Рубите, мужики... жука-типографа, или Особенности бизнеса в национальном парке

ИЗЛОЖИМ суть дела. А она в том, что на Пущу свалилась беда: страшный жук-типограф гложет-губит ели на огромных площадях. Хотя, как свидетельствовали профессионалы -- а пресс-семинар в зимней Пуще проводили специалисты по мониторингу и защите леса, представители специнспекции Минприроды, Администрации Президента, в том числе четыре кандидата наук, -- ничего неожиданного в появлении в Пуще этого жука нет. Более того, он там был всегда. И как уточнил присутствующий на семинаре профессор польского Института леса Адольф Корчик, "gdziе swiеrk, tаm i zuk" ("Где ель, там и жук").

Такой вот биоценоз. Проблема не в наличии жука, а в его количестве.

ПЕРМАНЕНТНАЯ борьба с вредителем велась всегда. И вспышки массовой агрессии -- тоже не в новинку. Они повторяются с определенной периодичностью, совпадая, по мнению некоторых исследователей, с 22-летним циклом солнечной активности и связанными с нею земными катаклизмами -- засухой, стихией ветров-ураганов. Провоцируются и так называемым антропогенным воздействием, иначе говоря, нашим неграмотным хозяйствованием. Например, очередное массовое развитие короедников в 1965--1967 годах, когда пущанские ели были поражены почти повсеместно, вызвано в основном мелиорацией как в самой Пуще, так и на близлежащих территориях, в результате чего исчезли многие болотца и болотинки, а также "ольшанки", "соломенки", "плюсковки" -- речушки и ручьи, питавшие Пущу живительной влагой. А у ели, известно и школьнику, корневая система поверхностная. Ослабленное жаждой дерево -- в нем меньше защитной смолы -- легкая добыча для вредителей. И если их размножается много, приходится "регулировать" популяцию с помощью химии и прочих доступных средств -- всевозможных ловушек, "ловчих" деревьев -- это когда в качестве приманки в ельниках раскладывают сухостойные хвоины и по заселении их вредителем убирают. Все эти меры эффективны в комплексе с санитарными рубками зараженных на корню деревьев. Более того, как подтверждает лесозащитная наука и практика, в первую очередь надо убирать свежезаселенные жуком ели.

Но в связи с этим в последнее время и разгорелся сыр-бор.

Ссылаясь на то, что ели в Пуще становится все меньше, некоторые специалисты считают оправданным рубить деревья с явно выраженным "летальным" признаком -- когда с них опала последняя зеленая хвоинка. Сторонники более радикальных мер приводят в доказательство то, что дерево, в котором поселился опасный пильщик, все равно обречено. Жук "убивает" его в первые дни-недели и сразу наповал, объедая луб -- жизнепроводящий слой ели -- "на кольцо". Она, хотя и простоит еще сколько с зеленой вершиной, становится инкубатором-рассадником насекомых. Не вырубить, промедлить с вывозкой из леса -- отъевшийся жук успевает дать вторую генерацию и еще всякие там сестринские поколения. Одним словом, размножается неимоверно. И уже целые полчища его идут "осваивать" все новые "кормовые" угодья. Это подтвердил опыт борьбы с вредителем в недавние 1994--1997-е годы, когда за четыре года усохло более 230 тыс.кубометров ели на площади, превышающей 10 тыс.га. И только своевременная вырубка позволила сократить продолжительность вспышки массового размножения короеда.

Польские соседи также пилят-рубят ели как только выявляется очаг заражения. А если пропущен вылет короеда из зараженного дерева, лесника снимают с работы.

НЫНЧЕ в Пуще очередная волна массового размножения короеда, вызванная засушливыми веснами двух последних лет. И спор рубить-не рубить обострился.

Поочередно выезжали аж 3 комиссии, но согласия-консенсуса не нашли. Ситуация усугубилась, когда к научной оппозиции присоединилась околонаучная. В некоторых печатных органах -- то ли из-за недостатка объективной информации о положении дел в Пуще, то ли по причине воздействия на авторов солнечной радиации, столь интенсивной в минувшее лето; кое-кто связывал разгоревшиеся вокруг елей страсти даже с предвыборной кампанией -- появились публикации о... наступлении на Пущу.

