Недостача по-бобруйски: 2 ж/д цистерны молока пропали, но никто не виноват

Производственное унитарное предприятие «Бобруйскмолоко» весной 2019 г. предъявило в суд иск своим 15 работникам на сумму 74,1 тыс. руб. за недостачу 122 т молока, выявленную при инвентаризации в мае 2018 г. Но суд исковое требование отклонил. Интересы двух сотрудниц компании в суде представлял юрист независимого профсоюза РЭП Александр Хамратов, который поделился с «ЭГ» подробностями дела.

В процессе рассмотрения дела судья назначила бухгалтерскую экспертизу на предмет нарушений в акте инвентаризации.

Эта процедура обошлась предприятию в 3 тыс. руб., а ее результаты выявили множество ошибок в работе юридической и бухгалтерской служб.

К слову, еще примерно 3,7 тыс. руб. компании стоила госпошлина за подачу искового заявления (5% от 74 тыс. руб.), плюс расходы на адвоката (300–400 USD).

– Александр, какие серьезные нарушения были допущены при ин­вентаризации?

– Одно из самых существенных – в том, что материально ответственные лица (МОЛ) не были приглашены на проведение инвентаризации.

То есть люди не могли обращать внимания на важные, по их мнению, обстоятельства, требующие отражения в акте инвентаризации. Фактически инвентаризация прошла втихаря. Более того, людей не пригласили даже расписаться в итоговом акте.

Это нарушение Инструкции по инвентаризации активов и обязательств, утв. постановлением Мин­фина от 30.11.2007 № 180.

Государственный комитет судебных экспертиз по Могилевской области официально подтвердил, что представленный суду инвентаризационный акт не соответствует требованиям действующего законодательства.

– Какой вид договора о материальной ответственности был заключен с работниками?

– С ними были заключены индивидуальные договоры о материальной ответственности, а не коллективный договор о материальной ответственности. В этом была существенная ошибка юридической службы.

При заключении коллективного договора в случае судебного разбирательства работник должен доказывать свою невиновность, что на практике не представляется возможным и чем активно пользуются наниматели, взыскивая непомерные сум­мы с работников.

Но в случае индивидуальной материальной ответственности наниматель должен был конкретно по каждому работнику разграничить то имущество, которое ему якобы вверялось. А, по сути, это сделать было невозможно.

– То есть в исковом заявлении вина каждого работника не кон­кретизировалась?

– Да, в суде юристы не смогли пояснить, на чем основывается вина конкретного работника и в каком размере вред причинил отдельно взятый работник, в данном случае – ответчик.

– Были ли в исковом заявлении указаны причины недостачи?

– Нет, поскольку на предприятии не знают, куда могли пропасть 122 т молока. Разумеется, ни в исковом заявлении, ни в каких-то подробных объяснениях суду не было дано пояснений, куда они могли исчезнуть. Это говорит о полной безалаберности руководства, бесхозяйственности и бардаке на предприятии.

– Значит, суд так и не определил виновного в ущербе?

– Нет, это невозможно сделать. Подтверждено, что эти 122 т молока пришли на предприятие и есть выпущенная продукция из этого же молока. Но при инвентаризации оказывается, что 122 т молока пропали, хотя количество выпущенной продукции соотносится с количеством пер­вичного сырья.

– Поскольку решение суда об аннулировании иска вынесено на основании экспертизы акта ин­вентаризации, какие показательные нарушения в нем еще можно отметить?

– Исследование на предмет установления несоответствия материалов инвентаризации требованиям законодательства показало нарушение следующих пунктов Инструкции № 180:

– п. 20 – в инвентаризации принимали участие не все МОЛ;

– п. 21 – расписка о том, что к началу инвентаризации все расходные и приходные документы на активы сданы в бухгалтерию или переданы рабочей инвентаризационной комиссии и все активы, поступившие на их ответственность, оприходованы, а выбывшие списаны в расход, дана не всеми МОЛ;

– п. 23 – в инвентаризационной описи не имеется сведений о цене оборотных активов, а также об их фактическом и учетном наличии в суммовом выражении. Других форм, утвержденных предприятием, в пред­ставленных материалах не имеется;

– п. 28 – в инвентаризационной описи нет отметок о проверке цен, таксировке и подсчетов итогов за подписями лиц, проводивших эту проверку;

– п. 30 – расписка, подтверждающая проверку комиссией активов в их присутствии, об отсутствии к членам комиссии каких-либо претензий и принятии перечисленного в описи имущества на ответственное хранение дана не всеми МОЛ;

– п. 70 – о выявленных отклонениях по результатам инвентаризации отсутствуют объяснительные от МОЛ.

Таким образом, отсутствие в инвентаризационной описи подписей МОЛ суд счел существенным невосполнимым недостатком установленного порядка оформления описи.

 * * *

Директор предприятия Олег Котов пояснял в суде, что фактическая недостача молока, возможно, возникла не из-за чьего-то хищения, а из-за нарушений технологического процесса.

По словам главного инженера холдинга «Могилевская молочная компания «Бабушкина крынка» Алексея Козлова, который с 10 мая по 5 июня 2018 г. являлся исполняющим обязанности директора ПУП «Бобруйскмолоко», недостача могла быть вызвана тем, что оборудование эксплуатировалось неправильно, в частности – неверно задавались входные и выходные параметры.

То есть руководство настаивает на том, что шайтан-машина бесконтрольно спустила в продукцию огромный объем сырья. Можно попробовать их понять, но только не поверить.