Ждать ли девальвации? Прогнозы и возможные последствия

Ослабление курса белорусского рубля и его российского «коллеги» к доллару и евро, произошедшее с начала года, подогрело интерес населения и бизнеса к валютному рынку. Авторы нового исследования попытались смоделировать сценарии будущих событий и их последствия.

Валютные тренды

Доллар в нашей стране подорожал с начала года с 2,74 до 3,26 BYN за 1 USD, в РФ – с 70,3 до 96,1 RUB. Курс европейской валюты в Беларуси за аналогичный период вырос с 2,92 до 3,47 BYN за 1 EUR, в России – с 75,7 до 102,2 RUB.

Таким образом, произошло довольно существенное ослабление национальных валют России и Беларуси по отношению к американской и европейской валютам.

Изменения на валютном рынке многие объясняют тем, что в обоих странах темпы роста импорта стали опережать темпы роста экспорта, увеличение которого сдерживают санкционные ограничения. Так, в Беларуси импорт товаров и услуг в долларовом выражении за январь – июль вырос на 21,4%, в то время как экспорт – только на 6,4%.

Одновременное ослабление курса и белорусского рубля, и российского обусловлено, конечно, и тем, что экономики двух стран тесно интегрированы. Согласно заявлениям официальных лиц, доля России во внешней торговле Беларуси уже составляет порядка 60%, хотя до введения Западом экономических санкций была ниже 50%.

Существенное ослабление курсов национальных валют РБ и РФ в текущем году порождает вопрос о том, как ситуация может развиваться дальше и какие последствия каждый из вариантов повлечет для экономики и населения двух стран.

Возможные сценарии

Поскольку динамика российского рубля оказывает существенное влияние на курс белорусского, именно сценарии в РФ стали отправной точкой для моделирования. Модель, разработанная аналитиками БИСИ, демонстрирует влияние курсов валют на цены экспорта и импорта, а также на инфляцию, торговый баланс и ВВП.

Для этого для 16 укрупненных отраслей экономики были рассчитаны коэффициенты эластичности (которые показывают, на сколько процентов изменится величина спроса при изменении цен на фоне корректировки валютного курса). С учетом коэффициентов эластичности спроса аналитики БИСИ на основе моделирования курсовых значений попытались оценить влияние курса российского, а следовательно, и белорусского рубля на ключевые показатели экономики Беларуси.

Прогнозные сценарии строились на предположении, что доллар в России может еще больше подорожать (до 110–140 RUB/USD). В этом случае, по оценкам аналитиков БИСИ, доллар в Беларуси может гипотетически вырасти до 3,45–4 BYN/USD.

Результаты исследования

«В конечном итоге дополнительная годовая инфляция, обусловленная только изменением курсов валют, составит 4,7%», – пришли к выводу авторы исследования.

Смоделированная девальвация, по оценкам авторов исследования, приведет также к замедлению деловой активности (стагфляции).

Расчеты показали, что при сохранении текущих курсовых значений в России и Беларуси влияние курса на изменение инфляции и ВВП будет незначительным. Но в случае новой девальвации в РФ и, как следствие, приближения курса доллара у нас к 4 BYN/USD, отрицательный вклад девальвационных процессов в ВВП (т.е. его снижение) может составить до 1,7%.

При описанном сценарии импорт не из России подорожает, также подорожает белорусский экспорт в РФ, что скажется на его ценовой конкурентоспособности.

«С точки зрения логики экономических процессов, основным фактором инфляции и замедления роста в условиях неблагоприятной внешней конъюнктуры является высокий потребительский и промежуточный импорт. Если экономика сильно зависит от импорта, то девальвация валюты будет ограничивать спрос и сдерживать экономический рост», – пришли к выводу А. Быков и И. Ивановская.

Импортозамещение экономисты называют долгосрочным, сложным и не всегда эффективным процессом. «И все же экономикам Беларуси и России без полноценного импортозамещения будет достаточно сложно развиваться, опираясь лишь на инструменты монетарного регулирования», – подытоживают аналитики БИСИ.

Комментарий эксперта

Насколько вероятна дальнейшая девальвация белорусского рубля? Способна ли она привести к ускорению инфляции? Как возможно противостоять рискам затухания экономического роста? Как новый виток девальвационных процессов может сказаться на населении?

Результаты описанного выше исследования мы попросили прокомментировать известного белорусского экономиста, д.э.н. Кирилла Рудого.