Подкреплялось это такими аргументами: с приходом нового директора ГПУ "Национальный парк "Беловежская пуща" -- "крутого" хозяйственника Николая Бамбизы в Пуще установлена мощная импортная пилорама, и теперь под видом борьбы с вредителем во всю разворачивается лесной бизнес, одним словом, жемчужина белорусского края пойдет под топор.

Несомненная правда здесь в том, что Бамбиза действительно слывет хорошим хозяином и грамотным, решительным защитником природы. Хозяйствуя до недавнего в Припятском заповеднике, сумел в кратчайшие сроки покончить с браконьерской "вольницей" в местных лесах и возвернуть им черты заповедности. Заявил характер и в Пуще, кое-кому, говорят, пришлось уволиться... И пилораму новую, да, взяли в кредит. Старая полностью выработала свой ресурс.

Как правда и то, что мы немало поколесили в тот день по заснеженным трассам Беловежской пущи, но так нигде и не увидели примет "наступления" на нее. Зато мертвых елей с безобразными струпьями коры -- предостаточно. И не только в заповедной части, но и в зонах рационального пользования, и рекреативной (предназначенной для отдыха), и хозяйственной. Всюду масса гибнущих деревьев. И поскольку от такого "простоя" древесина катастрофически быстро теряет свои товарные качества -- ее с наступлением тепла особенно усердно крошат всякие прочие вредители, устремляясь по проторенным короедом тропам, -- признаться честно, даже у неспециалиста после всего увиденного появляется смелость на весьма радикальный совет...

Но и без постороннего "добро" санитарные рубки, рубки ухода в Пуще велись и ведутся во всех ее зонах, кроме заповедной, где разрешена только научная деятельность и никакой хозяйственной.

Более того, ежегодно доводится плановое задание таких рубок -- 60 тыс. кубометров. Много это или мало? Скорее, мало, считает Николай Бамбиза. И не по причине могучего аппетита новой пилорамы. А потому что фронт "санитарии" куда более обширен и захламленность леса все возрастает. Стареет Пуща. Ежегодный отпад -- весь этот сухостой, лесоповал и проч. составляет примерно 240 тыс. кубометров. Да плюс к тому "прирост" из мертвых елей в критические, так сказать, лета.

Так что производственный цех тут был, как помнится, всегда. Пилили доски, строгали вагонку, одно время даже делали паркет. И хотя, по словам директора, наибольшую прибыль получают от туризма -- за год Пущу посетили 60 тыс. человек, в том числе 10 тыс. иностранцев, и только за предоставление охотничьих услуг выручили около 250 тыс.DЕМ, -- от переработки древесины, получаемой от рубок ухода, пусть и не очень качественной, грех отказываться. Теперь как никогда приходится дорожить каждым заработанным рублем. Из бюджета финансируются только охрана, научный отдел, администрация парка. Все остальные подразделения на хозрасчете. Именно от эффективности их деятельности, в том числе и цеха по переработке древесины, зависят объемы и сроки лесозащитных мероприятий в Пуще.

И надо возвращать кредиты, взятые на приобретение пилорамы, изыскивать средства на развитие туристической инфраструктуры -- в первую очередь приводить в порядок гостиничное хозяйство.

ДЛЯ СРАВНЕНИЯ: в Польше на 10 тыс. га пущанского леса -- 1400 гостиничных мест, у нас на всю Пущу -- а это почти 100 тыс. га -- 280. И далеко не все отвечают мировым стандартам.

Так что надо строить и строить, прокладывать туристические тропы и, конечно же, не скупиться на биотехнию -- мероприятия по регулированию рационального содержания животных в лесу, включая, что особенно важно, подкормку зубров, кабанов, оленей в зимнюю пору.

Потому предприимчивый Бамбиза закупил еще на стороне, в лесоохотничьем хозяйстве Припятского заповедника и других местах, около 40 тыс. кубов деловой древесины, чтобы делать из нее качественные материалы и экспортировать за рубеж по свободным ценам.

