Размышления у третейского подъезда

Закон от 17.07.2020 № 42-З «Об изменении Закона Республики Беларусь «О третейских судах» вступит в силу 24.01.2021. Насколько качественным и удобным для работы получился этот документ, учтены ли при его подготовке предложения бизнес-сообщества? На эти вопросы мы попросили ответить председателя Третейского суда ОО «Минский столичный союз предпринимателей и работодателей» (МССПиР) Вадима Бородулю.

– Мы ждали поправки в Закон «О третейских судах», связывали с ним немалые надежды. К сожалению, после изучения этого документа приходится констатировать, что ожидания специалистов, принимавших участие в обсуждении законопроекта и предлагавших включить в него ряд норм, не оправдались.

 

О регистрации суда

Согласно ст. 7 нового Закона в случае если при госрегистрации постоянно действующего третейского суда со стороны его учредителей были допущены нарушения законодательных актов, носящие неустранимый характер, Минюст и главное управление юстиции в пределах своей компетентности обращаются в суд с иском о признании государственной регистрации постоянного третейского суда недействительной и иском о его ликвидации.

Деятельность постоянно действующего третейского суда, регистрация которого признана недействительной, является незаконной, а решения, принятые постоянно действующим третейским судом, утрачивают юридическую силу.

Как эти положения могут сказаться на нашей работе?

Смоделируем ситуацию: вы зарегистрировали третейский суд. Естест­венно, учредителей перед этим проверили, как говорят, чуть ли не под микроскопом. А спустя какое-то время (может быть, даже через годы) обнаружили, что в учредительных документах что-то не так. Все: суд закрывают, а вынесенные им решения задним числом признаются недействительными.

Так, третейский суд при ОО «МССПиР» работает уже почти 8 лет, ежегодно здесь рассматривается 8–9 дел. Допустим, сегодня обнаружили в наших учредительных документах что-то такое, что подпадает под положения вышеназванной ст. 7.

Аннулирование судебных решений вызовет вал новых проблем. Люди и организации, которые обращались в третейский суд, понесли определенные материальные затраты на рассмотрение своих дел. Они обращались в экономические суды за приказом (исполнительный документ, который в дальнейшем передается судебным исполнителям и т.д.), заплатив сумму в 10 базовых величин. Плюс к этому 10% от взысканного долга – эта сумма причитается судебному исполнителю с проигравшей стороны. А ведь еще можно напомнить и о потерянном времени.

Если решения по делу отменили, то логично, что деньги проигравшей стороне должны вернуть. Кто и каким образом?

И как это воспримут участники третейской оговорки: их спор рассматривался, допустим, в 2012 году, вынесенное решение давно исполнено, о нем уже все забыли. Как эту ситуацию «открутить» назад? Это же не просмотр фильма на компьютере.

Получается, что все наши бывшие клиенты теперь должны идти в другие суды, подавать иски и включаться в судебные разборки по новой. Напомню, третейские суды для того и создавались, чтобы разгрузить государственные, перегруженные делами.

И здесь возникает закономерный вопрос: а где ответственность чиновников, тех госслужащих, которые в Минюсте и главном управлении юстиции проверяли учредительные документы и регистрировали третейский суд в качестве либо само­стоятельного юрлица, либо обособленного подразделения при одном из бизнес-союзов?

Что касается отмены судебных решений, то отношение к ним имеют в т.ч. и госорганы. Решение при выдаче приказа проверяется государственным судом, т.е. работает государственная машина. Кому-нибудь из проверяющих грозит ответственность?

Получается, госчиновникам разрешено ошибаться, а за их ошибки накажут других. 

По-нашему мнению, тезис об утрате юридической силы принятых третейским судом решений сомнителен в силу невозможности его практической реализации. Кстати, изучив проект закона, мы дважды направляли свои рекомендации парламентариям, в т.ч. и в отношении данной правовой коллизии, но почему-то к ним не прислушались.

Данная новация – это дамоклов меч, который в любой момент может упасть на головы учредителей третейского суда и тех, кто решал там свои проблемы.

 

Третий лишний?

