Криминал в экономике: — разоблачение и наказание

В Беларуси выросло число выявленных экономических преступлений. Однако это свидетельствует не столько об ухудшении криминогенной об­становки, сколько об эффективности работы правоохранительных органов, рассказал начальник главного управления по борьбе с экономическими преступлениями МВД Эдуард Никитин на пресс-­конференции, организованной БелТА.

В прошлом году сотрудниками подразделений БЭП рассмотрено 12 118 заявлений и сообщений о преступлениях – почти на 8% меньше, чем в 2015 г. Всего же было зарегистрировано 6645 экономических и коррупционных преступлений (на 3,1% больше, чем год назад), из которых 3841 квалифицировано как тяжкое и особо тяжкое. Доля таких преступлений выросла за год с 55,1 до 57,8%. На 11,7% возросло число вскрытых хищений путем злоупотребления служебными полномочиями (в т.ч. в крупных и особо крупных размерах – на 25,6%, до 314), а преступлений, связанных с посягательствами на государственную собственность, – на 23,1%, 1382, причем ущерб от последних вырос почти в 3,6 раза, до 192,9 млрд. Br (здесь и далее – до деноминации).

Если в целом преступность в Беларуси снижается, то число экономических преступлений в последние 3 года выросло с 5652 до 6645, а их доля – с 6 до 7,1%. Это, по мнению Э. Никитина, связано и с осложнением оперативной обстановки, и с «более наступательным подходом наших со­трудников и взаимодействием всех служб». При этом ущерб, причиняемый экономическими пре­ступлениями, составляет 63%  от всего ущерба, регистрируемого МВД. Всего по завершенным уголовным делам экономической направленности в 2016 г. установлен материальный ущерб в сумме 76,9 млн. BYN (в 2,4 раза больше, чем в 2015-м), из которого возмещено 34,9 млн. (8 млн.). В судебном порядке наложен арест на денежные сред­ства и имущество на сумму 62,5 млн. (27,1 млн.), что позволило обеспечить возмещение ущерба на 126,6% (109,8%).

Больше всего экономических преступлений связано с торговлей (830), промышленностью (689), сельским хозяйством (544) и финансами (529). Гораздо меньше их в сферах госуправления (410), строительства (330), услуг (305), образования (256), транспорта (221), здравоохранения (198) и страхования (72). Структура экономических пре­ступлений представлена на диа­грамме.

С коррупцией связаны 42% экономических преступлений. Одной из наиболее коррумпированных является сфера госзакупок, где обращаются крупные суммы средств бюджета и предприятий с долей госсобственности. Если в 2014 г. было выявлено всего 40 преступлений в этой сфере, то в 2015-м – 123, а в 2016-м – 213.

Выявляемые работниками УБЭП факты свидетельствуют, что зачастую бюджетные сре­д­ства используются крайне неэффективно. Нередко в ходе госзакупок приобретается оборудование, не пригодное к использованию, либо по заведомо завышенным ценам. При этом после обнаружения нарушений компании, выигравшие тендеры, легко соглашаются на снижения стоимости товара, чем, по сути, признают изначальное завышение цены. Есть и другие способы. Например, сотрудниками УБЭП УВД Могилевского облисполкома была разоблачена преступная группа, возглавляемая руководителем и учредителем ООО «Инновационное бизнес-бюро», ЗАО «Завод энер­гоэффективного оборудования «Белмашпроектэнерго», которые одновременно возглавляли еще 9 фирм, ими же учрежденных. Благодаря коррупционным связям с директорами предприятий системы ЖКХ республики, финансируемых из бюджета, они склоняли их к заключению множественных договоров на по­ставку различных товарно-материальных ценностей таким об­разом, чтобы сумма по одному договору не превышала 1000 ба­зовых величин. Это позволяло избегать проведения конкурентной процедуры закупки. Цена товара, поставляемого по таким договорам, завышалась от 3 до 13 раз.

