Скользкие вопросы Таможенного союза

Сомнения белорусской элиты относительно целесообразности углубления Таможенного союза России, Беларуси и Казахстана, кажется, достигли апогея. Если раньше свою обеспокоенность возможными последствиями высказывали в основном представители предприятий и бизнес-союзов, то в минувший вторник многочисленные вопросы перед правительством поставил глава государства.

Александр Лукашенко, в частности, выразил сомнение, что интересы Беларуси в должной мере учтены на этапе согласования условий Таможенного союза. По его словам, Россия и Казахстан, экономика которых основана на экспорте сырья, уже «зарезервировали для себя ряд положений по наиболее чувствительным позициям», поэтому они, скорее всего, будут выступать консолидированно. В то же время экономика Беларуси существенно отличается по своей структуре, что вынуждает еще до подписания всего пакета таможенных документов детально просчитать последствия для каждой товарной позиции. Ведь республика «утрачивает часть своего экономического суверенитета в вопросах торговых отношений с третьими странами и в какой-то мере ставит под угрозу некоторых отечественных товаропроизводителей». Тем более что до сих пор неясно, получим ли мы взамен равные цены на газ и другие энергоресурсы.

«Доводы о том, что эти вопросы будут урегулированы потом в рамках единого экономического пространства, не убедительны», — подчеркнул Президент. При этом он заявил, что оценка возможных негативных последствий для экономической и политической безопасности страны будет взята за основу при принятии окончательного решения на высшем уровне о вступлении Беларуси в Таможенный союз. Между тем, напомним, весь пакет союзных документов планировалось подписать уже до конца ноября на встрече глав трех государств.

На этом фоне неубедительно звучат прогнозы ответственного секретаря таможенной комиссии Таможенного союза Сергея Глазьева, заверявшего на Белорусском инвестиционно-экономическом форуме в Минске, что до 2015 г. суммарный прирост ВВП трех государств составит 15%. Ведь пока неясно, как эти проценты распределятся между странами-участницами. Сейчас никто не может сказать, сколько времени понадобится субъектам хозяйствования, чтобы адаптироваться к новым условиям, как изменятся товарные рынки и кто в конечном итоге выиграет от такой реформы. Например, руководитель Института экономики НАН Беларуси Петр Никитенко на заседании Республиканского совета директоров (РСД) Белорусской научно-промышленной ассоциации 17 ноября откровенно признал, что глубокий анализ экономических последствий появления Таможенного союза не проводился.

По мнению С.Глазьева, укрепление кооперационных связей между производителями трех государств, заложенных еще в советские времена, даст значительный экономический эффект благодаря устранению таможенных барьеров. А это с учетом научного и экономического потенциала России, Беларуси и Казахстана поспособствует созданию продукции с высокой добавленной стоимостью. Правда, со времен распада СССР кое-что изменилось. Например, если в 2000 г. Россия занимала 58,2% в структуре внешней торговли товарами Беларуси, то в 2008-м — 47,3%. А многие предприятия, когда-то руководимые из единого центра и оказавшиеся после распада СССР по разные стороны новых границ, превратились в конкурентов, ожесточенно борющихся на просторах СНГ за рынки сельхозтехники и молока, грузовых автомобилей и кондитерских изделий, лекарств и стройматериалов.

Директор Департамента координации внешнеэкономической деятельности МИД РБ Валерий Садохо, выступая на РСД, напомнил, что структура экспорта Беларуси отличается от российской и казахстанской. Там превалируют сырьевые товары. В России они составляют 73% экспорта. У Беларуси же, кроме калия, весь остальной экспорт — это технически сложная продукция. Конечно, Беларусь рассчитывает на защитные меры Единого таможенного тарифа. «Ожидается, что примерно по 2 тыс. товарных позиций из 11,5 тыс. будут опускать тарифы, по 470 позициям будут поднимать, но таможенный тариф по продовольствию должен быть примерно 20%, а по промышленным товарам 80%», — сказал В.Садохо. В совокупности же тарифы снизятся примерно на 1%, то есть мы еще больше открываем свой рынок в условиях нового интеграционного пространства. Это будет большая нагрузка с точки зрения конкурентоспособности белорусской продукции.

