С какой стороны подходить к субсидиарной ответственности

Вопросы формирования правоприменительной практики положений Декрета № 7 «О развитии предпринимательства», связанных с основанием привлечения к субсидиарной ответственности по долгам юридического лица, признанного банкротом, обсудили 15 декабря в ходе расширенного совещания в Верховном Суде с участием судей, представителей Администрации Президента, Генеральной прокуратуры, НЦЗПИ, Минэкономики, МНС, ДФР Комитета госконтроля и Республиканской коллегии адвокатов.

Одной из самых ожидаемых в деловом сообществе новаций Декрета № 7 стал подп. 5.6, согласно которому соб­ственник имущества юридического лица, признанного экономически несостоятельным (банкротом), его учредители (участники) или иные лица, в т.ч. руководитель юридического лица, имеющие право давать обязательные для этого юрлица указания либо возможность иным образом определять его действия, несут субсидиарную ответственность при недостаточности имущества юридического лица только в случае, если банкротство юридического лица была вы­звана виновными (умышленными) действиями таких лиц.

Как отметил заместитель Председателя Верховного Суда, председатель судебной коллегии по экономическим делам Василий Демидович, важно определить стратегические на­правления правоприменительной прак­тики после вступления в силу подп. 5.6 Декрета № 7, выработать об­щие подходы и алгоритмы действий.

В ходе встречи участники обсудили ряд актуальных во­просов.

Первый касался возникшей сегодня в юридическом сооб­ществе дискуссии о том, исключает ли подп. 5.6 Декрета № 7 основание привлечения к суб­сидиарной ответственности за неподачу дол­жником заявления о банкротстве. Одни полагают, что поскольку изменения в действующий Закон «Об экономической несостоятельности (банкротстве)», положениями ч. 3 и 6 ст. 11 которого такое основание предусмотрено, не внесены, следует руководствоваться данной действующей нормой. Иные считают, что Декрет № 7 установил универсальное правило привлечения к субсидиарной ответственности, в соот­ветствии с которым она за неподачу должником заявления о банкротстве исчезает автоматически.

Ранее суды исходили из того, что субсидиарную ответственность по ч. 2 ст. 11 Закона о банкротстве влекли не только действия виновного лица, но и его бездействие или некие неосмотрительные действия. Во всех случаях экономические суды исследовали причинно-­следственную связь между неисполнением ответчиком своих обязанностей в отношении юр­лица и наступившими последствиями в виде его признания банкротом.

Теперь согласно подп. 5.6 Декрета № 7 субсидиарная ответственность будет возникать только в случае, если банкротство юрлица было вы­звано виновными (умышленными) действиями. Каким образом будет применяться судами данная новелла и определяться такие действия, покажет судебная практика. Но уже сегодня важно определить, кто будет нести бремя доказывания виновности лица в наступлении банкротства компаний.

Часть делового и адвокатского сообщества считают, что вину должна устанавливаться судом и лишь приговором суда. Если приговора суда нет, то нет ни вины, ни, как следствие, субсидиарной ответственности. Но Гражданский кодекс и процессуальный закон позволяют устанавливать вину при рас­смотрении дел о привлечении к субсидиарной ответственности. На это и будут впредь ориентированы суды – устанавливать виновность, причем в рамках состязательности процесса. Поэтому перед Департаментом по санации и банкротству Минэкономики стоит задача по соот­ветствующему обучению ан­тикризисных управляющих как лиц, чаще других подающих такие иски.

Второй не менее важный вопрос: определение перечня субъектов субсидиарной ответственности. Сейчас они четко определены в Декрете № 7 – это собственник, учредители (участники) или иные лица, в т.ч. руководитель юрлица, имеющие право давать обязательные для этого юрлица указания либо возможность иным образом определять его действия.

У юристов пока нет единой позиции о возможности применения обратной силы подп. 5.6 Декрета № 7. Есть разные, порой полярные мнения. Так, согласно ст. 4 ГК акты гражданского законодательства не имеют обратной силы. Но ст. 67 Закона «О нормативных правовых актах Республики Беларусь» гласит, что нормативный правовой акт имеет об­ратную силу, когда он смягчает или от­меняет ответственность граждан, в т.ч. ИП и юрлиц, либо когда в самом нормативном правовом акте или в акте о введении его в действие прямо предусматривается, что он распространяет свое действие на отношения, возникшие до его вступления в силу.

Выработать общие алгоритмы действий по применению новелл Декрета № 7 необходимо в ближайшее время. В част­ности, следует учесть их влияние на новый законопроект «О несостоятельности и банкротстве», который готовится к первому чтению в парламенте. От того, насколько точен будет выбор стратегии и просчитаны все риски, включая социальные, зависит как правоприменительная практика в целом, так и дальнейшее совершенствование законодательства о банкротстве.

Источник: court.gov.by