Дело выеденного яйца
Приговор, вынесенный 10 июля директору Витебской бройлерной птицефабрики, сенатору Анне Шарейко и ее сотрудникам, выглядит шедевром, но не правового, а дипломатического искусства. Если ни преступной группы, ни материального ущерба не было, то в чем, собственно состоял вред государственным и общественным интересам? Из-за чего сыр-бор, затянувшийся на 2,5 года?
Кто там был правым уклонистом, а кто, как оказалось, ни при чем, уже неважно. Просто оправдать менеджеров птицефабрики и литовского бизнесмена суд никак не мог. Зато вынесенное под аплодисменты зала решение стало оправданием для контролеров и правоохранителей, по милости которых люди 2,5 года провели за решеткой, а предприятие осталось без руководителей и возможности нормально работать. Этот позволяет не извиняться за излишнее рвение и домыслы, не разбираться с анонимными и прочими инициаторами дела, не заикаться о компенсации морального и материального ущерба сидельцам. Хоть никакого 6,6-миллиардного ущерба доказать не удалось, присужденные штрафы кое-как пополнят казну. И никакие летящие во все стороны щепки не помешают карающему мечу тотального контроля и далее рубить предпринимательский лес – невзирая на форму собственности отдельных деревьев и общественный статус их вершков и корешков.
Никто не станет измерять масштаб имиджевых потерь страны. Но подобные случаи гораздо сильнее влияют на мнение о деловом и инвестиционном климате Беларуси, чем заверения чиновников о намерениях раскрепостить предпринимательскую инициативу, даровать бизнесменам и руководителями право на деловой риск и т.п. Можно только гадать, сколько проектов не состоится из-за опасений, что любые действия окажутся превратно истолкованными, или контролеры вольно или невольно станут орудием недобросовестной конкуренции и рейдерства.
Экономическая целесообразность отдельных хозяйственных операций – штука тонкая. Здесь не применимы однобокие подходы «дешевле – лучше» и «даешь импортозамщение». Тут нужно охватить все нюансы бизнес-процессов, например те, которые предъявил суду и следствию финдиректор птицефабрики Н.Комаров. По-видимому, такие расчеты ревизорам не по плечу.
Впору посчитать ущерб, нанесенный предприятию действиями контролеров и следователей, а затем проверить на практике, кого и как можно привлечь, скажем, по ст. 232 УК за противозаконное вмешательство в предпринимательскую деятельность, совершенные должностным лицом с использованием своих служебных полномочий и повлекшие причинение ущерба в крупном размере.
Конечно, ничего подобного не будет. Собственно, финансовые результаты по итогам прошлого года ухудшились у большинства птицефабрик. Если в 2014 убыточными были 8 из 20 ОАО, работающих в этой сфере, то в 2015-м – 10, включая витебскую. У 7 чистая прибыль сократилась, причем у некоторых – в 3 - 9 раз.
Экономика не больше истории терпит сослагательное наклонение. А потому не буду гадать, спасли бы А.Шарейко и ее сотрудники, если бы остались на свободе, Витебскую птицефабрику от последствий девальвации и изменения конъюнктуры продовольственного рынка, или нет. Было бы полезнее, сделать другой вывод: отечественное уголовное законодательство, касающееся предпринимательской деятельности, излишне криминализовано и нуждается в серьезном исправлении.
Самое страшное, по-моему, в этой истории – заявления Анны Шарейко после суда: о вере, что государство всегда право, готовности работать и далее на его благо, что органы «нельзя провести», они обязательно разберутся, а если кого-то ни за что посадили, то это случайная ошибка. И вообще, спасибо СИЗО за «нормальные условия содержания» и справедливое отношение.
Упрекать за такие слова не приходится. Наверно, счастье оказаться на воле, перевешивает любые иные чувства. Да и сразу дарованные зачет предварительного заключения с амнистией куда приятнее догоняющей спустя десятилетия реабилитации. Но человечество вообще, и особенно Беларусь, достаточно натерпелись от идеологии «государство превыше всего», чтобы повторять подобные эксперименты.
