Авторизуйтесь Чтобы скачать свежий номер №23(2717) от 26.03.2024 Смотреть архивы


USD:
3.2545
EUR:
3.5239
RUB:
3.5097
Золото:
228.08
Серебро:
2.6
Платина:
94.8
Палладий:
105.16
Назад
Факты, комментарии
24.02.2012 11 мин на чтение мин
Распечатать с изображениями Распечатать без изображений

ВИЗИТ ИНКАССАТОРА©

Можно ли считать снижение ставки рефинансирования с 45% до 43% годовых и процентной ставки по операциям, связанным с поддержкой ликвидности банковской системы, с 70% до 68% конкретным рычагом, влияющим на экономику страны, и сигналом о грядущих изменениях на финансовом рынке? Обоснованы ли такие действия Нацбанка и в чем их смысл? На эти вопросы отвечает доктор экономических наук, профессор Иван ЛЕМЕШЕВСКИЙ.

Можно ли считать снижение ставки рефинансирования с 45% до 43% годовых и процентной ставки по операциям, связанным с поддержкой ликвидности банковской системы, с 70% до 68% конкретным рычагом, влияющим на экономику страны, и сигналом о грядущих изменениях на финансовом рынке? Обоснованы ли такие действия Нацбанка и в чем их смысл? На эти вопросы отвечает доктор экономических наук, профессор Иван ЛЕМЕШЕВСКИЙ.

Для центрального банка любой страны манипуляции со ставками рефинансирования и другими подобными инструментами — это обычная рутинная работа. Нацбанк Беларуси, отслеживая макроэкономические изменения, также направил экономике свой «денежный сигнал». Пока в использовании одного из основных денежных регуляторов видны лишь минимальные корректировки. Но они позволяют предполагать, что монетарные власти намерены проводить мягкую денежно-кредитную политику.

Именно такая политика — удержание ставки рефинансирования на низком (11–13%) уровне и ориентация на квазибюджетное финансирование — стала одной из причин инфляционно-девальвационного взрыва в прошлом году. В связи с этим важно понять, своевременным ли является сегодня возврат к низкой ставке и осмыслены ли подобные действия.

Обычно стабильное пошаговое снижение ставки рефинансирования означает, что в стране устойчиво снижается уровень инфляции и этот процесс управляем (таргетирование инфляции), в системе рефинансирования обеспечивается положительная процентная ставка, т.е. деньги служат реальным экономическим ресурсом, а не инструментом перераспределения доходов и капитала. Одновременно в краткосрочной перспективе ожидается укрепление национальной валюты и удешевление банковских кредитов в целях стимулирования совокупного предложения и в целом экономического роста.

После галопирующей инфляции 2011 года, когда буквально за 3–4 месяца цены выросли в 2–2,5 раза, данные об индексе потребительских цен за январь и начало февраля 2012 г. еще не позволяют утверждать, что по итогам текущего года страна выйдет на запланированные 20% инфляции или даже 30–35% (что по сравнению с прошлым годом тоже неплохо) и тем самым будет обеспечена положительная ставка рефинансирования.

Впрочем, 10 лет макроэкономических наблюдений показывают, что положительная процентная ставка как цивилизованная норма денежного обращения никогда не являлась приоритетом в денежной политике Нацбанка Беларуси. Это противоречило бы реализуемой на практике концепции «монетизации ВВП» и тотальной кредитной поддержки экономического роста. Отсюда и особая позиция регулятора в отношении формирования обязательных резервов, а также пополнения ресурсной базы системообразующих госбанков и т.п.

Однако «дешевые деньги» — это всегда прямой фактор ускорения инфляции спроса и подавления склонности населения к сбережениям. В наших условиях снижение ставки рефинансирования несколько противоречит планам финансово-экономической стабилизации.

СНИЖЕНИЕ ставки рефинансирования — это всегда завуалированный сигнал об ожидаемом снижении обменного курса национальной валюты. Механизм этого процесса раскрывает процентная теория обменного курса. Первым «в бега» может пойти спекулятивный капитал нерезидентов. Конечно, в среднесрочной перспективе это весьма слабый стабилизатор внутреннего валютного рынка и национального денежного рынка в целом. Но высокие процентные доходы нерезидентов уже сегодня являются серьезным «раздражителем». В то же время «неожиданная» утечка из Беларуси именно спекулятивного капитала уже не раз заставляла денежные власти сокращать валютные резервы, чтобы стабилизировать национальную банковскую систему.

