Да здравствует лоббизм?!

Л.БЫКОВА, г.Минск

Наша читательница говорит о некоторых негативных аспектах в работе нижней палаты парламента РФ. Чуть ли не во всех массовых российских изданиях был опубликован так называемый негласный прейскурант услуг. Так, только за организацию встречи с парламентарием руководителю компании придется выложить от 1500 до 3000 USD. Звонок депутата ответственному чиновнику правительства или министерства с просьбой оказать конкретную услугу оценивается в 2000--4000 USD. Направление депутатского запроса, например, в налоговую инспекцию с просьбой учинить проверку конкурента -- в 2000--5000 USD. В последнее время пышным цветом расцвела практика депутатских запросов в прокуратуру о законности приватизации того или иного крупного предприятия. Проталкивание важных законопроектов может достигать 200 тыс. USD. ("НЭГ" взяла некоторые цифры "прейскуранта" из российской газеты "Ведомости".)

Следует иметь в виду, что суммы изменяются в зависимости от влиятельности депутата и сложности поставленной лоббистской задачи. Причем деньги платят не всегда. Найдутся сотни способов, как отблагодарить народного избранника за более низкую ставку налога или таможенный сбор. Это может быть решение квартирного вопроса, отдых на Кипре, а возможно, и на Канарах, или трудоустройство родственников.

Думаю, белорусские депутаты, которые часто встречаются со своими российскими коллегами, хорошо знают эту проблему, наслышаны, как отлажена работа в Госдуме по проталкиванию одних законопроектов и торпедированию других, внесению и отстаиванию поправок. Кстати, с помощью выхолащивающих смысл поправок можно свести на нет самый зубастый закон.

В прессе возникает много шума по поводу скупки депутатских голосов. Но знающие люди называют такие приемы топорными. Настоящий профессионал, который обычно выражает интересы той или иной группы депутатов-единомышленников, разрабатывает более сложный и хитроумный сценарий. Прежде всего он вербует тех народных избранников, которые о данной проблеме или слыхом не слыхивали, или же не определились, не успели выработать свою точку зрения. При встречах с ними лоббист вроде бы между делом переводит разговор на нужную ему тему и пытается убедить собеседника в необходимости принятия той или иной правовой нормы. А затем идет организация проплаченных бизнес-структурами публикаций в прессе, газеты с нужными статьями раздаются в парламентских комиссиях, публикации включают в обзоры СМИ, которые готовит думская пресс-служба. Далее идут пресс-конференции и парламентские слушания. В итоге к моменту голосования у большей части депутатского корпуса уже сформировано нужное мнение.

И такой "взяточный" порядок думцев устраивает. Иначе как объяснить, что по проекту закона о регулировании лоббистской деятельности Госдума трижды проводила парламентские слушания, где депутаты много говорили о важности принятия данного правового акта, но когда он был вынесен на голосование в первом чтении, то, хотя против высказалось всего лишь 5 человек, необходимого кворума в зале не оказалось. Данный документ содержал запрет на занятие лоббистской деятельностью для работников федеральных органов власти, требовал регистрации лоббистов и их регулярной финансовой отчетности.

Понятно, что в нашем Национальном собрании лоббирование тех или иных интересов присутствует, но маловероятно, что кто-то из депутатов решится взять взятку наличными. Да и основные вопросы, связанные со ставками налогов и размерами таможенных пошлин, решаются, как правило, не в парламенте, а в правительстве. Наверное, поэтому закон о лоббизме (конечно, если такой законопроект поступит в Национальное собрание) сегодня имеет достаточно много шансов быть принятым обеими палатами.

А на вопрос нашей читательницы, как можно с помощью правовых норм не допустить повторения такой ситуации в белорусском парламенте, мы попросили ответить депутата Андрея Нарейко.

Татьяна ДУБОВЕЦ

 

*  *  *

Андрей НАРЕЙКО, депутат Палаты представителей Национального собрания: "Мы должны работать на перспективу"

-- Столь уродливые формы лоббирование приобретает именно из-за отсутствия правовой базы. Напомню, что для России характерна довольно высокая концентрация компаний с большими оборотами, имеющих огромные прибыли. Стремясь защитить свои интересы, они "пробивают" через законодательные органы те или иные правовые нормы.

Кстати, слово "лоббирование" у нас имеет негативный оттенок, его стараются избегать. Не случайно закон, который обсуждался в Госдуме, назывался "О взаимодействии государственных организаций с негосударственными организациями". Понятно, что такие взаимоотношения должны быть упорядочены, надо законодательно прописать порядок, куда следует обращаться компаниям для решения того или иного вопроса, какие при этом необходимо проплачивать суммы.

В странах Западной Европы и США ситуация иная. Лоббист -- это уважаемый в обществе человек, специалист своего дела, как правило, правовед, имеющий хорошую репутацию. Подчеркну этот момент: в таком качестве не может выступать юрист, замешанный в махинациях. Эти люди чрезвычайно дорожат своим официальным статусом и своей репутацией.

Обычно политики, имеющие опыт законодательной работы, но не попавшие по тем или иным причинам в парламент, создают консультационные фирмы, которые наряду с другими услугами занимаются подготовкой и организацией лоббирования законопроектов. Такая фирма и ее сотрудники выступают посредниками между государственными и негосударственными субъектами. Их задача -- ускорить принятие нужного решения.

Однако действуют они в определенных рамках. Во-первых, необходимо выполнить ряд дополнительных требований при регистрации фирм, во-вторых, на их сотрудников распространяется кодекс этики лоббиста. И самое главное, такие фирмы отчитываются перед правительственной комиссией, которая ведет учет лоббистских организаций и проверяет их финансовую отчетность: на какие средства проводятся мероприятия, кто перечисляет эти деньги на расчетный счет организации и т.д. Естественно, что фирмы платят налоги.

В Беларуси ситуация отличается от российской значительно. Здесь преобладают административные методы управления экономикой, нет ярко выраженных финансовых групп, бизнес представлен в основном средними и малыми предприятиями. Поэтому сложно сказать, как такой закон сегодня впишется в белорусскую действительность. Например, в Грузии он принят, но на практике почти не применяется. Но, я думаю, мы должны работать на перспективу, поэтому не исключено, что через год-полтора в белорусском парламенте появится такой законопроект.