Почему для нашей страны нет дешевого газа?

Посол Российской Федерации в Республике Беларусь Михаил Бабич дал большое интервью агентству ТАСС. Приводим ключевые цитаты, касающиеся экономических отношений наших стран.

О дисбалансах в торговле

– На сегодняшний день у нас товарооборот за 10 месяцев составил почти 30 млрд USD. Из них 18 млрд USD – российский экспорт и около 11 млрд USD – импорт в Россию. Из этих 18 млрд USD нашего экспорта почти 10 млрд USD составляют топливно-энергетическое ресурсы, то есть остается около 9 млрд USD экспорта из 140-миллионной России в Беларусь с населением 9,5 млн. И 10 млрд USD – импорт из Беларуси в Россию. Таким образом, не просто нет дисбаланса, а есть отрицательное сальдо для российских производителей.

О выравнивании условий хозяйствования

– И белорусским партнерам тоже надо двигаться в сторону выравнивания условий хозяйствования. Например, если акцизы на табак в Беларуси искусственно сдерживаются и величина акцизов в 4 раза ниже, чем в России, то понятно, что весь избыточный объем производства сигарет, а это, по разным оценкам, до 70% всего производства табака, идет к нам, и российский бюджет недополучает миллионы долларов.

Аналогичные вопросы есть и по потерям от так называемого лжетранзита через территорию России различных товаров, занижению стоимости НДС уполномоченными таможенными операторами в Беларуси и другим схемам, от которых страдает общий союзный рынок. Но вопрос не в том, чтобы погрязнуть во взаимных упреках, важно понять, что без формирования единой таможенной, налоговой и денежно-кредитной политики успешно развивать союзную экономику и конкурировать на рынках третьих стран вряд ли получится.

О налоговом маневре

– Некоторые даже допускают рассуждения, что в России чуть ли не специально реализуют этот налоговый маневр, чтобы лишить Беларусь льготы на экспортную пошлину на нефть и нефтепродукты. Но это не так.

В России работает 32 только круп­ных нефтеперерабатывающих завода. Мы поняли, что административные меры себя исчерпали, поэтому был введен экономический механизм для решения задачи их модернизации. В течение нескольких лет обнуляется экспортная пошлина и пропорционально растет НДПИ. Эти деньги изымаются в бюджет за счет повышения стоимости нефти, а затем через отрицательный акциз предприятиям, которые исполняют программу модернизации, они возвращаются. Но это суверенное право России.

Можно ли эту модель с «отрицательным акцизом» автоматически применить в отношении Беларуси, находясь с ней в разных правовых конструкциях – налоговых, таможенных, тарифных, акцизных и т.д.? Наверное, нет. На каком-то этапе ресурс ее поддержки, который существовал в сырьевых формах дотаций, себя исчерпал. Нужны внятные правовые механизмы, которые позволят применить законодательство одной страны для развития экономики и социальной сферы другой в рамках Союзного государства.

Стоимость газа после 2020 года, компенсация налогового маневра – мы это только обсуждали. Но никто об этом еще не договорился. Это новый экономический пакет. И если сегодняшний уровень консолидированной поддержки Россией экономики Беларуси составляет 4–4,5 млрд USD ежегодно, то этот новый пакет, предусматривающий потенциальное снижение цены на газ до уровня Смоленска, компенсацию по налоговому маневру, равным условиям поддержки промышленности и прочее, может составить еще порядка 3–4 млрд USD. В этой ситуации оказывать поддержку по каким-то понятийным сырьевым моделям просто невозможно.

О проблемах

– Я бы сегодня даже говорил не об экономической составляющей, а больше о психологической. Действительно, накопился какой-то элемент взаимного недоверия, когда эти психологические разногласия мешают решать конкретные экономические задачи. Сегодня необходимо сделать все, чтобы эти противоречия снять и дальше активно развивать уникальный интеграционный формат.

Достаточно часто звучат взаимные упреки о некоей экономической дискриминации в отношении тех или иных групп товаров, производств и т.д. Более того, как аргумент постоянно используется тезис о создании равных условий хозяйствования. Равные условия хозяйствования кого с кем? Смоленска с белорусскими регионами? Но Рос­сия – это не только Смоленск, но и Урал, Сибирь, Дальний Восток, девять часовых поясов, 143 млн человек, часть из которых живут в условиях Крайнего Севера, труднодоступной местности, вечной мерзлоты. Если говорить о равных условиях хозяйствования, то надо посмотреть на всю ту нагрузку, которую несет бюджет России.

Когда идет разговор о том, что цена на газ в Белоруссии должна быть как в Смоленске, надо понимать, что в России работает сложная модель перекрестного субсидирования, в которой участвуют разные субъекты хозяйствования, находящиеся в разных географических зонах. И эта перекрестная модель в рамках российского законодательства и формирует цену на газ в Смоленске 70 USD. Но это не значит, что такова ее себестоимость.