В таком же ракурсе воздействия на обменный курс белорусского рубля снижающейся ставки рефинансирования, к которой привязана депозитная политика коммерческих банков, следует учитывать наличие в Беларуси отложенного спроса на валюту со стороны населения и юридических лиц. Прежде всего в лице большой армии держателей рублевых депозитов (на 1.01.2012 г. — 20,82 трлн. Br, что составляет примерно 2,5 млрд. USD в эквиваленте). Конечно, для Дженерал-Моторс или Газпрома это не деньги. Но вот для центробанка страны, у которого (на 1.01.2012 г.) при чистых иностранных активах в 7,87 млрд. USD чистые внутренние требования в валюте составили минус 6,03 млрд. — это заметная сумма. Белорусское население, лишенное возможности реально участвовать в операциях на рынке ценных бумаг, а также в развитии мелкого бизнеса, продолжает методом проб и ошибок осваивать основы валютно-финансовой грамотности. Но отправляемые сигналы должны быть осторожными. Не стоит лишний раз напоминать об очередях у обменных пунктов.

В ракурсе стабилизации курса белорусского рубля есть и другие правила макрорегулирования, которые денежным властям следовало бы учитывать при дальнейшем изменении ставки рефинансирования. К примеру, в условиях сохраняющегося дефицита торгового баланса и счета текущих операций (что характерно для Беларуси) ставка рефинансирования не снижается, а повышается. Есть свежий опыт Беларуси — из кризисов начала 2009 г. и середины 2011-го. Если этого недостаточно или не хватает воображения, чтобы оценить возможные последствия, можно обратиться к опыту Аргентины. Ее «экономическое чудо» и его последствия подробно анализировалось учеными разных стран.

При изменении ставки рефинансирования главный банк страны обязан учитывать и другие общесистемные ограничители. Так, стоит обратить внимание на общие условия функционирования механизма рефинансирования и поддержки ликвидности банков второго уровня. Видно, что в режиме чистого рефинансирования Нацбанк поддерживает ликвидность белорусских коммерческих банков по цене «краткосрочных денег» в 43–45%, а в условиях наличия полноценного залога — лишь под 68–70%. Разница большая. Но в чем тогда экономический смысл ее дальнейшего сохранения? Обратим также внимание на то, что сегодня залоговая процентная ставка по операциям СВОП, РЕПО и т.п. (68%) не соответствует условиям межбанковского денежного рынка (38–45%). В условиях столь солидного разрыва между процентной залоговой ставкой и ставкой рефинансирования последняя должна не снижаться, а повышаться.

Для экономической безопасности страны было бы полезнее не просто принимать формальные программы, а реально развивать фондовый рынок. Необходимо сворачивать спекулятивные игры населения и юридических лиц в доходные банковские депозиты, а при отработке инструментов регулирования денежного рынка переходить от использования ставки рефинансирования к учетной ставке. Тем самым открылся бы новый этап в развитии национальной финансовой системы, наступления которого белорусская экономика заждалась — этому обязывает и участие Беларуси в Едином экономическое пространстве с Россией и Казахстаном.

МОЖНО ЛИ рассчитывать на удешевление кредитов? Далеко не всегда обнаруживается жесткая связь между уменьшением ставки рефинансирования и снижением цен на банковские кредиты, т.е. процентов по активным операциям. Но это не касается Беларуси, где нормативная база Нацбанка регулирует доходообразование коммерческих банков.

Сформированное в 2005– 2010 гг. в Беларуси общество потребления (но не общество инвесторов) после кризисного 2011 г. ждет положительных сигналов об удешевлении кредитов. К тому же серьезно застопорился розничный банковский бизнес. Теперь все в очередной раз ждут прихода «щедрого инкассатора».

Но это не главное. Действительно, в белорусскую экономику отправлен денежный сигнал о том, что кредиты должны дешеветь. Это важно потому, что за последние 5 лет многие организации реального сектора оказались закредитованными. В условиях, когда 70–75% госпредприятий устойчиво убыточны и хронически малорентабельны, а на выплату банковских процентов приходится 5–15% их текущих издержек, даже крохотное удешевление новых кредитов будет воспринято как осмысленное антикризисное финансовое действие, как реальная забота властей о производителе.

Заметная потеря и обесценение собственных оборотных средств госпредприятий в результате прошлогодней инфляции и девальвации привели к возрастанию спроса на заемные ресурсы. Это порождает рост давления на банковскую систему по поводу «процентной ставки» со стороны отраслевых лобби.

На первый взгляд именно ставка рефинансирования определяет сегодня в Беларуси официальную цену «краткосрочных денег». Но на самом деле реально цена денег составляет всего половину ставки рефинансирования. Ведь в крупнейших госбанках 60–70% кредитного портфеля состоит исключительно из льготных кредитов. Денежные ресурсы, выданные на льготных условиях под 0,5–5% населению и ряду отраслей (строители, АПК и т.п.), вообще можно считать почти бесплатными.

В итоге объем денежного предложения в белорусской экономике реально определяет не ставка рефинансирования, а объемы государственных программ и их кредитной поддержки. В свою очередь величину денежного спроса определяет не процентная ставка и не инвестиционный спрос, а стремление предприятий как-то выжить: день простоять да ночь продержаться — до очередного снижения ставки рефинансирования.

Распечатать с изображениями Распечатать без изображений
Разместить рекламу на neg.by