РЕКАПИТАЛИЗАЦИЯ ЕВРОПЫ

На саммите 23–26 октября в Брюсселе руководители стран Евросоюза пытались найти план выхода государств еврозоны из долгового кризиса. Они достигли соглашения с частными кредиторами Греции о 50-процентном сокращении ее долга. Еще недавно пример объединенной Европы служил образцом и предметом вдохновения для интеграции на постсоветском пространстве. О чем нам говорят сегодня финансовые и прочие проблемы ЕС?

Списание около 100 млрд. EUR из 350 млрд. совокупного госдолга позволит Греции снизить его уровень с нынешних 170% к ВВП до 120% к 2020 г. При этом Афинам придется выполнять жесткую бюджетную программу под контролем специальной миссии ЕС. Общая сумма финансовой помощи Греции достигает 219 млрд. EUR, причем уверенности, что этого хватит, нет, а помощь северных доноров странам PIIGS (Португалии, Ирландии, Италии, Греции и Испании) уже превысила 815 млрд. EUR. Но сегодня нужно для спасения не менее 2 трлн., а ресурсы европейского фонда финансовой стабильности (EFSF), ныне составляющие 780 млрд. EUR, будут увеличены лишь до 1 трлн. за счет внешних источников, включая размещение облигаций.

Тем временем в Германии и Франции растет число недовольных ростом расходов на спасение Греции (где население, кстати, бунтует против условий получения такой помощи), а не такие состоятельные новые члены ЕС еще менее склонны оплачивать долги обленившихся южан. Ведь впереди маячит реструктуризация долгов еще четырех стран, чьи долги стали серьезной проблемой всей еврозоны. Так, многие европейские банки (прежде всего — французские) являются держателями гособлигаций Греции, поэтому усиление ее долгового кризиса чревато новой волной общеевропейской рецессии. Чтобы избежать этого, на саммите в среду утвержден комплекс мер, направленных на восстановление доверия в европейском банковском секторе. Они будут включать обеспечение гарантированного доступа банков к среднесрочному финансированию с целью не допустить кризиса ликвидности и торможения кредитования экономики, а также повышение качества банковских активов. По данным Европейского агентства по банковскому надзору, банкам ЕС потребуется дополнительно 106 млрд. EUR, чтобы к середине 2012 г. достаточность их капитала первого уровня была не ниже 9%. На время рекапитализации банкам запретят выплачивать бонусы и дивиденды.

По сути, на саммите лидеры ЕС не приняли никаких судьбоносных решений, фактически подтвердив прежние договоренности. Но многие известные экономисты в мире считают, что ради спасения ЕС кому-то из стран PIIGS (скорее всего, Греции) придется объявить дефолт и покинуть зону евро. Но такой прецедент чреват повторением. Эта угроза будет постоянно раскачивать финансовый рынок ЕС, порождая дополнительные риски, способные в конечном итоге развалить зону евро, а в более отдаленной перспективе — саму идею объединенной Европы. И если во вторник палата общин британского парламента отклонила инициативу о проведении референдума о выходе страны из ЕС (483 голосов против 111), а на саммите 26 октября обсуждали возможность изменения Лиссабонского договора — нынешнего основного документа ЕС — то это лишь первые сигналы.

Единая европейская валюта создавалась ради минимизации рисков и транзакционных издержек, стимулирования инвестиций, совместного преодоления экономических кризисов, и в конечном итоге повышения конкурентоспособности стран еврозоны. Однако на практике получилась весьма негибкая монетарная система, воспроизводящая ограничения эпохи золотого стандарта. Американские экономисты Мартин Фельдстайн и Пол Кругман предупреждали, что вместо расширения возможностей страны ЕС могут оказаться в монетарной ловушке, выбираться из которой будет нелегко. На этом фоне недавнее объявление одного британского фонда о премии в 250 тыс. фунтов тому, кто найдет безболезненный вариант ликвидации еврозоны, выглядит не слишком смешно.

Сегодня Евросоюз наглядно демонстрирует СНГ и прочим постсоветским союзам, до чего доводит интеграция, подпавшая под власть наднациональной бюрократии. Разность экономических потенциалов стран ЕС, приправленная уравниловкой в потреблении и попытками завалить любые проблемы потоком евро, привела к высвобождению разрушительной энергии кризиса, для погашения которой одних денег, похоже, не хватит. Если противоречия между севером и югом ЕС обострились, то различия между нынешними и будущими участниками имеющегося Таможенного и грядущего Евразийского союза пока не столь очевидны. Но они есть и, возможно, будут усугубляться. При этом ситуация в Беларуси и Греции очень похожи: по мере того как непомерные социальные обязательства и госрасходы «съедали» рост экономики, росли дефицит платежного и торгового баланса, внешний долг. Теперь приходится резать по живому, сокращать внутреннее потребление, распродавать национальное достояние (они — острова, мы — заводы). Только Элладе, чтобы дойти до такой жизни, понадобилось около 30 лет, а мы управились втрое быстрее, да и суммы поменьше. Правда, греков раньше дешевыми энергоносителями не баловали, зато нам теперь миллиарды у.е. на латание дыр в экономике никто давать не торопится.

Сейчас в Брюсселе в муках решают, кого принести в жертву, чтобы спасти Евросоюз и единую валюту. Кто знает, не придется ли будущим евразийцам несколько лет спустя пристраивать кого-то на аналогичном алтаре...

Леонид ФРИДКИН