Потребуются время и профессионализм

Инвестиционные фонды могут стать важным элементом инфраструктуры белорусского рынка капиталов. Своим мнением о перспективах развития инвестфондов делятся директор ЗАО «Авангард Лизинг» Антон АНДРЕНКО и руководитель проекта по запуску фонда «Зубр Капитал» Николай ШЕСТАК.

– В какой мере инвестиционные фонды будут востребованы рынком?

– А.А. Думаю, что быстрого развития инвестфондов ждать не приходится, поскольку не хватает инструментов, которые они могли бы приобретать. Если ввести налоговые льготы на доходы, полученные через инвестфонды (например, на 5 лет), то это будет стимулировать развитие коллективных инвестиций. Пока частными инвестициями в стране занимаются фонды доверительного управления, созданные банками. Паевые фонды смогут привлечь широкий круг инвесторов – если они появятся. Думаю, в ближайшие 1–3 года кто-то сделает «пилотный» проект. Возможно, это будут россияне, у которых есть больше ресурсов и опыта для этого.

– Н.Ш. Любой инструмент, расширяющий возможности, хорош. До недавнего времени основным инструментом для населения были депозиты. Те, кто имел чуть больше денег, вкладывались в недвижимость. Другие инструменты, тем более коллективные инвестиции, не имели широкого применения. Поэтому все новое, что позволит развивать эту сферу, в первую очередь вложения в акции – это плюс.

В скандинавских странах в свое время была определенная необходимость инвестирования в акционерный капитал. Теперь там каждый озабочен не курсом доллара, а курсом акций компаний, в которых он участвует. Поэтому с принятием закона об инвестфондах откроется новое направление для развития рынка.

– Можно ли надеяться, что инвестфонды помогут при­в­лечь средства населения и бизнеса в экономику? Какие инструменты могут стать объектами таких вложений?

– А.А. Инвестфонды приобретают ценные бумаги в каком-то сбалансированном количестве в интересах клиентов. У нас пока наиболее активно торгуются облигации: государственные, му­ниципальные и корпоративные, в меньшей степени – акции. Возможно, с этими активами в основном и станут работать инвестфонды. Думаю, кого-то заинтересует недвижимость как одно из наиболее адекватных направлений развития.

– Н.Ш. С точки зрения населения, однозначно да. Первые шаги работы фондов банковского управления уже показали такую необходимость. Тут вопрос не только в регулировании фондов как таковых, но и в том, как будет идти сопутствующее законодательство, в т.ч. налоговое. Если будет введено налогообложение, аналогичное тому, которое действует в отношении депозитов, оно значительно по­влияет на интересы граждан. Но я не уверен, что это будет способствовать при­влечению внеш­них инвесторов в новый инструмент. В основном они достаточно консервативны и предпочитают юрис­дикции с английским правом, более предсказуемым в их понимании.

– Какие риски могут возникнуть у тех, кто пожелает сотрудничать с инвестфондами?

– А.А. На рынке пока мало профессиональных управляющих. Мо­жно приглашать внешних, на­пример, россиян, но вряд ли им удастся приспособиться к нашим условиям. Другая проблема – низкая прозрачность предприятий-эмитентов. Это мешает принимать обоснованные решения по вложениям.

– Н.Ш. В мировой практике все фонды, в т.ч. инвестиционные, хеджевые и т.п., всегда более рискованные инвестиции, чем депозиты либо облигации. Но и доходность у фондов существенно выше. Основной риск – создание качественных управляющих компаний, которые будут грамотно управлять портфелем. Пока у нас таких структур нет. Это, конечно, увеличивает риски, но для нас – это плюс, мы видим нашу экспертизу. Мы прошли определенный путь, знаем, что такое профессиональная управляющая компания, как она работает, и опережаем тех, кто только вступает в этот бизнес.

– Стоит ли ограничить до­ступ к некоторым операциям фондов, введя институт квалифицированных инвесторов?

– А.А. Профессиональных инвесторов в стране так мало, что какие-либо ограничения здесь пока вряд ли уместны. И при нынешнем уровне финансовой грамотности населения трудно всерьез надеяться, что оно начнет активно вкладывать деньги на фондовом рынке. Проще установить квалификационные требования к фондам и их менеджменту и проконтролировать их соблюдение. Замечу, вложения в инвестфонды при имеющемся выборе финансовых ин­струментов гораздо менее рис­кованно, чем, скажем, игры на Форексе.

Не исключено, что кто-то из управляющих фондами попытается злоупотреблять своими возможностями. Чтобы оградить от этого и чрезмерных рисков людей, слабо разбирающихся в финансах и не представляющих последствия, можно ограничить объем некоторых вложений в зависимости от ресурсов, которыми располагает инвестор. Такая предквалификация возможна.

– Н.Ш. В некоторых странах человек, вкладывающий более 300 тыс. USD, уже считается квалифицированным инвестором. Этот статус помогает исключить появление «пирамид», когда собирается большое количество людей с малыми средствами, которых легко ввести в заблуждение. Поэтому институт квалифицированных инвесторов однозначно появится. Для привлечения большего количества людей необходимо более детальное регулирование деятельности уп­равляющих компаний.

– Смогут ли инвестфонды обеспечить приемлемую доходность для инвесторов и достаточно ли для их защиты существующих правил (установленных законом) для выкупа акций по требованию акционеров?

– А.А. Сложно судить. Пока есть 2 эксперимента: фонды доверительного управления «Приорбанка» и «Белинвестбанка», в который мы вложили средства и получили хорошую доходность. Но это было нерыночное детище, созданное для показухи. Новые пока не появляются. Конечно, фонды могут получить более высокую доходность, чем индивидуальные инвесторы, ведь ими управляют профессионалы, хорошо ориентирующиеся на рынке, способные «выторговать» луч­шие условия инвестиций. В этом их преимущество.

– Н.Ш. Один из основных рисков, важных для инвестора, – это способ фиксации доходности. Пока правоприменительная пра­ктика в данной сфере не настолько развита, чтобы дать точный ответ. Тут играет роль состояние корпоративного законодательства, от­ношения миноритарных и мажоритарных акционеров. По-­ви­димому, потребуются изменения в имеющейся правовой базе, их проверка на практике. Только после этого можно говорить, куда пойдет рынок.

– А почему в законопроекте не оговорена возможность обратного выкупа при низкой доходности?

– А.А. В инвестиционной декларации инвестфонда определяется, что он намерен покупать, когда и как будет выплачивать дивиденды, как выкупаются паи или акции. Но фонд не может и не должен гарантировать доходность, он лишь старается ее максимизировать. Внося свои деньги, инвестор соглашается с такой политикой и разделяет с фондом риски. Если стоимость инвестируемых инструментов ра­стет, увеличивается и доходность, если падает – клиент теряет деньги. Это и есть деловой риск. Единственная гарантия, которую должно обеспечить законодательство, – защита от непрофессионализма и недобросовестности управляющих. Тут есть определенные правила, которые следует соблюдать.

– Н.Ш. Это не будет стимулировать развитие управляющих компаний. Ни одна из них не обеспечит возможность такого выхода – на это просто не хватит средств. Скажем, мы инвестируем в компанию, получаем 10-процентную долю. Имеется и мажоритарный акционер – какая-нибудь бизнес-группа, которой принадлежит 90%. Она привлекает инвестиции, чтобы обеспечить рост. Если запланированные цели фонда не достигнуты, то такой мажоритарий может выкупить у инвестфонда 10%. Это, наверное, могло бы работать. Но обратный выкуп на уровне управляющих компаний лишь затормозит их деятельность.

Беседовала Оксана КУЗНЕЦОВА