Внешний долг:— полезный и опасный

– Игорь, может ли такая страна как Беларусь, вообще обходиться без внешних заимствований?

– Может, но зачем? В идеальной ситуации роль государственного внешнего долга? Это возможность сгладить шоки. Бывают годы, которые просто плохи для бюджета: будь то развал калийного картеля или снижение цен на нефтепродукты. Бывают другие поводы, когда стране надо больше тратить. Если нет внешнего долга, то надо поднимать деньги на внутренним рынке, что, скорее всего, обойдется дороже. Так что без долга обходиться можно, но при этом жить гораздо тяжелее. Скажем, можно подобно Северной Корее пытаться всегда обходиться своими силами, но разумнее занимать деньги по мере надобности, чтобы иметь средства для развития экономики. При этом вполне возможно вовремя погашать эти долги. Кто сейчас сводит позитивный баланс? Норвегия и некоторые страны вокруг Персидского залива.

Например, в Канаде, даже во времена высоких цен на нефть существовал внешний долг. Конечно, это в известной степени проблема: мы делаем долги сегодня и оставляем обязательства будущим поколениям или, по крайне мере, следующему правительству. Бывает, что политический процесс ведет к излишним заимствованиям со стороны государства. У правительства иногда более короткий период планирования, чем это оптимально для страны.

При определенных обстоятельствах внешний долг может быть очень полезен – если его правильно использовать. Вопрос также в его размере. Если он требуется просто на способ сглаживания скачков, то размер долга должен быть пропорционален скачкам. С этой точки зрения у Италии, Бельгии не должно быть такого большого долга, у них нет таких больших шоков. Тем не менее, их задолженность довольно велика. Это обычно объясняется неправильными причинами для заимствования.

– По соотношению внешнего долга к ВВП наша страна уступает многим другим (например, Японии, США). Тем не менее, многие эксперты считают, что уровень внешнего долга Беларуси слишком велик. Что Вы думаете по этому поводу?

– Действительно, у Японии, Канады, США гораздо больший долг, чем у Беларуси. Но проценты, которые платят эти страны, минимальны, так что обходятся они не очень дорого. Если же стоимость обслуживания внешнего долга растет, а долг приближается в 3-кратному ВВП, то стоит задуматься. Если проценты составляют около 5% в год, то получается, что 15% ВВП надо выплачивать только за долг, а это уже гигантские суммы. В некоторых странах бюджет не может собрать столько налогов, чтобы заплатить 15% ВВП. Кроме того, не надо путать внутренний и внешний долги. Поэтому не стоит брать для сравнения Японию. Впрочем, ситуация различается и в других странах, скажем, в Бельгии или США, с одной стороны, и странах Латинской Америки – с другой. Именно латиноамериканским странам, хотя в абсолютном и в относительном выражении долги гораздо меньше, больше всего риски дефолта.

Оценка того, велик ли долг, сильно зависит от финансовой ситуации в стране. Между Бельгией и Италией разница большая, хотя они в одном и том же союзе. Исторически долг у бельгийцев до кризиса был гораздо больше, чем у итальянцев, но больше беспокойства о невыплате было в Италии. Почему? Политическая ситуация, культура, способность или неспособность собирать налоги. В Бельгии никто не проходил через эпизоды невыплаты долгов в прошлом, это не является частью политических дебатов. А в Южной Америке это – норма жизни, то, что случается регулярно.

Например, Бельгия вовремя платит по своим долгам, а потому для нее не является проблемой их рефинансировать под хороший процент. Но это не может длиться до бесконечности? Сейчас Япония, похоже, пытается выяснить, где предел такого процесса. С другой стороны, в странах Латинской Америки, имеющих богатую историю дефолтов, правительствам очень трудно рефинансировать свои долги – ставки высокие. В Греции катастрофический рост долга и «дыра» в бюджете долго никого не беспокоили – пока проценты были низкие. А когда пришло понимание наличия структурных проблем, то новые облигации удалось размещать лишь под очень высокие проценты, что привело к резкому росту долга. Когда Греция вошла в дефолт, всем стала понятна ее неспособность выплатить, учитывая, нежелание и невозможность собрать необходимое количество налогов, налоговая система недостаточно хорошо работала.

Поэтому трудно сказать, каков оптимальный уровень государственного долга для Беларуси. Для этого нужно тщательно оценить способность собирать налоги. Я недостаточно знаю, какие страновые риски и шоки заставляют вас прибегать к заимствованиям.