В течение всего времени сущест­вования третейского суда при МССПиР мне, как его председателю, приходилось заниматься вопросами назначения третейских судей. По новому Закону третий судья (первые два предлагаются сторонами конфликта) не назначается, а из­бирается коллегиально, т.е. участниками спора. Но на практике «выборность» судьи связана с огромными проблемами. Ведь в коллегиальном рассмотрении участвуют две конфликтующие стороны, которые даже разговаривать друг с другом не хотят. Полюбовно договориться между собой у них не получается ни по одному вопросу.

Мы неоднократно, ссылаясь на свой опыт, предлагали применять в такой ситуации практику международных арбитражных судов: стороны выбирают по одному арбитру, а эти два арбитра – третьего. К сожалению, данное предложение не нашло своего отражения в новом Законе.

Никто почему-то не задумывается, что третейский суд работает практически на общественных началах, т.е. у всех судей есть основное место занятости. Поэтому постоянно возникают ситуации, когда кого-то из них невозможно назначить: человек в отпуске, командировке, перегружен на основной работе и т.д.

Получается, что новый Закон в части избрания третьего судьи не решает конфликт, а порождает еще больший. Напомним, что у любого дела есть еще и срок его рассмотрения, в течение которого третейский суд (может и такое случиться) будет не делами заниматься, а решать проблемы с третьим судьей.

Но куда чаще спорные вопросы в третейском суде решает один судья. Как его одного выбрать, если спорящие стороны предлагают разных кандидатов?

 

Третейский суд – не следственный комитет

Вызывает недоумение внесение в ст. 36 совершенно непонятной формулировки «а также в электронном виде материалы дела должны быть направлены (вручены) сторонам». Что имеется в виду под материалами дела?

И без того все необходимые материалы у сторон есть, они их предоставляют третейскому суду, на их основании оформляется решение. Что нам принесли, с тем и работаем: договор, накладные, чеки, акты выполненных работ и т.д. Третейский суд – это не следственный комитет. Да, государственный суд может что-то у кого-то запросить, мы ничего не запрашиваем.

Возникают при прочтении текста нового Закона и другие вопросы.

К примеру, о «стоимости» выдачи исполнительного документа гражданским и экономическим судом. Мы предлагали уравнять размер госпошлины за выдачу исполнительного документа на принудительное исполнение решения третейского суда (с одновременным внесением изменений в п. 12 приложения к Налоговому кодексу).

Потому что получение приказа в экономическом суде и получение его в гражданском отличается в разы, а трудозатраты здесь одинаковы. Причем мы рекомендовали снизить плату для юрлиц.

Еще пример. В действующем Законе есть статья, запрещающая третейским судам рассматривать дела, в которых затрагиваются интересы третьих лиц. В новом Законе, который, напомню, еще не вступил в силу, она осталась, но одновременно появились статьи, которые это раз­решают. И какая из них «главнее»? Причем здесь задействованы сразу несколько статей (ст.ст. 14, 15, 17).

Еще один вопрос. Представьте, что вы – директор филиала крупной компании, имеющий генеральную доверенность на все, включая право заключать контракты на астрономические суммы. Но если в доверенности не будет отдельной строчки о праве заключать третейское соглашение, то вам запрещается решать проблемы с помощью третейского суда, хотя в доверенности есть слова «разрешается все непротиворечащее законодательству страны» (включая, казалось бы, и третейскую оговорку). Ан нет. Это – наглядное отношение государства к нам, третейским судам. Присутствие в гендоверенности отдельной записи о третейских судах банально нас дискредитирует.

Не могу не отметить, что есть новшество, которое нас обрадовало. Из Закона исчезла статья, обязывающая нас, третейских судей, составлять для Минюста аналитические записки.

***

Таким образом, Закон принят, нам по нему жить и работать. Изменить до 24.01.2021 уже ничего невозможно. По отечественному законодательству поправки в Закон можно вносить не ранее чем через год после вступления его в силу.

Но хотелось бы, пока он не вступил в силу, получить от законодателей или Минюста (как разработчика законопроекта) разъяснения о применении его положений, о которых речь шла выше.