Как Беларуси просчитать экспортный «мясной» потенциал

Диверсификация экспортных поставок мясной продукции, проблемы технического регламента, электронная система идентификации, регистрации и прослеживаемости животных — эти и другие вопросы были рассмотрены на III Экспортном форуме «Беларусь мясная», который прошел в Минске.

В мероприятии приняли участие представители десятка стран (из ЕАЭС, Китая, ОАЭ и др.), но ключевых спикеров, обозначивших повестку дня и перспективу (ближайшую и долгосрочную), было всего несколько. «ЭГ» предлагает вниманию читателей главные тезисы их выступлений.

Игорь БРЫЛО, заместитель Министра сельского хозяйства и продовольствия Республики Беларусь:

– Успехи Беларуси в области животноводства и мясопереработки ни у кого не вызывают сомнений. В прошлом году в стране было произведено 127 кг мяса в убойном весе на человека, потребление его составило 91 кг/чел. На экспорт отправлено 366 тыс. т продукции, к 2020 году экспорт- ные объемы должны вырасти до 376 тыс. т. (+17 % к уровню 2015 года).

В среднесрочной перспективе в мясной промышленности наше министерство уделит особое внимание нескольким направлениям. Среди них необходимо выделить следующие: внедрение новых технологий (во всей цепочке – от выращивания скота до переработки мяса), развитие собственной сырьевой и племенной базы, расширение экспортной географии.

Молочную продукцию Беларусь поставляет в 55 стран мира, тогда как мясную – лишь в 17. В связи с этим особую актуальность приобретает работа по сертификации продукции для поставок в страны Ближнего и Среднего Востока, Азии и ЕС, а также по внедрению современных способов разделки мяса и его упаковки.

Алексей БОГДАНОВ, начальник Главного управления ВЭД Мин­сельхозпрода:

– Сделано много, но предстоит еще больше; тем более, что к уровню прошлого года в объемах экспорта говядины мы немного потеряли (из-за недостаточно развитой кормовой базы).

Да, молочку мы экспортируем в страны, число которых в 3 раза превышает количество государств, куда поставляется наша мясная продукция. Но тому есть объективная причина: последняя – намного более сложная в сертификации и продвижении на внешние рынки.

Останавливать нас это не должно, тем более что в этом году мы вышли с мясом птицы и говядиной на китайский рынок, один из самых сложных в мире с точки зрения сертификационных мероприятий. Достаточно сказать, что только 14 стран имеют право поставлять сюда говядину. Беларусь за 9 месяцев нынешнего года поставила в Китай 116 т на 540 тыс. USD (0,1% от общего объема). Но уже сегодня мы испытываем колоссальное давление со стороны китайских партнеров в части недостаточности объемов.

Пока в Беларуси всего два пред­приятия экспортируют продукцию в Китай, и перспективы весьма туманны. На региональном уро­вне в стране практически не ведется работа по исключению совместного забоя скота, производства не модернизируются под санитарно-гигиенические требования новых рынков. А это условие не только китайских ветеринарных ведомств; аналогичные требования предъявляются и в отношении поставок халяльной продукции.

Основным рынком для Беларуси был и остается российский (и в среднесрочной, и долгосрочной перспективах). Последние годы на него приходится 95% всего экспорта мясной продукции. В связи с чем хотелось бы отметить: работа по диверсификации экспорта идет не столь интенсивно, как того хотелось бы. Связано это с тем, что у предприятий нет стратегии по освоению новых рынков сбыта. Кроме того, слабо внедряются современные технологии в области упаковки и обвалки мяса.

Но уже сегодня следует готовиться к тому, что рынок этот, как бы мы того ни хотели, будет для нас уменьшаться. И дело даже не в постоянных ограничениях со стороны России, как это преподносят СМИ. Специалисты прекрасно понимают: все ограничения мотивированы исключительно ростом внутреннего производства в РФ. Еще каких-то 6–8 лет назад Россия импортировала порядка 3 млн т мяса из нескольких десятков стран; сегодня поставляется 500–700 тыс. т одним десятком государств. И сегодня Россия сама начинает активно развивать свой мясной экспортный потенциал. На этом рынке стало тесно. Рынок этот для внешних игроков будет сжиматься и дальше. Единственный способ избежать серьезных проблем здесь – активнее осваивать другие направления, и в первую очередь, на площадках ЕАЭС.

Причем следует иметь в виду, что мировое производство мяса в ближайшие годы по всем прогнозам будет расти, достигнув в 2020 году объема 340 млн т. В нашей стране развитие животноводства и птицеводства соответствует мировым тенденциям, и в 2020 году в Беларуси будет произведено 1,24 млн т мяса – более чем на 2% больше, нежели в 2017 году. В связи с тем, что уровень обеспеченности Беларуси мясом достигает 136%, весь дополнительный прирост будет направлен на укрепление экспортного потенциала.

