Авторизуйтесь Чтобы скачать свежий номер №24(2718) от 29.03.2024 Смотреть архивы


USD:
3.2498
EUR:
3.5019
RUB:
3.5223
Золото:
229.1
Серебро:
2.56
Платина:
93.62
Палладий:
101.66
Назад
Распечатать с изображениями Распечатать без изображений

Может ли Беларусь выйти из интеграционных образований

Последнее время власти неоднократно критиковали своих оппонентов за то, что те якобы предлагают стране резко выйти из постсоветских интеграционных объединений. Хотя никто из кандидатов на президентских выборах в своих программах к этому не призывал. Попытаемся разобраться, почему не следует ожидать такого шага в ближайшем будущем, как бы ситуация в Беларуси ни развивалась.

 Союзное государство: вопросов много

Союзное государство России и Беларуси в декабре прошлого года отметило 20-летие. Не станем уходить в исторический экскурс. Актуальнее ответить на вопрос: чем СГ является сейчас?

В теории речь идет о надгосударственном образовании с поэтапно организуемым единым политическим, экономическим, военным, юридическим, гуманитарным и культурным пространством. В Договоре о СГ конечной целью этих процессов названо «единение народов двух стран в демократическое правовое государство». При этом сохраняется принцип суверенного равенства стран-­участниц.

По факту удалось достичь равенства прав граждан двух стран в сфере трудоустройства и пенсионного обеспечения, частично – образования и медицинского обслуживания. Есть свобода передвижения, хотя, как показали последние годы, Россия в случае необходимости границу закрыть может быстро. Подписано готовящееся несколько лет соглашение о взаимном признании виз, а вот с отменой роуминга пока прогресса нет.

Программы СГ развивают науку, правда, не все из них завершаются успешно. До сих пор не решен вопрос со статусом союзной соб­ственности, вызывают вопросы принципы формирования и расходования союзного бюджета.

Гуманитарные и культурные проекты действительно реализуются. Военное пространство – единое с точки зрения организации системы ПВО. А вот с политическим, юридическим и экономическим компонентами вопросов множество. 

Углубляй и властвуй

СМИ много писали о т.н. «ультиматуме Медведева», который российский премьер-министр озвучил 13 декабря 2018 г. Суть выступления тогдашнего главы правительства РФ сводилась к следующему: Россия готова «продвигаться по пути строительства Союзного государства» и предлагает два сценария.

Первый – консервативный: с со­хранением достигнутого и без дальнейшего усиления политической и экономической интеграции в рамках содержания договора о СГ. Второй – интенсивный: с созданием единого эмиссионного центра, единой таможенной службы, суда, счетной палаты. Если заглянуть в сам договор, можно еще вспомнить о ненаписанной Конституции СГ, отсутствии предполагаемого общего пар­ламента.

Предложение вызвало негативную реакцию белорусского руководства, официальная риторика повернулась в сторону защиты суверенитета страны. Однако предложение об интенсификации интеграции было принято, стороны стали обсуждать подготовку соответствующей «дорожной карты». Вскоре проектов документов стало больше десятка по различным направлениям, а к моменту подписания их количество увеличилось до 30.

Содержание документов не разглашалось, из-за такой конспирологии мифами обросла то ли существующая, то ли нет 31-я «дорожная кар­та», предполагающая в т.ч. введение единой валюты на территории двух стран. По имеющейся информации, она так и не была подписана.

Посол Беларуси в РФ Владимир Семашко, говоря об этом документе, в июле текущего года высказался довольно откровенно:

– Я вспоминаю 13 февраля 2019 года, когда в Сочи нам положили первое предложение. Не буду называть авторов с российской стороны. И когда мы посмотрели и его передали Президенту, Лукашенко пригласил меня, и я говорю: ну это полное «руки вверх» называется. Я даже не буду дальше эпитеты продолжать: там было все отдать наверх и, по-моему, оставалось пару моментов таких, как у нас милиция, у вас полиция и так далее. Но так не может быть.

Из этого можно сделать вывод, что предложения звучали довольно дерзкие.

Но интересно не только то, что при наличии серьезных опасений руководство Беларуси углубление интеграции в принципе поддержало. Критикуя российское руководство за то, что оно увязало выделение Минску новых кредитов и другой помощи с согласием на ускорение интеграционных процессов, белорусские власти оседлали тему снижения цен на российские энергоносители и поставили подписание документов в зависимость от этого процесса.

