Экономический прогноз на 2025 год от Кирилла Рудого

Новый год – традиционный повод заглянуть в будущее. Население надеется на лучшее, бизнес пытается спрогнозировать возможные показатели. По каким сценариям в 2025 году могут развиваться события в белорусской экономике?

Данную тему «ЭГ» обсудила с известным белорусским экономистом Кириллом Рудым, докто­ром экономических наук, профессором, помощником Президента по экономическим вопросам в 2013–2016 гг., послом Беларуси в Китае в 2016–2020 гг., в настоящее время заместителем Председателя бизнес-платформы Eurasia Gulf (ОАЭ).

– Кирилл Валентинович, какие ключевые процессы, на ваш взгляд, с высокой вероятностью будут происходить в белорусской экономике в будущем году? К чему готовиться бизнесу – к усилению госрегулирования либо, напротив, к либерализации?

– Новый, 2025 год в Беларуси начинается с выборов. Поэтому экономический прогноз можно делать исходя из программ, с которыми кандидаты идут на выборы, и итогов пятилетки. Полагаю, экономическая политика в будущем году будет реагировать на региональные и мировые процессы. Есть два варианта.

Во-первых, привлекательной для России и для Беларуси в рамках ЕАЭС может стать модель «Трампаномики» с внешней тарифной защитой и внутренней либерализацией, но для этого нужно снижать налоги и идти на эксперименты.

Во-вторых, есть китайская модель с эмиссионной поддержкой финансового рынка и реального сектора, но тогда должны быть дефляционные ожидания, как в Китае, а не инфляционные, как в России. Здравый смысл подсказывает бизнесу готовиться к первому варианту, опыт – воспринимать изменения в госрегулировании как риск.

– Темпы роста белорусской экономики в 2023–2024 гг. находятся вблизи 4%, что заметно выше ежегодных показателей ВВП, которые имели место до введения западных экономических санкций (в 2012–2021 гг.). На 2025 год запланирован рост экономики (4,1%) на нынешнем уровне. Как долго, на ваш взгляд, Беларусь сможет показывать результаты лучше, чем до экономических санкций?

– Санкции нельзя недооценивать. Например, недавнее введение санкций против Газпромбанка вызвало шок на российском и белорусском валютном рынках. Если в России долларовый менталитет уже в прошлом, то в Беларуси – нет. Центробанк РФ не стал сглаживать всплеск спроса на валютном рынке, что подбросило валютный курс.

В краткосрочном периоде он оказался прав, но в долгосрочном такие шоки отражаются на инфляции и на реальном экономическом росте в двух странах. Новая администрация США не новичок в санкционной политике, известна своей непредсказуемостью и масштабом на примере Китая. Поэтому, полагаю, 2025 год может принести новый виток санкционного влияния на белорусскую экономику.

– До западных санкций регулярно возникали трения (в т.ч. новогодние) в торговых отношениях Беларуси с Россией, которые некоторые наблюдатели называли «войнами». Сейчас о таких проблемах мы не слышим, но видим, что каждый год белорусско-российский товарооборот бьет рекорды, и в 2024 г. этот тренд сохраняется. В 2025 г. будет ли увеличиваться доля России во внешней торговле Беларуси?

– Государственный бизнес идет за политикой, и рост торговли с Россией – закономерный тренд. Раньше в условиях аполитичной диверсификации товарных и финансовых рынков можно было и «повоевать» друг с другом. Сейчас новая норма – конкуренция между регионами РФ. Этот потенциал неограничен. Нет политических, культурных, языковых и иных барьеров.

В свою очередь, частный бизнес идет за клиентом и пытается «усидеть на двух стульях». С одной стороны, для него погружение в российский рынок – риск потерять западный. С другой – рост в России притупляет этику и страх санкций. Поэтому пока, думаю, движение в российскую сторону продолжится.

– Беларусь ведет переговоры о зоне свободной торговли с Объединенными Арабскими Эмиратами, а по данным Минэкономики за январь-сентябрь 2024 г., ОАЭ входят в группу стран, лидирующих по объему ПИИ на чистой основе в Беларусь. Ожидаете ли вы серьезного углубления экономических связей между нашей страной и ОАЭ?

– Объединенные Арабские Эмираты – это рациональный выбор для ЕАЭС (для создания зоны свободной торговли). ОАЭ открывают выход в Африку, Азию и даже в Америку. Страна с низким налогообложением, развитой инфраструктурой, простотой ведения бизнеса, открытостью, стабильностью, взглядом в будущее на период, сопоставимый с периодом своего существования. Это привлекает белорусский частный бизнес, который открывает там компании и реинвестирует в Беларусь, что частично объясняет статистику ПИИ.

В последнее время часто бываю в ОАЭ. Они, как и весь регион MENA (Middle East and North Africa), мне напоминают по своему драйву Китай 2000 гг. – динамичный, слегка хаотичный и непредсказуемый, где все происходит в последний момент. Углублять Беларуси сотрудничество там можно, в т.ч. со всем миром.

– Руководство Национального центра маркетинга недавно заявило, что в ближайшие 5 лет основная доля роста мировой экономики будет приходиться на Китай, Индию, Бразилию, Россию. На какие зарубежные рынки, учитывая ваш опыт выстраивания белорусско-китайских торговых отношений, реально может рассчитывать белорусский бизнес в обозримом будущем, в т.ч. в 2025 г.?

– Это правильный подход – разделить рынки на развитые и развивающиеся. Да, чтобы развивающимся странам догнать развитые, им придется расти быстрее и взять на себя основную долю в росте мировой экономики. Например, такими темпами Индия в следующем году обойдет Японию и станет четвертой экономикой мира.

