Авторизуйтесь Чтобы скачать свежий номер №24(2718) от 29.03.2024 Смотреть архивы


USD:
3.2498
EUR:
3.5019
RUB:
3.5223
Золото:
229.1
Серебро:
2.56
Платина:
93.62
Палладий:
101.66
Назад
Мнения
24.08.2018 9 мин на чтение мин
«ЭГ» выпуск №63 (2167) от 24.08.2018
Распечатать с изображениями Распечатать без изображений

Эксперт: мы живем и работаем в азиатской институциональной матрице

Александр Лученок

Своей точкой зрения о том, почему у нас не «работает» западная модель управления экономикой и плохо приживаются рыночные «правила игры», с «ЭГ» поделился профессор, доктор экономических наук, завотделом макроэкономической и финансовой политики Института экономики НАН Беларуси Александр ЛУЧЕНОК.

– Александр Иванович, недавно у вас вышла книга «Институты правят экономикой». Причем это не научная монография, а популярное издание…

– Да, это так. Книга написана для людей, пытающихся понять, почему наша страна за 28 лет так и не смогла создать эффективную рыночную экономику. Проблема не в отдельных людях, а в особенностях нашей страны, которые не позволяют либералам превратить нас в новую Швейцарию. В анекдоте о велосипедном заводе рабочий пытается собрать из украденных деталей велосипед, но у него все равно получается автомат Калашникова. Так происходит и у нас: копируем ин­ституты развитых стран, а получаем то, что имеем.

– А что это за институты такие, которые правят экономикой?

– Институты – это «правила игры», нормы, а также разного рода ограничения. Формальные институты официально устанавливаются в законах и подзаконных актах, а также в инструкциях. Они направлены прежде всего на защиту интересов государства.

Но есть и неформальные ин­ституты, которые определяют специфику деятельности кон­кретных людей, обусловлены их интересами, а также историческими традициями. Например, государство требует мак­симально полную и честную уплату всех налогов, а директор предприятия – уменьшения этих налоговых платежей в рамках установленных ограничений. Вот и приходится бух­галтеру по возможности учитывать неформальное требование директора.

– В своей книге вы утверждаете, что нам больше под­ходит институциональная X-матрица, т.е. восточная (азиатская), которая применяется в Китае и Сингапуре, а западная модель (Y-матрица) без революционных преобразований у нас не приживется и поэтому очень сло­ж­но преобразовать нашу эко­номику по рыночному образцу.

– Я считаю, что нашему населению для комфортной жизни больше подошла бы экономическая модель на основе западной институциональной системы, основанной на децентрализации власти, приоритете личных интересов с использованием государства для согласования частных интересов. Однако у нас нет децентрализации власти – интересы цент­ральной власти превалируют.

Например, как формируются местные бюджеты? Сначала большая часть доходов районов и областей централизуется, а затем частично возвращается исходя из разумения вышестоящих начальников.

– А может, все же стоит перейти в другую матрицу? В Польше, к примеру, использовали западную модель, и их экономика довольно ус­пешно развивается. Почему мы должны идти по китайскому пути?

– Для перехода в другую матрицу власть должна отказаться от большинства своих полномочий и не имитировать работу по рыночным законам, а реально предоставить пред­приятиям экономическую свободу. Понятно, что в этом случае власть не сможет вызвать «на ковер» руководителя, не обеспечившего прироста ВВП или ВРП (валового регионального продукта), по которым оценивается работа чиновников.

Проблема в том, что чиновники не собираются отказываться от своих полномочий в пользу реального самоуправления и рыночного регулирования. Внедрить западную модель у нас чрезвычайно сложно. Поэтому мы живем и работаем в восточной (азиатской) институциональной матрице. Выбор матрицы не зависит от желания рядовых людей.

– Вы считаете, что импорт западных институтов на нашу почву приводит к институциональным ловушкам. Что под ними понимается?

– Институциональная ловушка – внедрение института, который не может эффективно работать в экономике из-за несоответствия институциональной системе.

К примеру, уже второе десятилетие в экономику Беларуси пытаются внедрить индикативное планирование, т.е. такую систему, которая не предполагает ответственности за до­стиг­нутые показатели работы предприятия, района, области, страны. Вы можете себе представить в нашей стране ситуацию, чтобы чиновники говорили: «Ну не получилось, извините!» и их прощали? Поэтому попытки внедрения индикативного планирования являются одной из институциональных ловушек, дезорганизующих управление в стране.

– Вы активно выступаете против либерального на­правления экономической мысли и, по сути, являетесь явным сторонником так называемых государственников. В чем суть конфликта тех и других? И почему вы на стороне государственников?

– Да не выступаю я против либералов! Я лишь не верю, что либеральная экономика воз­можна в условиях, когда вся система общественных отношений заточена на реализацию интересов государственной власти при слабом развитии институтов гражданского об­щества.

В экономике нужно управлять или преимущественно рыночными методами (как в западной матрице), или признавать приоритет системы госрегулирования над рыночными методами и соответственно строить систему управления.

– Но попытки, как вы их называете, государственников обеспечить экономический рост приводили у нас к высоким темпам инфляции и девальвации. А как быть с монетарной политикой, кото­рую в последние годы проводит Нацбанк?

– Либеральная экономическая политика предполагает свободу ведения экономической деятельности с минимальными ограничениями. Нацбанк же настолько зарегулировал денежно-кредитную сферу, что большинство госпредприятий вообще не может получить банковские ссуды. Его понять можно – многие госпредприятия закредитованы сверх установленных им нормативов. Поэтому сегодня Нацбанк не яв­ляется либеральным – в смысле якобы добрым.

Добряками скорее выступают государственники, предлагающие комплекс мер по улучшению финансирования реального сектора экономики на неинфляционной основе. И не надо их путать с лоббистами, которые при помощи связей или взяток выбивают инфляционные кредиты и тем самым разваливают экономику.

Разумное денежное стимулирование экономики осуществляется и в западных странах. Аналитики «Дойче банка» свидетельствуют, что монетарное финансирование (monetary financing) показало высокую эффективность во времена Великой Депрессии в США, а также в Японии и Канаде в 30-х годах прошлого века.

Положительно отзывался о практике контролируемой дополнительной денежной эмис­сии бывший председатель совета управляющих Федеральной резервной системы США Бен Бернанке, за что и получил прозвище «вертолетный Бен». Просто при проведении государственной политики чиновникам стоит головой думать, а не лоббистов слушать.

– Сейчас в Беларуси заканчивается работа по корректировке Налогового кодекса. Одним из недостатков действующей системы налогообложения бизнес-сообщество видит в повышающих коэф­фициентах к ставкам  имущественных налогах. Вы же предлагаете их отменить и ввести рентные платежи. Что это даст для бизнеса и государства?

– Я предлагаю принципиально другую систему распределения прибыли с учетом интересов предпринимателей-­собст­венников. В соответствии с ней рекомендовано, чтобы из прибыли, в первую очередь, уплачивался рентный платеж собст­веннику за использованное в хозяйственной деятельности его имущество. Это повысит заинтересованность предпринимателей в накоплении производственного имущества и будет стимулировать инвестиционную активность. Кстати, в моей книге есть и другие предложения по совершенствованию налоговой системы Беларуси.

Распечатать с изображениями Распечатать без изображений