ЦИВИЛИЗОВАННЫЙ РАЗГОВОР О ГАЗОВОМ ЭКСКЛЮЗИВЕ

На этой неделе началось заполнение природным газом первой нитки газопровода «Северный поток», который позволит России транспортировать голубое топливо в Западную Европу напрямую, минуя восточноевропейские страны-транзитеры. Это событие может существенно изменить условия переговоров о поставках газа в Беларусь, которые Москва предусмотрительно отложила на сентябрь–декабрь.

Команду начать закачку дал лично премьер-министр РФ Владимир Путин через терминал диспетчера компрессорной станции, открыв компьютерной мышкой кран технологического газа. Попутно глава правительства напомнил, что с запуском «Северного потока» Украина теряет эксклюзивное положение страны-транзитера российского газа в Европу. Планируется часть украинского транзита в Чехию и Словакию направить по северному направлению через Германию. «Как у любой транзитной страны, всегда есть искушение попользоваться своим транзитным положением. Теперь этот эксклюзив исчезает», — заявил В.Путин. Поэтому отныне, по его мнению, «наши отношения будут приобретать все более цивилизованный характер». Беларусь при этом не упоминалась, однако, если учесть, что наши трубы идут в том же направлении, что и украинские, причем гораздо ближе к пути пролегания «Северного потока», надо полагать, «более цивилизованные» отношения с Кремлем ждут и нас.

Проектная транзитная мощность первой нитки газопровода по дну Балтийского моря составляет 27,5 млрд. м3 газа в год, после завершения укладки второй (по планам в 2012 г.) их суммарный объем достигнет 55 млрд. м3 в год. Это примерно треть российского газа, поставляемого сейчас на европейский рынок через газотранспортные системы Беларуси и Украины. Если учесть что, по оценкам экспертов, в 2011–2012 гг. российские поставки в Европу увеличится на 10–20 млрд. м3, Россия сможет уменьшить ежегодный транзит через бывшие советские республики на 35–45 млрд. м3.

В чьей же трубе давление упадет в большей степени — в белорусской или украинской? Очевидно, данный вопрос играет не последнюю роль в газовых переговорах с Минском и Киевом. Пока основное давление принимают на себя наши южные соседи, но уступать не собираются.

Не стоит переоценивать угрозу нового газопровода транзитному потенциалу Беларуси, который составляет 51 млрд. м3 в год по сетям ОАО «Белтрансгаз» и 33 млрд. м3 в год по принадлежащему России газопроводу «Ямал-Европа», т.е. в сумме — около 84 млрд. м3 газа. После введения первой нитки «Северного потока» с учетом роста поставок в Европу Россия в 2012 г. сможет диверсифицировать транзит в объеме 15–20 млрд. м3 газа. Даже если предположить, что весь этот объем будет изъят из трубы «Белтрансгаза», транзит через нее уменьшится лишь на треть. После ввода второй северной нитки — гипотетически еще на треть. Поскольку строительство «Южного потока» пока не имеет четких временных границ, а расширение «Северного потока» также под вопросом, более значительная диверсификация поставок в ближайшие 3–5 лет не предвидится.

Угроза резкого падения транзита смягчается и тем, что выпадающие объемы будут разделены между нашей и украинской газотранспортными системами, причем, скорее всего, не в пользу последней. Руководство Украины сегодня оспаривает кабальные, по его мнению, условия долгосрочного контракта на поставку газа, заключенного прежним правительством в январе 2009 г., и готово добиваться их пересмотра в международном суде. Одновременно Киев категорически отвергает проект поглощения «Нафтогаза» «Газпромом», предложив российскому монополисту поучаствовать на конкурсной основе в IPO вновь создаваемой газовой компании — но не транзитной, а добывающей. Столь «нецивилизованный» подход к газовой теме серьезно раздражает Кремль. Еще большее недовольство вызывает там упорное нежелание Украины присоединиться к Таможенному союзу. «Интеграционная скидка» белорусского образца в неизвестном размере с неведомой цены не кажется украинскому руководству адекватной платой за фактический отказ от уже состоявшегося вступления в ВТО и близкого к завершению создания зоны свободной торговли с ЕС, а главное — за существенное ущемление своего суверенитета. К тому же, нынешние экономические проблемы Беларуси — не лучшая реклама союзной интеграции.

Конечно, если когда-нибудь России удастся проложить новые маршруты в Европу в обход Беларуси и Украины, газовая дискуссия с партнерами по СНГ может получиться еще более жесткой. Однако на пути таких планов сегодня стоит серьезный барьер: нежелание европейцев связывать себя новыми контрактами с монополистом. Главный принцип российского газового предложения «бери или плати» — согласно заключаемым договорам покупатель обязан оплатить законтрактованные на год объемы газа, даже если их не выбрал. Но цена российского газа по долгосрочным контрактам, как правило, выше биржевых спот-цен, что уже стало причиной череды исков компаний-импортеров в арбитражные суды Европы.

А если к этой картине добавить газовые войны с Украиной и Беларусью, сопровождаемые угрозами срыва поставок, то становится понятной прохладная реакция Германии на предложение России расширить «Северный поток». Наоборот, Евросоюз ищет и находит альтернативные источники поставок энергоносителей, что заставляет россиян идти на уступки. Угрозы Газпрома повернуть экспортные потоки в сторону Китая, который один скоро будет потреблять столько же голубого топлива сколько все страны ЕС, пока не имеют под собой реальной почвы. Китай не заинтересован покупать газ по европейской цене, если его можно приобрести в Центральной Азии по 165—190 USD за тыс. м3.

Примеру европейцев следует Украина, выдвигая в ответ на претензии Кремля, в т.ч. по выборке всего контрактного объема газа, все новые аргументы. «Если нам российские партнеры предложат закупить больше газа, чем нужно для нашей экономики, мы просто возьмем их газ сюда, в страну, а свой газ перепродадим (Европе) на споте, — пообещал министр энергетики Украины Юрий Бойко. — Более того, мы можем предложить весь газ перепродать нам на границе. А мы дальше будем выполнять все европейские контракты, которые имеет эта компания («Газпром»)». Таким образом, украинцы могут выбросить на европейский рынок в 2012 г. почти 6,3 млрд. м3 «лишнего» газа. Покупатели на него по спотовым ценам, вероятно, найдутся. К тому же Украина, добывающая около 10 млрд. м3 газа в год, готовится заключить контракт с компанией Shell на разработку месторождений сланцевого газа, что в перспективе позволит полностью обеспечить свои внутренние потребности.

Неудивительно, что Москва торопится связать Украину и Беларусь долгосрочными контрактами и взять под свой контроль газотранспортные системы наших стран — диктовать условия можно лишь до тех пор, пока у партнера нет выбора.

Тем временем в Газпроме подсчитали, что портфель подписанных долгосрочных контрактов со странами дальнего зарубежья в текущих ценах составляет 1 трлн. USD. По сравнению с этой суммой 8,8 млрд. за строительство «Северного потока» или 2,5 млрд. за вторую половину акций «Белтрансгаза» выглядят мелкими накладными расходами. А чтобы газовый бизнес продолжал процветать, не грех и повоспитывать партнеров — не стесняясь в словах и методах.

Алесь ПОЛЕССКИЙ