Как ни крути, в основе – экономические устремления. И если не менять устройство социально-экономической модели Беларуси, построенной на преференциях в доступе к российскому сырью, зависимость экономики от политики восточного соседа будет только возрастать.

Россия – основной белорусский торговый партнер. С большой долей вероятности можно говорить, что она останется таковым при любых внутриполитических обстоятельствах. Попытки властей уйти от доминирования одного рынка понятны, хотя большим успехом они не увенчались. Но разрывать или искусственно тормозить экономическое взаимодействие с восточным соседом выглядело бы как экономическое самоубийство.

Надо полагать, остается актуальной и возможность работы с РФ по первому предложенному Дмитрием Медведевым варианту – с сохранением имеющихся наработок, но без дальнейшего движения. В этом случае все равно придется решать вопросы об условиях поставок энергоносителей, они никуда не делись, но уйдет соблазн ускорения движения в политическую сторону. 

ЕАЭС: декларация о четырех свободах

Существующий с начала 2015 года ЕАЭС, куда входят Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан и Россия, декларирует для его членов свободное передвижение товаров, услуг, капитала и рабочей силы.

По данным Евразийской экономической комиссии, на начало 2020 года в ЕАЭС оставались действующими 16 торговых барьеров между странами, 37 ограничений и 14 изъятий. Часть из них планируется устранить в течение ближайших 5 лет, но о полной свободе передвижения ресурсов речи пока не идет.

По принципу построения это объединение во многом является подражанием Евросоюзу – за исключением политической составляющей по­следнего: нет у нас евразийского парламента, общей службы иност­ранных дел, единой визы.

Что интересно, вопрос о целесообразности создания политического компонента ЕАЭС периодически поднимает именно белорусская сторона. Возможно, в противовес ус­тремлениям российского руководства к ускорению в первую очередь двусторонней интеграции.

Так, тогдашний глава Совета Республики (ныне – председатель ЕЭК) Михаил Мясникович в октябре 2018 г. заявил, что в ЕАЭС нужно создать «парламентское измерение». На что его коллега (нынешний Президент Казахстана) Касым-Жомарт Токаев ответил лаконично: «Торопиться не нужно».

В нынешнем виде ЕАЭС представляет собой исключительно экономический союз, в котором одни инициативы, например, унификация регист­рации лекарственных средств, работают весьма успешно, другие (программа каботажных перевозок, система меток продукции легпрома) практически заблокированы. Как правило, это происходит из-за позиции российской стороны как основного игрока.

И понятие общего рынка пока далеко от рынка свободного. 

В ЕС нас не ждут

Озвучиваемые опасения по поводу того, что Беларусь будет вынуждена порвать с постсоветской интеграцией ради сближения или даже перспективы вступления в ЕС, на наш взгляд, не более чем риторический или пропагандистский прием.

Наибольшее достижение в развитии отношений Беларуси с Евросоюзом – подписание соглашения об упрощении визового режима в 2020 году – готовилось более 3 лет. Беларусь, в отличие от России, не имеет с ЕС даже базового соглашения о партнерстве и сотрудничестве. Поэтому говорить о скором сближении с Евросоюзом при любом развитии событий не приходится.

Например, Украина, подписавшая документ об ассоциации с ЕС в 2014 году, спустя 3 года смогла рассчитывать на безвизовый режим со странами-членами. Но само соглашение об ассоциации готовилось почти 7 лет, а первая неудачная попытка его подписания привела к протестам, завершившимся майданом и «революцией достоинства». И, что важно, как бы власти южной соседки ни стремились к этому, Украина пока не может получить статус претендента на включение в ЕС.

Турция уже 20 лет имеет статус кандидата, Черногория – 10 лет. Последняя на данный момент вступившая в ЕС страна (Хорватия, 2013 год) от момента подачи заявки ожидала 10 лет.

Да и вступить в ЕС, в отличие от ЕАЭС, можно только по итогам референдума. Какими могли бы быть его итоги в Беларуси – тема отдельная.


Использование материала без разрешения редакции запрещено. За разрешением обращаться на op@neg.by  

Распечатать с изображениями Распечатать без изображений