Сможет ли белорусская экономика переломить тенденцию слабого роста

После состоявшегося в конце сентября совещания по экономике, в котором принимал участие Президент Беларуси, премьер-министр Сергей Румас заявил, что прогнозные документы на следующий год придется достаточно сильно корректировать. И делать это в сторону «большей напряженности».

В то же время планы на текущий год, установленные в Указе Президента от 20.12.2018 № 483 «О задачах социально-экономического развития Республики Беларусь на 2019 год», в которых в т.ч. заложена задача по росту ВВП на 4%, представляются специалистам нереалис­тичными. В част­ности, подобную оценку высказали аналитики Центра макроэкономических исследований при Сбербанке России (далее – ЦМИ) в еженедельном обзоре экономических новостей.

Они отметили, что рост экономики нашей страны продолжает оставаться слабым: по итогам первых восьми месяцев валовой внутренний продукт (ВВП) увеличился всего на 1,1% год к году, после 1,3% год к году месяцем ранее или 3% в 2018 г.

При этом объемы промышленного производства продолжают расти (1,4% год к году в августе). В основном это происходит в результате восстановления поставок нефти после инцидента на нефтепроводе «Дружба», последствия которого до сих пор не удалось полностью «расхлебать». По крайней мере, компенсацию за понесенные потери белорусская сторона еще не только не получила, но даже не смогла согласовать – у нас и у виновников попадания «грязной» нефти в нефтетранспортную систему не совпадают оценки понесенного ущерба.

Однако постепенное восстановление в сфере промышленности нивелируется ослаблением потребительского спроса. Рост реальных зарплат, темпы которого в прошлом году находились в двузначной зоне, в последние месяцы в среднем составлял 7,2%.

При этом рост потребительского кредитования, который остается очень высоким, по оценкам ЦМИ, последовательно замедляется – с 80% год к году на январь 2018 г. до 30% на середину лета т.г. Одно­временно с исчерпанием эффекта отложенного спроса перечисленные выше факторы ограничивают рост розничной торговли, завершившей август с достаточно низким результатом – 3,5% год к году (максимум, достигнутый в 2018 г., составлял 11% год к году).

Аналитики ЦМИ и раньше высказывали сомнения в реалистичности официальных планов по росту ВВП на этот год на уровне 4%. Справедливости ради напомним, что и правительство Беларуси в среднесрочной финансовой программе республиканского бюджета на 2019–2021 гг. утв. постановлением Совмина от 06.03.2019 № 149, попыталось существенно скорректировать задачи, поставленные в Указе № 483, прописав там темпы роста ВВП по итогам текущего года на уровне 2,1%. Однако на упомянутом выше совещании эта «корректировка» понимания у главы государства не нашла. Более того, за невыполнение задачи по 4%-ному росту он пообещал отправить правительство в отставку в полном составе.

В то же время российские аналитики считают, что текущие темпы роста во многом вызваны временными факторами, а значит, они, вполне вероятно, будут постепенно увеличиваться. Однако диапазон оценок роста ВВП на 2019 г. все время смещается вниз и сейчас находится между 1,5% и 2,5%.

В долгосрочном периоде ЦМИ ожидает рост экономики Беларуси «в районе» своего потенциального уровня, который составляет 2%. Превысить этот уровень мешают существующие структурные ограничения, которые не дают возможности в полной мере реализовать огромный запас догоняющего развития, который присущ большинству развивающихся экономик.

При этом барьеры на пути к экономическому ускорению можно обнаружить перед каждым из его составляющих:

– труд – сокращение и старение населения;

– капитал – некомфортная среда для бизнеса;

– производительность труда – неэффективный государственный сектор.

В подобных условиях резко обос­тряется вопрос проведения в стране структурных реформ. Однако у аналитиков ЦМИ, как и у белорусских независимых экономистов, есть большие сомнения в желании и готовности властей пойти на достаточно непопулярные решения. А значит, пока для нашей страны  ими «прописан» инерционный сценарий развития с сохранением действующей модели, которая во многом опирается на существенные преференции со стороны своего основного экономического партнера – России.