Но самые премиальные рынки – по-прежнему на Западе. Чем больше мы концентрируемся на развивающихся, тем больше нас забывают на развитых. Да и на развивающихся порой не просто работать. Мы с вами уже третий год перед Новым годом говорим про Африку, и хотя белорусский экспорт туда растет, но за 9 месяцев 2024 г. доля этого континента в белорусских зарубежных поставках пока меньше 2%.

Не менее важно, чем новые рынки, – новые белорусские товары, стартапы и бренды, за которыми сами придут с внешних, в т.ч. развитых рынков. Для их взращивания нужна упрощенная регуляторика, высокотехнологичная инфраструктура и свободный частный капитал.

Что касается развивающихся рынков, то им можно предложить, например, некоторые объекты белорусской энергетической инфраструктуры, которые в Беларуси не востребованы из-за излишка электроэнергии, в частности демонтировать и продать ряд относительно новых парогазовых установок.

– Минэкономики запросило мнение искусственного интеллекта относительно среднесрочного и долгосрочного развития Беларуси. ИИ ответил, что в 2040 г. белорусская промышленность может достичь «значительных высот» в части внедрения беспилотного транспорта, в стране появятся умные заводы, а в сельском хозяйстве – автономные тракторы, комбайны, причем фермы будут обеспечивать страну свежими продуктами круглый год. Как вы, доктор экономических наук, воспринимаете такой прогноз ИИ?

– Ваш пример использования ИИ лишний раз доказывает, что данная технология – это помощник, а не менеджер. ИИ сделал прогноз к 2040 г. в рамках существующей структуры белорусской экономики в промышленности и сельском хозяйстве, но не предложил новые отрасли и точки роста. Он может помочь исследователям заменить ручной труд и monkeybusiness, ускорить процесс, провести сложные расчеты, проверить гипотезы, но формулировка проблем и выводов останется за человеком.

В нынешних условиях неопределенности долгосрочные прогнозы зависят от точки отсчета. Например, в 2016 г. победа Трампа выглядела как случайность, казус, чуть ли не ошибка, в 2024 г. – уже как закономерность, надежда на мир и согласие. Только вот Трамп за эти годы не изменился, а мир, в т.ч. США, – да.

Так же обстоит дело с прогнозами и экономическими программами. ИИ «разукрасит» их исходя из собранных в прошлом данных, которые могут уже не совпадать с текущим контекстом.

Опросы белорусского бизнеса в этом году о рисках до 2040 г. показали, что наибольшее опасение у него вызывает регуляторика: вероятность введения новых налогов, принятия законов, ухудшающих деловую среду.

Геополитические и макроэкономические шоки чуть меньше волнуют белорусский бизнес. К ним кое-как адаптировались, но, если они повторятся, это будет серьезный удар. Риски социальных потрясений и технологического отставания до 2040 г. вызывают еще меньше опасений. А экологический риск и повестку устойчивого развития и вовсе едва ли можно отнести к серьезной дискуссии.

– Белорусское правительство намерено сотрудничать с Китаем в части использования искусственного интеллекта, и китайская сторона поддержала взаимодействие в этом направлении. Ожидаете ли вы, что ИИ-технологии будут глубоко проникать и трансформировать белорусскую экономику и бизнес? Указывают ли на это текущие тенденции?

– Китай одним из первых сделал ставку на ИИ. Это фактически стало моделью развития страны. Так же как в США и ОАЭ, в отличие от Евросоюза, увлекшегося «зеленой экономикой».

Богатые страны могут себе позволить суверенный искусственный интеллект. Бедные – из-за дефицита ресурсов и краткосрочного видения вынуждены выбирать между экономическим ростом и развитием данной технологии. Для них ИИ – это пока расходы, а не доходы. Кроме того, ИИ востребован в странах с наиболее развитым электронным правительством, например, в Эстонии. Поэтому опыт Китая, ОАЭ, Эстонии для нас, безусловно, полезен.

В рейтинге Oxford Insights за прошлый год по готовности к ИИ Беларусь занимала 113-е место, в нашем регионе ниже только Таджикистан и Кыргызстан.

Без сомнения, здесь нужны решительные меры, национальная стратегия развития, инвестиции в науку и образование, чтобы ИИ стал не прерогативой отдельных отраслей, а образом жизни. Например, взращивание отдельных талантов в сфере искусственного интеллекта однозначно приведет к их оттоку на более дорогие рынки.

Поэтому подход должен быть всеобщим, направленным на повышение технологической инклюзивности общества для преодоления отрешенности и скепсиса в отношении ИИ. Обучение должно затронуть не только молодежь, но и старшее поколение. В целом, с учетом возможности льготирования электроэнергии Беларусь могла бы стать своего рода центром обучения моделей ИИ «сырыми» данными.

– Наступающий 2025 год, по вашему мнению, окажется сравнительно спокойным для белорусской экономики или может стать турбулентным?

– За последние три года белорусская экономика адаптировалась к новым реалиям, поэтому как раз таки сравнительно спокойным для нее был 2024 год. Если 2025 г. принесет завершение конфликта соседей, то это очередной шок для белорусской экономики в связи с демилитаризацией российской. Если же конфликт продолжится, то это повод для новых санкций.

Так или иначе, мне кажется, следующий год будет более интересным, но точно не спокойным. Турбулентности мы можем и сами добавить, реагируя на те или иные события. Поэтому в связи с невозможностью влиять на внешние риски, думаю, в будущем году ситуацию лучше отпустить, чтобы экономика сама пришла к новому равновесию.