– Как вы оцениваете вероятность того, что доллар в РФ может вырасти до 140 RUB и примерно пропорционально подорожает доллар в Беларуси?

Что касается краткосрочных эффектов, анализ секундных внутри­дневных колебаний разных курсов не дает однозначных оценок реакции даже сильных валют на текущие события. А они тоже влияют на нас.

Вы правы, белорусский рубль вдолгую идет вслед за российским. В последнее время его зависимость от российского рубля только растет вместе с нашей концентрацией на российском рынке, координацией импортозамещения, дублированием санкций. Но регуляторы у нас разные, да и экономики тоже, поэтому курс белорусского рубля будет зависеть и от собственных решений Беларуси.

– Сейчас у нас действует масштабное регулирование цен. При сохранении такой ситуации девальвация будет вести к существенному ускорению инфляции?

– За последние 20 лет коэффициент переноса достаточно высокой девальвации белорусского рубля на инфляцию был в максимальных порогах около 0,4–0,5. Сегодня эффект переноса девальвации на инфляцию, думаю, будет сопоставимым.

– В том случае, если риск скачка курса доллара реализуется, как это скажется на экономике РБ? Насколько вы разделяете выводы авторов исследования о возможной стагфляции? 

– В сентябре этого года центральные банки США и Великобритании перестали повышать процентные ставки, оглядываясь на замедление инфляции и сдерживая инфляционные ожидания, чтобы стимулировать экономический рост. Мировая экономика, образно говоря, «переключается на повышенную передачу». На этом фоне прогнозы о возможной стагфляции у нас выглядят настораживающими.

Выводы авторов построены на расчетах коэффициентов эластичности 16 укрупненных отраслей белорусской экономики.

Валютный курс у них не инструмент регулирования, а характеристика структуры экономики, канал передачи внешнего шока. Я так понял, что проблема здесь все же не в валютном курсе, а в уязвимости нынешней структуры экономики. Значит, и решение вопроса стагфляции надо искать там. Определить отраслевые приоритеты и начать с мер в наиболее уязвимых сферах.

– Белорусская промышленность активизировала импортозамещающие проекты в условиях санкций. Как вы относитесь к таким мерам для снижения уязвимости?

– Импортозамещение – это лишь первый из трех шагов. Например, Китай его прошел в 1990‑х, затем в 2000-х перешел к экспортной ориентации, в 2010-х – к стимулированию внутреннего потребления. Но для каждого из этих шагов нужны западные технологии, рынки и деньги. В условиях санкций недостатки импортозамещения могут превысить преимущества. Значит, надо снимать санкции.

– В случае ускорения инфляционных и девальвационных процессов существует риск увеличения разрыва в доходах между разными категориями граждан. Насколько целесообразно, по вашему мнению, выравнивать такие разрывы путем внедрения прогрессивной системы налогообложения?

– Идея неплохая. Инфляция обесценивает реальные доходы. Если прогрессивная система предполагает снижение минимальной ставки подоходного налога до уровня ниже существующей, повышение необлагаемого минимума, то ее можно обсуждать.

Да и с точки зрения социальной справедливости изъятие большей части дохода высокооплачиваемых сотрудников может получить поддержку у некоторых людей. Мне, если честно, порой самому сложно понять, почему по одной и той же ставке облагается доход, например, руководителя предприятия и его водителя.

При этом прогрессивной шкале налогообложения должны сопутствовать понятные социальные лифты. Например, необходим конкурсный, а не административный отбор на высокооплачиваемые должности. Оплата квалифицированного, научного труда должна превышать оплату неквалифицированного.

Когда люди переходят с одной ступени образования на другую, должны расти зарплата и ставка подоходного налога. Если социальные лифты надлежащим образом не работают, не поощряются образование, повышение квалификации, тогда, может, и не нужна прогрессивная шкала налогообложения. В этом случае даже условные водители, не имеющие необходимого образования, могут быть руководителями.

– Можно ли, повысив налоги для богатых, решить проблемы бедных?

– Необязательно. Подоходное налогообложение – не целевой фонд. Дополнительный доход от роста налогов с богатых может пойти на любые бюджетные расходы. Проблемы бедных, как правило, решаются расширением доступа к образованию, рабочим местам, товарам и услугам с помощью скидок, льгот, адресной помощи.