Будет исполнено по закону

Совсем недавно огромный массив белорусских нормативно-правовых актов пополнился абсолютно новым НПА – Законом от 24.10.2016 № 439-З «Об исполнительном производстве» (далее – Закон № 439-З). Насколько необходим был этот документ для правовой системы Беларуси и сможет ли он изменить что-то в положительную сторону? Поделиться с нашими читателями своим мнением на этот счет мы попросили нескольких специалистов в области хозяйственного права.

Дмитрий ЛАЕВСКИЙ, адвокат:

Исполнительный документ пред­полагает совершение дол­жником действий в пользу взы­скателя. Поэтому законные интересы взыскателя должны быть в приоритете. Ведь исполнительное производство существует не для суда, не для судебного исполнителя, не для должника, оно – для взыскателя. Именно поэтому законодательство об исполнительном производстве должно строиться исходя из максимального обеспечения законных интересов взыскателя.

Помимо фактического отсутствия активов у должника, я бы выделил две ключевые причины, в связи с которыми зачастую не происходит реальное исполнение: недобросовестное поведение должников и бездействие судебных исполнителей. Поэтому решение проблем, возникающих в исполнительном производстве, лежит не столько в плоскости кодификации, сколько в том, чтобы правовые механизмы работали и приводили к реальному исполнению.

Безусловно, Закон № 439-З содержит ряд норм, которые могут положительно повлиять на ис­полнительное производство. Вме­сте с тем вряд ли можно сказать, что Закон № 439-З как-то принципиально улу­чшает положение взыс­кателей в сфере предпринимательства. Отмечу лишь не­сколько моментов, актуальных, прежде всего, для такой рас­пространенной категории производств, как взыскание денежного долга.

К сожалению, сохранено существующее ныне правило, что при взыскании денег с субъекта хозяйствования до возбуждения исполнительного производства в органе принудительного исполнения (далее – ОПИ) взыскатель должен сначала направить исполнительный документ в банк должника для списания денег в бесспорном порядке (ст. 41), после чего – при отсутствии или недостаточности денег на банковском счете должника – взыскатель может отозвать платежное требование с исполнительным документом и обращаться в ОПИ. Однако выполнение этого условия занимает не один день, и даже не неделю. Причем практический смысл дан­ного мероприятия крайне сомнителен, т.к. должник может иметь значительное количество счетов в разных банках, а взыскатель не может знать наверняка, на каком из счетов находятся деньги, если они есть вообще. На мой взгляд, данное условие морально устарело, оно замедляет начало принудительного исполнения на несколько недель, что зачастую позволяет должнику пред­принять действия, в т.ч. недобросовестные, препятствующие ис­полнению.

Когда исполнительное производство возбуждено, по ходатайству должника судебный исполнитель вправе продлить предоставленный должнику 7-дневный срок для добровольного исполнения исполнительного документа, если признает причины его пропуска уважительными (ст. 46). Однако критериев уважительности пропуска срока Закон № 439-З не устанавливает, что позволяет широко трактовать данную норму и на практике может привести к безосновательному затягиванию начала исполнительных действий.

В стадии принудительного исполнения согласно Закону № 439-З судебный исполнитель может отложить совершение исполнительного действия на срок до 30 дней как по ходатайству стороны, в т.ч. должника, так и по собственной инициативе (ст. 59). Конкретных критериев для отложения, как и количество отложений, не предусмотрено, что на практике ввиду загруженности судебных исполнителей может привести к волоките.

При этом Закон № 439-З устанавливает широкий перечень оснований, когда судебный ис­полнитель вправе приостановить исполнительное производство (ст. 50). Причем действия, которые признаются основаниями для приостановления, может инициировать должник. Например, должник может начать реорганизацию в любой форме и обратиться с ходатайством о приостановлении исполнительного производства. Это может повлечь приостановление исполнительных дей­ствий на долгое время. И не исключено, что подобные инициативы могут совершаться дол­жником периодически.

Интересно то, что в Законе № 439-З прописаны широкие пол­номочия судебного исполнителя, развернутый перечень ис­полнительных действий (ст. 63), серьезные обеспечительные ме­ры, которые могут быть приняты (ст. 60). Однако все это закреплено как право судебного исполнителя, т.е. он не связан обязанностями предпринять конкретные меры, в конкретный момент, при конк­ретных обстоятельствах. Поэтому всегда может ссылаться на то, что работа ведется и что он ожидает результата от неких совершенных действий, поэтому нет необходимости предпринимать  другие.

Виктор КАМЕНКОВ,

заведующий кафедрой финансового права и правового регулирования хозяйственной деятельности БГУ, председатель ОО «Белорусский республиканский союз юристов», медиатор, доктор юридических наук, профессор:

Во-первых, позитивным является тот факт, что для единой государственной системы принудительного исполнения судебных актов будет единый ком­плексный правовой акт на уровне закона. Ведомственные инструкции Минюста, да еще и давно не обновлявшиеся, уже не отвечали требованиям времени. Важным достоинством Закона № 439-З является и сохранение преемственности, т.е. в нем осталось все, что ранее было проверено практикой и давало хороший эффект.