Что же касается критики на счет поспешности разработки и принятия ключевых документов, то, как считает С.Глазьев, она беспочвенна. Страны готовы были сделать это еще 10 лет назад. Полноценное таможенное объединение тогда не состоялось лишь потому, что в тот момент Россия вела активные переговоры с ВТО, а иностранные партнеры настаивали на формуле «сначала ВТО, затем союз».

Теперь же, по словам С.Глазьева, Россию мало волнует, что думают на этот счет в Вашингтоне, поскольку в качестве приоритета сейчас определена экономическая интеграция с Беларусью и Казахстаном.

Впрочем, последние, как оказалось, также засомневались. В частности, в казахстанской прессе заговорили о неизбежном росте розничных цен на внутреннем рынке, поскольку проект единого таможенного тарифа, до сих остающегося тайной для белорусских журналистов и бизнесменов, по большинству товарных позиций предусматривает увеличение пошлин на импорт в сравнении с ныне действующими в Казахстане.

Правда, ставки единого таможенного тарифа, опубликованные в казахстанской прессе, не превышают те, которые действуют в Беларуси. Благо в последние годы наши таможенные пошлины почти полностью были унифицированы с российскими, а именно они положены в основу готовящегося документа.

Правда, по некоторым позициям изменения все-таки мы нашли. К примеру, предполагается снижение ввозных пошлин на косметические средства и средства для ухода за телом, в т.ч. шампуни, лаки, кремы для бритья, туалетное мыло и пр. Проектом единого таможенного тарифа их предлагается облагать по ставке от 5 до 12%, при том, что сейчас у нас к этим позициям в основном применяют ставку 15%. Но если пройтись по всей ТН ВЭД, возможно найдется о чем побеспокоиться многим белорусским предприятиям. А ведь каждое из них уже сейчас должно готовиться к изменениям в своей работе — в затратах и ценах, конкурентной среде и многом другом. Или можно быть уверенным в том, что никаких перемен не произойдет?

Закрытость процесса подготовки единого таможенного тарифа вызывает напряжение не только среди представителей бизнеса стран- союзниц, но и у наших основных внешнеторговых партнеров. Накануне саммита ЕС-Россия в Стокгольме, Конфедерация европейского бизнеса письменно уведомила комиссара ЕС по торговле Катрин Эштон о своей особой озабоченности возможным влиянием Таможенного союза на условия доступа на рынки трех стран и тем, что существует значительная неопределенность с таможенными ставками.

Данное обстоятельность подтолкнуло европейских политиков к реанимированию переговоров о вступлении России в ВТО на стокгольмском саммите, что позволило бы открыть ее емкий рынок для товаров ЕС. И ответ Дмитрия Медведева прозвучал достаточно сенсационно. «Единственный вопрос — сценарий присоединения России к ВТО: вместе с Таможенным союзом или же сепаратно. Так вот. Для нас главное — скорость. Какой путь будет короче, тем мы и пойдем», — цитируют СМИ слова президента РФ. Впрочем, намеки на возможное изменение формата вступления России в ВТО звучали и раньше. Нынешний поворот событий заставляет усомниться в последовательности проводимой Кремлем политики. Некоторые и вовсе заговорили «таможенной карте», разыгрываемой российским руководством в большой игре с ВТО. В какой момент россияне вновь передумают и не пытаются ли на быстром ходу объехать своих партнеров по Таможенному союзу? Беларуси и Казахастану — невольным участникам этой партии, похоже, еще предстоит сделать некоторые выводы. Ведь платить за кремлевские игры благополучием своей экономики нам может оказаться дороговато.

Александр ГЕРАСИМЕНКО