А теперь вернемся к короедам. Пока шли все эти оппозиционно-позиционные разборки, а Бамбиза еще и доказывал свое право рационально хозяйствовать в Пуще, злосчастный жук-типограф и его "подручные" времени даром не теряли. Если по весне имели 5--7 тыс. кубов поврежденной древесины, то к осени короед "освоил" 70 тыс. кубометров ельника на весьма значительных площадях. Вот такую "услугу" оказали Беловежской пуще!

И В ЗАКЛЮЧЕНИЕ несколько крамольных мыслей, невольно подсказанных опытом наших соседей. Там, например, практически на всей территории пущанского леса -- около 60 тыс. га -- ведут обычные хозяйственные работы. Короче, "бедная" Польша лесом пользуется. Собственно заповедная часть у них до недавнего составляла 5,6 тыс. га и только в последнее время увеличена до 10 тыс. И на ней, кстати, также своевременно вырубают свежезаселенные короедом деревья. У нас заповедная часть -- 17 тыс. га, где не то что рубка деревьев -- хвоинка с них не может упасть, кроме как по своей воле. И падает натурально, и не только хвоя с елей, но и сами деревья, как и бывает в старом лесу. И он натурально сильно захламлен, забуреломлен. Тут короеду как нигде раздолье!..

Не в том дело, на чьей стороне обеспечивается лучшая заповедность, сохранность леса. Хотя уместно, пожалуй, привести такую удручающую статистику, услышанную на семинаре: с упоминаемых шестидесятых по нынешние времена короедом "пройдено" около 14 тыс. га нашего пущанского леса, где ель теперь отсутствует напрочь. Эти "плешивые" территории зарастают травой, покрываются дерном. Здесь надо вести восстановительные работы.

Или не надо?

Тут невольно возникает такой вопрос: а что вообще понимать под заповедностью в век кислотных дождей, локальных и глобальных "чернобылей", прочих "антропогенов"?

Кто ответит на этот вопрос?

Когда в окрестных с Пущей лесах начинается сезон охоты, умные звери, в том числе парнокопытные, прячутся в Пущу, нередко создавая "перегруз" на заповедных территориях, в результате гибнет лесной подрост, нарушается растительная гармония.

Работники Пущи вынуждены огораживать толстенными жердями наиболее ценные участки леса. Трудоемкое, дорогое мероприятие.

Так что, огородить весь лес?

Или не стоит это делать? Пусть идет как идет. Но едва ли увлекает кого сегодня идея, которая может показаться очень патриотичной, -- оставить все как есть на всей 100-гектарной территории -- а почти столько занимает теперь наша Пуща с включением в нее 20 тыс. га так называемых колхозных лесов. Или распространить на них заповедность тех 17 тысяч, с ее буреломом, захламленностью, короедной стихией?

Одно дело жук-оглоед, а не дай Бог чиркнет спичка и... -- такое уже случалось, и Пуща выгорала.

Нам, "богатым", такое надо? Ведь столько вложено в возделывание, сохранение этих лесов! Может, стоит задуматься над этим даже самым безоглядным ревнителям-патриотам Беловежской пущи?

И ВСЕ-ТАКИ не хотелось бы заканчивать разговор сей обвинениями в чей-то адрес. Как сошлись во мнении участники пресс-семинара, все дело в недостатке информации. Иначе не получила бы такого размаха дискуссия "рубить-не рубить", особенно в прессе, что тоже как-то повлияло и на то, что лесозащитные мероприятия были приторможены, проведены не в полном объеме.

Беловежская пуща всегда была окружена ореолом таинственности-секретности -- одни ее Вискули чего стоят! -- потому что служила царям-королям, да генсекам. И, пожалуй, к чести нынешних ее распорядителей, эта лесная жемчужина действительно становится национальным достоянием, доступным народу. О чем, возможно, и свидетельствует состоявшееся в канун Нового года мероприятие с участием широкого круга специалистов и представителей прессы. Но это, как говорится, личное мнение. Как оно будет на самом деле, покажет время...