Во-вторых, конечно, и этот новый нормативный акт по­требует совершенствования, потому что жизнь и практика исполнения судебных актов не стоят на месте. В частности, уже предлагалось в этом Законе предусмотреть хотя бы общие правила возможности использования медиативных технологий в исполнительном производстве. Сами исполнители хорошо знают те категории судебных актов, где без квалифицированных переговоров исполнение невозможно. Следовательно, и самим исполнителям обучение медиации было бы хорошим под­спорьем.

Владимир СКОБЕЛЕВ,
кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского процесса и трудового права БГУ, арбитр Международного арбитражного суда при БелТПП:

Закон № 439-З вызывает двойственное впечатление. С одной стороны, предполагалось, что его принятие позволит унифицировать исполнительное про­изводство по гражданским и экономическим делам, повысить эффективность и результативность деятельности су­дебных исполнителей. В определенной мере эти надежды оправдались. Так, нормы об исполнении были изъяты из ГПК, ХПК и составили содержание Закона № 439-З. При этом Закон № 439-З является внушительным по объему (более 130 статей, что превышает количество статей об исполнительном производстве, содержавшихся в отдельно взятом ГПК или ХПК), а по содержанию напоминает кодифицированный нормативный правовой акт, состоящий из «общей» (главы 1–4) и «особенной» (главы 5–12) частей.

Закон № 439-З более подробно и последовательно регулирует целый ряд вопросов принудительного исполнения, в частности, о правопреемстве по исполнительным документам, о возбуждении, приостановлении и завершении исполнительного производства, об обжаловании постановлений (действий, без­действия) судебных исполнителей. Судебные исполнители получили ряд новых полномочий.

Легализируется возможность исправления судебными исполнителя описок и арифметических ошибок в вынесенных ими постановлениях; возможность передачи исполнительных производств от одного судебного исполнителя (из одного органа принудительного исполнения) к другому (в иной по территориальности орган принудительного исполнения); возможность направлениями судебными ис­полнителя поручений о совершений тех или иных действий в другой орган принудительного исполнения. Впервые предусмотрено право судебного исполнителя продлевать (по ходатайству должника) срок для добровольного исполнения, а также урегулирован порядок обращения взыскания на денежные средства должника, если долг исчисляется в иностранной валюте. Имеется в этом нормативном акте и ряд других весьма полезных и интересных новелл.

С другой стороны, Закон № 439-З является достаточно «сырым», поскольку изобилует пробелами и недостаточно продуманными (как по редакции изложения, так и по существу регулирования) нормами. Так, очень фрагментарно урегулированы принципы исполнительного производства: в ст. 5 названо всего 6 принципов, причем их содержание не разъяснено. Например, упоминается такой принцип, как «беспристраст­ность», однако остается абсолютно неясным, о чьей беспристрастности идет речь.

Из классификации участников исполнительного производства, предусмотренной ст. 16, почему-то «выпали» представители. Кроме того, в этом документе отсутствует регулирование воп­росов право- и дееспособности участников исполнительного про­изводства в сфере отношений по принудительному исполнению. В «общей» части Закона № 439-З не регламентирован правовой статус (права, обязанности) экс­пертов и хранителей имущества. Остается также непонятным, могут ли услугами представителя и переводчика пользоваться иные стороны, нежели стороны – участники исполнительного производства.

В Законе № 439-З так и не получила разрешения проблема, связанная с разграничением родовой компетенции между вышестоящими и нижестоящими ОПИ.

В частности, остается неясным, в ОПИ какого уровня (районного, областного или рес­публиканского) следует обращаться взыскателю с заявлением о возбуждении исполнительного производства. Не нашли отражения в новом НПА и вопросы передачи дел между вышестоящими и нижестоящими ОПИ.

По непонятным причинам в Законе № 439-З не предусмотрены сроки продолжительности исполнительного производства, т.е. сроки, в течение которых судебный исполнитель обязан реализовать исполнительный документ. Не установлены и сроки, в течение которых судебные исполнители обязаны осуществлять выход (выезд) по месту жительства (нахождения) дол­жника для проверки его имущественного положения и аре­ста имущества. Кроме того, остались неурегулированными сроки давности предъявления к принудительному исполнению ис­полнительных документов, выданных на основании мировых соглашений, брачных договоров, соглашений об алиментах, решений третейских судов, ино­странных государственных и третейских решений. Более того, указанные сроки давности со­гласно ч. 5 ст. 36 Закона № 439-З почему-то даже не подлежат восстановлению.

К сожалению, в Законе № 439-З не разъяснены особенности обращения взыскания на от­дельные виды имущества (цен­ные бумаги, драгоценные металлы и (или) драгоценные камни и т.п.), а также очень скупо регламентированы воп­росы реализации исполнительных документов, не связанных со взысканием денежных средств.

Все это говорит о том, что Закон № 439-З требует значительной доработки и совершенствования.