьез играть в одной команде с Москвой против доллара.

Стоит ли соскакивать с «долларовой иглы», чтобы тут же подсесть на другую, вряд ли более комфортную? Сколько бы ни заявляли «могильщики» Pax Americana о неизбежном крахе доллара, до воплощения их мечты в жизнь еще далековато. Конечно, доля мировых валютных резервов в долларах сократилась с 72% в 2001 г. до менее 61%, и эта тенденция только усиливается. Но одновременно, по данным Организации всемирной межбанковской финансовой связи (SWIFT), за прошлый год удельный вес мировых платежей, номинированных в долларах, вырос с 29,7% до 38,8%, тогда как доля транзакций в евро сократилась с 44% до 33,5%. По оценке Банка международных расчетов, доля сделок купли-продажи американского доллара на мировом валютном рынке составляет более 85%. Так что «убежать» из долларового мира довольно затруднительно.

КСТАТИ, сделать «правильный шаг», снизив стоимость своих рублевых кредитов, РФ сегодня не в состоянии. Напротив, теряя из-за санкций возможность привлекать дешевые западные кредиты, российские банки вынуждены увеличивать стоимость заимствований, и этот процесс будет только нарастать. Помочь тут власти не могут — отток капитала и необходимость тратить резервы на поддержание курса рубля дополняются все новыми потерями. Например, инвестиционный банк Bank of America Merrill Lynch оценил возможные последствия для России от введенных Западом санкций почти в 1 трлн. USD: недополучение 500 млрд. прямых инвестиций, потеря мультипликативного эффекта в экономике — 300 млрд., бюджета — 27–65 млрд. USD. Наглядной иллюстрацией реальности этих расчетов может служить требование компании «Роснефть» о финансовой помощи путем выкупа за счет Фонда национального благосостояния ее облигаций на сумму 1,5 трлн. RUB. Напомним, речь идет о компании, которая еще недавно считалась главным претендентом на скупку белорусских нефтехимических предприятий.

Вадим ЛЕБЕДЕВ