В натуральном выражении в прошлом году на экспорт было поставлено 366 тыс. т. мяса на сумму 909 млн USD. За 9 месяцев нынешнего года – на 724 млн USD, что почти на 11% больше уровня прошлого года. Наиболее экспортоориентированная продукция сегодня – мясо птицы, на которую приходится 55% от общего объема экспорта.

Понятно, что совокупные поставки в остальные страны, особенно не входящие в ЕАЭС, крайне незначительны. Как следствие, увеличение объемов поставляемой продукции на уже освоенные рынки и активавация по выходу на новые рынки становятся приоритетами для белорусской мясной промышленности.

Альберт ДАВЛЕЕВ, президент AgriFoodStrategies (Россия), вы­ступая с докладом о международной торговле мясом птицы, фактически дал мастер-класс: как должен выглядеть серьезный анализ мяс­ного рынка. Здесь было отображено все – от факторов, которые влияют на рынки, на примере стран и цифр до причинно-следственных связей, с помощью которых производители мясной продукции могут получить возможность прогнозирования соб­ственного производства и экспорта:

– Если устроить мировой забег среди животных и птиц, пред­ставляющих белок на наших столах, то самой быстрой окажется курица. Как оказалось, она же является и самой быстрой с точки зрения оборачиваемости инвестиций. Именно за счет курицы в ближайшие годы и будет происходить насыщение мировых рынков мясом. Если говядина, свинина, рыба прудовая и проч. будут расти не более чем на 1% в год, то курица будет давать 2% ежегодного прироста.

При мировом производстве мяса птицы в 120 млн т в год основных экспортеров на «курином» рынке будет всего два – Бразилия и США, которые обеспечивают 30% мирового экспорта птицы.

А значит, развивая свои «экспортные ручейки», Беларусь должна быть готова к тому, что на внешних рынках придется конкурировать именно с этими странами. Причем зачастую не с каждой по отдельности, а непосредственно с двумя, так как, несмотря на все политические разногласия, на внешних рынках оба игрока ведут согласованную экспортную политику (с точки зрения производителей). На своих целевых рынках они друг с другом не пересекаются. А если и пересекаются (Гонконг, ЮАР, Ирак), то с разной продукцией (один поставляет тушки, другой — окорочка).

Китай же, на который многие «молятся», несмотря на объемы производимой мясной продукции, практически все будет съедать сам.

Оценить свой экспортный потенциал любая страна может на примере 12 основных факторов крупнейших мировых экспортеров, начиная с наличия природных ресурсов (климат, земля и вода) до готовности к долгосрочным обязательствам по поставкам.

Беларусь, если просканировать ее с точки зрения соответствия этим факторам, может в любой момент столкнуться с проблемами. Нет, видимо, никакой нужды подвергать сомнению господдержку, оказываемую белорусским производителям мясной продукции, насыщенность внутреннего рынка или инфраструктуру и логистику внутри страны.

Вопросы возникают с логистикой в направлении экспортных рынков, особенно столь далеких, как Вьетнам и Китай. Хорошо, если цена реализации перекрывает для производителя себестоимость продукции и ее транспортировку. Но у специалистов международных финансовых институтов постоянно возникают вопросы о том, как белорусами формируется себестоимость продукции. И если вопросы корректности выставления экспортной цены у финансистов возникают, надо быть готовым в любой момент эти озабоченности снять и «разжевать», пояснив порядок формирования цены. Особенно на фоне того, что внутренние цены белорусских производителей зачастую выше мировых экспортных цен на мясо.

Отдельный риск – сертификация продукции в соответствии с требованиями страны-импортера.

Может оказаться так, что объемы поставляемой продукции просто-­напросто не будут перекрывать дорогостоящие сертификационные затраты, направленные ис­ключительно на то, чтобы только присутствовать на рынке. Особую актуальность данный риск приобретает в отношении рынков продукции по стандартам халяль, в отношении которой возникает масса проблем в части трактовки технических требований к подобной продукции (используется как метод неконкурентной борьбы) при сертификации в той или иной стране.

К примеру, среди десятков требований к продукции есть и такое, которое предъявляет Саудовская Аравия: ручной забой птицы. Кто-нибудь может представить себе картину, при которой несколько десятков тысяч птиц забивается вручную?! Особенно учитывая факт того, что средний процент отбраковки при подобном способе забоя – 70–90%.

При этом следует помнить, что в случае какой-либо эпидемии в стране среди животных о некоторых рынках придется забыть: о китайском – на год, о странах Персидского залива – от 3 до 6 месяцев и т.д. А это отправляет нас к одному из 12 требований экспортного потенциала страны – устойчивость поставок. Не выдержишь – тебя заменят другие.

Всегда следует помнить: любые коллизии на глобальных рынках мяса (от прямых запретов на поставку в Китае до забастовки водителей трейлеров в Бразилии) могут как предоставить экспортерам окошки возможностей, так и закрыть.

Самир ШАММАС, глава пред­ставительства SDV Consulting Engineers в Республике Беларусь. Выступление этого представителя региона Персидского залива оказалось одним из самых парадоксальных.