В целом госдолг – хороший вариант для решения макроэкономических проблем. Отдельный вопрос – как быть в случае, когда долги компаний могут стать государственными. Это актуально для некоторых стран южной Европы и, возможно, для Беларуси. Здесь есть разные мнения: одни экономисты отделяют госдолг от корпоративного, другие полагают, что их следует рассматривать в совокупности, особенно, если речь идет о долгах госпредприятий и кредитах под гарантии правительства. Во втором случае корпоративные долги становятся «квазигосударственными» и их логично рассматривать в совокупности с госдолгом. Если государственная компания не в состоянии погашатьс вои долги, их придется брать на себя государству. Если в Беларуси государство неизбежно приходит на помощь госпредприятиям, то надо добавлять их задолженность госдолгу.

Страны Южной Европы продемонстрировали, что есть еще один существенный источник госдолга – банковская система. Даже когда банки не берут в долг за границей, если финансовая система рушится, то вкладчиков придется выручать государству. Скажем, есть ощущение, что испанские и португальские банки вот-вот потонут. Кто за это заплатит? Государство? Но в Испании, Португалии, Италии правительство не в состоянии напечатать деньги (евро), поэтому традиционные эмиссионные способы тут не сработают. Если напечатать деньги, то фактически платить вкладчикам придется всему населению. Не знаю, насколько это актуально для банковской системы Беларуси. Если есть беспокойство о долгах, которые не выплачиваются в банковскую систему, то это может стать частью внутреннего долга.

Еще один клапан – опасность «монетизировать» потери, разделив на всех. Но дележка поровну, к сожалению, всегда происходит так, что ее больше всего ощущают самые незащищенные сегменты населения. Ведь у них нет нет валютных вкладов, а их доходы индексируются лишь частично. Владельцы дорогой недвижимости, машин, валютных вкладов куда легче переносят самую высокую инфляцию. Так что монетарные решения бюджетных проблем очень нежелательны, потому что они очень неправильно распределяют потери в обществе.

– В Беларуси пороговым значением для экономической безопасности считается уровень внешнего госдолга к ВВП 25%, а внутреннего – 20%, а также платежи по обслуживанию госдолга – 10% доходов республиканского бюджета. Приемлемы ли эти параметры для нашей страны?

– «Порог» зависит не только от экономики, но и от политической системы. Если меняется система принятия решений или налоговое законодательство, то моментально меняется «порог». Скажем, в России в 1998 г. это произошло сразу после резкого упрощения налоговой системы, когда она стала работать лучше.

Еще одна переменная – отношение выплат к бюджетным расходам. Когда значительная их часть уходит на обслуживание долгов, то это существенно отражается на доходах, инвестициях и потреблении. Это не слишком заметно, если численность населения и экономика в целом растут. Но в условиях демографического и экономического спада, рост долгов и объем выплат способны серьезно усугубить ситуацию. Тогда нынешние 10% через 3–4 года вырастают вдвое. А если они остаются на уровне 10% или падают, это замечательно. Беларусь сейчас в таком цикле, когда должна брать в долг, а не выплачивать. Поэтому, если долг поднимается чуть-чуть в ближайшие 2 года – это небольшая проблема. Если рост приходит на какой-то нормальный уровень, заканчивается сокращение экономики, если страна выходит на средний уровень роста в регионе, то хотелось бы, чтобы долг не рос. То, что мы хотим видеть: в случае нормального роста, долг не растет. Если падает – хорошо, а если страна растет в плане численности населения, то постоянный долг – это совершенно нормально, т.к. в следующем столетии он делится на большее количество людей. То, что мы передаем внукам, это то, что мы получили от своих дедушек и бабушек. Главное не забывать, что когда начинаются хорошие времена, то долг надо погашать. Поэтому, я не могу назвать какой уровень считать правильным, хотя бы потому, что не знаю, какой для Беларуси официальный прогноз на следующие 5 лет.

– Насколько серьезной является угроза дефолта для Беларуси, каковы последствия этого события?

– Если не превышаются пороговые показатели, то теоретически такой угрозы нет. Кстати, дефолты бывают разные – жесткие или мягкие, в зависимости от статуса кредиторов. Последствия неплатежей отдельным странам обычно менее тяжелые, чем, если кредиторами являются международные банки и фонды – они более агрессивно могут мешать экономической жизни. Это влечет не только финансовые, но и репутационные издержки, создает немало помех для внешней торговли.

Беседовала Оксана КУЗНЕЦОВА

Справка «ЭГ»

Игорь Лившиц, глава академического совета, Associate Professor University of Western Ontario (Канада).

Получил степень магистра в области экономической политики в университете Иллинойса в 1997 г. и докторскую степень по экономике в университете Миннесоты в 2002 г. Работал учёным в Canadian Institute for Advanced Research на программе «Институты, организации и рост». Презентовал свои исследования на многочисленных международных конференциях и семинарах в университетах и центральных банках; публиковался в American Economic Review, American Economic Journal Macroeconomics, Journal of Economic Theory, Journal of Monetary Economics, и Economics Letters.