Сотрудники УБЭП видят свою задачу в пресечении противоправных деяний, наносящих существенный ущерб экономическим интересам государства, связанным с расходованием бю­джетных средств, в «оперативн­ом сопровождении» госзакупок, а также в борьбе с фальшивомонетничеством и в профилактике экономических пре­ступлений. При этом УБЭП старается не размениваться по мелочам, а сосредоточиться на наиболее опасных направлениях. Одно из них – взяточничество. Здесь удалось добиться определенных успехов. Интересно, что если число выявленных преступлений, связанных с получением взяток (ст. 430 УК), выросло с 471 в 2013 г. до 752 в 2016-м, то количество привлеченных за дачу взяток (ст. 431 УК) снизилось за это время с 773 до 425.

Например, сотрудниками столичного УБЭП изобличен в получении взяток на общую сумму более 600 млн. Br директор ГЛХУ «Минский лесхоз». Деньги полагались за благоприятное решение вопроса о дальнейшем предоставлении объемов работ и их своевременной оплате. Бывший гендиректор СЗАО «Могилевский вагоностроительный завод» попался на взятке в размере 936 тыс. USD от пред­ставителя иностранной компании за заключение контракта на поставку вагонокомплектов на сумму 16,3 млн. USD, а также 1,5 млн. USD – по фактам подстрекательства к даче взя­тки для «решения вопроса» о погашении задолженности пред­приятия коммерческой структуре.

Довольно большое место в сфере экономических пре­ступлений занимает нарушение правил о сделках с драгоценными металлами и (или) камнями (ст. 223 УК). Таких случаев в прошлом году было зафиксировано 352. Других преступлений куда меньше. Например, по ст. 233 УК (незаконная предпринимательская деятельность) – всего 10 случаев, по ст. 237 «Выманивание кредита или субсидии» – 24, ст. 242 «Уклонение от погашения кредиторской задолженности» – 17, ст. 243 «Уклонение от уплаты сумм налогов, сборов» – 36.

Предприниматели интересуют УБЭП лишь в случаях, когда они вступают в сговор с представителями госсектора или участвуют в незаконном обороте каких-либо товаров, например, фальсифицированного алкоголя. Так, за 3 года УБЭП изъяло из оборота 29 железнодорожных цистерн таких жидкостей. Дела по ст. 233 УК в основном связаны с незаконными операциями с крупным рогатым скотом и валютой.

В то же время Э. Никитин положительно относится к идее декриминализации экономических преступлений. По его мне­нию, нужно создавать такие условия, чтобы пред­принимателям было выгодно работать в легальном поле. Но если законодательством установлена ответственность за соблюдение каких-либо правил, исполнительные органы обязаны следить за их соблюдением, будь то документальное сопровождение товаров, наличие кон­трольных знаков и т.п. Если некоторые действия действительно не представляют большой об­щественной опасности, то их вполне можно перевести из разряда тяжких преступлений в более мягкую категорию. Но в иных сферах, в т.ч. при обороте алкоголя, вывозе металлов за рубеж и т.п., необходимы серьезные меры ответственности.

Это касается и вопроса о лжепредпринимательстве. Сегодня идет бурная дискуссия об отмене ст. 233 УК. Но Э. Никитин напомнил, что речь идет о субъектах хозяйствования, специально созданных для совершения противоправных действий – обе­с­печения спроса других ком­паний на «черный нал», используемый для взяток, оформления фиктивных документов для уклонения от уплаты налогов и т.п. Сейчас расследуется уголовное дело в системе ЖКХ, когда ком­мерческое предприятие, всту­пив с помощью лжепредпринимательских структур в пре­ступный сговор с руководителями служб ЖКХ, поставляло насосное оборудование по цене, завышенной от 3 до 13 раз, рассказал Э. Никитин. Необоснованные затраты в конечном счете ложатся на «жировку» и оплачиваются простыми гражданами. Декриминализация такого состава преступления будет лишь способствовать совершению других пре­ступлений.

Но это не значит, что нужно ограничивать свободу предпринимательства. По мнению Э. Никитина, нет прямой связи между существованием лжепредпринимательских структур и легко­стью регистрации бизнеса: «Не думаю, что есть связь. Любой субъект хозяйствования должен иметь право легко зарегистрировать свой бизнес. Из-за того, что на 100 честных компаний найдется, скажем, 3% недобросовестных, не стоит ус­ложнять регистрацию субъектов хозяйствования».