«Дабрабыт» сменил эпоху «Москвы–Минска». — Зачем переименовывать банки?

Банк «Москва–Минск» провел ребрендинг и уже с 28 января будет действовать под белорусским названием «Банк Дабрабыт». Зачем это сделано, к чему готовится банк, как повлияет смена названия на развитие белорусско-российских отношений и что ожидается на банковском рынке Беларуси, рассказал председатель правления Банка Игорь ЛИХОГРУД.

– Как Банк пришел к пониманию того, что нужно провести ребрендинг? С чем связан выбор именно белорусского слова в наименовании Банка?

– Теперь мы будем работать с новым именем. Мы с теплотой относимся к старому бренду, у банка «Москва–Минск» хорошая история. Раньше основным акционером была российская сторона (Банк Москвы, ставший впоследствии частью группы ВТБ), там получали фондирование, и это был успешный период развития. Но с конца 2014 года главным акционером является Нацбанк. Банк стал белорусским и по составу акционеров, и по характеру своей деятельности.

У нас очень хорошие отношения с российским бизнесом, Банк – прямой участник Московской валютной биржи, мы являемся участниками рынка синдицированного кредитования. Также мы работаем и с зарубежными европейскими партнерами. Но наш основной клиент здесь. Мы хотели назвать Банк по-белорусски, долго подбирали название. Нацбанк в этом нас поддержал.

Ребрендинг – это в т.ч. и подготовка к продаже. Само название «Москва–Минск» многих вводило в заблуждение – здесь ищут российские корни. Но временные сложности в отношениях России с некоторыми странами не помогают нам в поиске инвестора…

Мы советовались со многими нашими партнерами о том, как они оценивают старое название, – все советовали его поменять, и лучше на белорусское. Ведь фокус нашей деятельности здесь, и нам нужно быть понятными для своего клиента.

– Каким образом новый бренд сможет повлиять на принятие решения потенциального инвестора о покупке?

– Мы действительно считаем, что в продаже новый бренд, скорее, поможет. Но приватизация для нас не самоцель. Это цель, но не любой ценой, не на любых условиях. Банк успешен, он рентабельный, эффективный. Всегда находятся желающие купить недорого. Но нет смысла хороший актив продавать дешево.

А у бренда есть своя цена. И я думаю, привлекательность банка теперь повысится.

– На каких условиях будет продаваться Банк? Будет ли в приватизации участвовать Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) на правах соинвестора?

– Что касается приватизации, то пока никаких твердых договоренностей нет. ЕБРР всегда подчеркивает, что он не стратегический, а, в первую очередь, финансовый инвестор. Он не готов получить преобладающую долю. ЕБРР неоднократно подтверждал, что при проведении приватизации мог бы купить какую-то часть акций. Я думаю, что возможен такой сценарий: мы найдем инвестора, и если они с ЕБРР друг друга устроят, тогда сделка состоится.

– Вы говорите об успешности Банка. Но в таком случае, какова цель приватизации?

– Существует свой конфликт интересов. Нацбанк – наш основной акционер, у него 99,75% акций. Он строит деятельность правильно, выступает за внедрение лучших международных практик в области корпоративного управления. Но здесь получается –  он же собственник и сам же регулятор. Ведь Нацбанк работает в определенных границах, отвечает за контроль и надзор.

Кроме того, мы не будем проводить приватизацию ради приватизации, мы выбираем инвестора, чтобы он что-то новое привнес – капитал, инвестиции, технологию. Банк никуда не денется. Это будет в любом случае белорусский банк, кто бы ни был инвестором.

– Что изменится со сменой названия в деятельности Банка?

– Менять или конкретизировать сферу деятельности Банк не собирается, он универсальный.

Мы будем добавлять «белорусскости», но аккуратно, без отрицаний.

Широкой экспансии не планируем. Сейчас Банк может работать и без офисов, технологии это позволяют. Но в эту сторону мы тоже не идем. В то же время физически расширяться не планируем. Пока будем сохранять все на своем уровне.

Банк – успешный финансовый институт. Мы расширили сферы деятельности, сейчас активно проводим факторинговые, лизинговые операции и т.д. Бизнес с корпоративными клиентами – определяющий, но мы создали и всю линейку продуктов для малого и среднего бизнеса, идет рост кредитования населения.

Думаю, с новым брендом у нас получится и дальше развиваться.

– Можете ли вы сказать, какова примерная цена Банка?

– Нет. Это вопрос договоренности собственника с потенциальным покупателем. Что касается моего мнения – дешевле капитала я бы точно не продавал. Но окончательное решение будет принимать глава государства, так как это государственное имущество.

– Не затронет ли смена названия интересов клиентов?

– Вкладчикам, кредитополучателям, другим контрагентам беспокоиться не о чем. Все правоотношения сохраняются, ведь это то же самое юридическое лицо. Смена названия не ведет к каким-либо изменениям в отношениях с клиентами, перезаключению договоров и т.д. Никакой масштабной эпопеи с перезаключением не будет. Конечно, все новые договора, карточки и т.д. будут заключаться с новым наименованием.

– Как, вы полагаете, будет развиваться банковская сфера в этом году в Беларуси?

– Я могу только опираться на ту официальную информацию, которую нам дает регулятор. На недавнем расширенном правлении Нацбанка было сказано, что кредитование достигло пика в третьем квартале прошлого года и положительно повлияло на эффективность банковской системы. В то же время мы видим замедление роста ВВП.

Эти макроэкономические условия создают ту среду, в которой мы работаем. Незначительно, но увеличилась доля необслуживаемых активов – это тоже сдерживающий фактор. Каждый банк имеет определенные лимиты и где-то не готов идти дальше. У меня сдержанный оптимизм по поводу будущего.

– Как может быть воспринята смена названия Банка в России? Может ли это затронуть отношения наших стран?

– У нас нет никаких скрытых намерений, отрицания чего-то или противопоставления. Мы хотим продолжать добрые отношения с российскими контрагентами. Просто новое название больше отвечает действительности.