И действительно, с одной стороны, рынок региона глобален (потребляет 20% производимого в мире мяса) и демократичен (на нем может работать любой производитель). С другой стороны, он «закрыт», т.к. здесь может работать только тот, кто соответствует стандартам халяль – ветеринарные органы обращают внимание даже на угол, под которым установлен подоконник. Не будет соответствия в 30 градусов – продавать не сможешь (интервью с Самиром Шаммасом читайте в одном из ближайших номеров «ЭГ»).

Екатерина ЛУЧКИНА, исполнительный директор Национального союза мясопереработчиков Рос­сии, сделала доклад на тему «Необходимость внесения изменений в технический регламент (ТР) о безопасности мяса и мясной продукции». Эта тема, отметим, является едва ли не самой «болевой» для белорусских производителей, раз за разом попадающих в России под санкции Россельхознадзора. В большинстве своем, если судить по фактуре доклада, – безосновательно.

– Основная претензия контролирующих органов к мясопродуктам в нынешнем году – несоответствие требованиям ТР в т.ч. по маркировке. Что же в этих требованиях такого, что производителям никак не удается воспроизвести на 100%?

Казалось бы, требования маркировки содержат исчерпывающий перечень, позволяющий потребителю получить полную и достоверную информацию о продукции, изготовителе, сроках и условиях хранения, ее составе. Все составляющие продукции должны быть указаны на маркировке. Это правило должно быть свято для любого производителя: положил что-то в состав – отметь это на этикетке.

Но иногда в составе продукта находят то, что в маркировке не указано. К примеру, в составе докторской колбасы находят ДНК курицы, которой там априори не должно быть, так как это нарушение требований ТР, и продукция в этом случае попадет под определение «фальсификат». Более того: в подобных случаях (наличие курицы в докторской колбасе) факт умысла даже доказывать не надо, т.к. умысел (замена более дорогого сырья менее дорогим ради экономической выгоды) берется за основу.

Проблемы переработчиков здесь запрограммированы законодательным регулированием предельных пороговых значений. Как, к примеру, с ГМО. Ведь следы неиспользуемых при изготовлении продукции компонентов (даже человеческий ДНК) можно обнаружить практически в любой продукции, так как при обнаружении посторонних ДНК используется показатель «качественный» («да», «нет»), а не количественный («сколько»).

И если мы говорим о количественных показателях, то специалисты понимают, действительно курица была добавлена в колбасу сознательно или это следовые остатки ДНК после производства, к примеру, куриной колбасы. Такое возможно сплошь и рядом, когда на одном технологическом оборудовании производится широкая ассортиментная линейка продукции.

Другая проблема, связанная с регулированием нового ТР, касается ценности пищевой продукции.

Согласно ТР пищевая ценность включает ряд показателей: энергетическую ценность, количество белков, жиров, углеводов, которые приводятся в расчете на 100 г (100 мл) и определяется производителем пищевой продукции аналитическим или расчетным путем (может дополняться надписью «среднее значение»). Значения в маркировке типа «не более» или «не менее» для производителей не допускаются. Проблемы возникают при указании на маркировке пищевой ценности по содержанию белков в продукции (обычно завышено) и жиров (обычно занижено). То есть в маркировке содержится недостоверная информация.

Оценивая показатели исходного сырья, указать даже средние значения содержания жира и белка невозможно из-за колоссального разброса значений. Ведь структура мяса-полуфабриката неоднородна. Когда сравниваешь мышечную, соединительную и жировую ткани, их пропорции практически невозможно стабилизировать.

А ведь, кроме исходных характеристик сырья, при производстве тех же колбасных изделий на конечный продукт оказывают влияние и технологические процессы, когда жир может распределяться в продукции неравномерно. И пробы из различных частей продукции будут содержать различные характеристики пищевой ценности. Другими словами: действующая редакция ТР Таможенного союза «О безопасности мяса и мясной продукции» (ТР ТС 034/2013) содержит ряд практически невыполнимых требований и требует пересмотра.

Для решения проблемы Национальный союз мясопереработчиков России предлагает дополнить ТР пунктом о том, что содержание в мясной продукции ДНК других видов животных на уровне менее 1% считать следовой неустранимой примесью и может не вноситься в маркировку. А статью о показателях пищевой ценности продукции при указании белка и жира дополнить словами «жир – не более», «белок – не менее».

Кроме того, отдельной конференции (форума) заслуживает проблема остаточных следов антибиотиков.

К решению проблемы необходимо в срочном порядке привлечь законодателей с предложением вариантов ее решения. Ведь от некорректно сформулированных ТР страдают производители мясной продукции всего ЕАЭС.  Казахстанские  мясо­производители по предложению россиян уже подключились к решению проблемы. Очередь – за белорусами. Ведь, как говорил знаменитый американский бизнесмен Генри Форд, «собраться вместе – это начало, оставаться вместе – прогресс, работать вместе – успех».