НОВЫЕ КОНЦЕПЦИИ В СТАРЫХ ТРАДИЦИЯХ©

Рассмотрение итогов социально-экономического развития республики за январь–март 2014 г. на очередном заседании Совмина превратилось в сеанс признания неэффективности всех ранее выписанных рецептов государственного управления промышленностью. Нужно срочно искать новые, пока пациент еще в состоянии лечиться.

Наши читатели уже знакомы с последними данными о динамике ВВП и промышленного производства в январе–апреле т.г. (см. «ЭГ» № 36). Но правительство не теряет оптимизма: в I полугодии ожидается сохранение положительной динамики в промышленности (уже утраченной в апреле) и увеличение индекса промышленного производства на 1,1 п.п.

Однако в Совмине, по-видимому, понимают всю условность лукавых относительных показателей. Премьер-министр Михаил Мясникович признал, что «результаты прошлого года и четырех месяцев текущего свидетельствуют о том, что традиционная модель развития промышленного комплекса исчерпала себя», и призвал принять «решительные меры по оздоровлению и глубокой реструктуризации промышленного комплекса». В пример он поставил строительство, АПК и ЖКХ, где созданы межведомственные рабочие группы, предлагающие подходы по совершенствованию деятельности этих отраслей (что, заметим, радикального увеличения их эффективности пока не принесло). Но, оказывается, вариантов исправления ситуации в промышленности, ведущей отрасли страны, нет ни у Минэкономики, ни у Минпрома, хотя ситуация здесь более сложная. «Минпром стремительно теряет позиции: его доля в общем объеме промышленного производства снижается. За три пятилетки она сократилась с 20,3% до 14,8%, за четыре месяца этого года — до 12,8%», — сокрушался премьер-министр. Доля промышленных предприятий Минпрома и Минсельхозпрода в общем объеме промпроизводства страны уже сравнялась. Чтобы исправить положение, глава правительства поручил своему первому заместителю Владимиру Семашко организовать соответствующую работу. Концептуальные подходы по решению проблем в промышленности должны быть рассмотрены Президиумом Совмина не позднее июня и учтены в планах на 2015 год.

Интересно, зачем понадобились новые подходы при «живых» Программе деятельности Правительства Республики Беларусь на 2011–2015 годы, утв. постановлением Совмина от 18.02.2011 № 216, и Программе развития промышленного комплекса Республики Беларусь на период до 2020 года, утв. постановлением Совмина от 5.07.2012 № 622, исполнение которых, судя по заявленным срокам, должно быть в разгаре. Ведь эти программы, как утверждали в период их принятия высокопоставленные чиновники, являются главными документами, определяющими на ближайшую перспективу множество важных, нужных и неотложных дел. Здесь ставились задачи, устанавливались сроки, параметры и направления, призванные превратить отечественную промышленность в конкурентоспособный инновационный сектор экономики, ориентированный на создание высокопроизводительных рабочих мест. Видное место в этих программах занимает создание крупных интегрированных производственных структур. Именно холдинги должны были обеспечить стабильность и устойчивое развитие национальной экономики, высокую конкурентоспособность на внешних рынках, снижение импортоемкости, материалоемкости, себестоимости и повышение качества выпускаемой продукции. Оказывается, все это счастье, старт которому дал принятый 4,5 года назад Указ № 660, проходит стороной. Премьер-министр признал, что «холдинги, на которые делали ставку, реально пока еще не заработали», и одна из основных причин — неправильный подход к их созданию.

Можно было предвидеть, что само по себе «механическое» сгребание предприятий, каждое из которых имело свои особенности, планы и рыночные ниши, в группы, подчиненные флагманам былой советской индустрии и их интересам, на институциональное преобразование не тянет и не принесет ни совершенствования системы управления и снижения затрат, ни иного эффекта. Его не бывает без серьезных изменений в менеджменте, корпоративных отношениях, налогообложении, а главное — в отношениях собственности. Кампания по «холдингизации» стала отчаянной попыткой бюрократии избежать приватизации и увековечить государственную собственность. Но это не помогло — перераспределение производственных, материальных и финансовых ресурсов явно не повысило эффективность образованных групп и промышленности в целом. Свидетельство тому — падение в прошлом и текущем годах прибыли, в наличии которой топ-менеджмент госкомпаний никогда не был всерьез заинтересован. Поэтому само по себе экстренное внедрение в холдингах принципа консолидированной уплаты налога на прибыль и освобождение от НДС внутригрупповых оборотов тут не помогут — разве что поступления в бюджет сократятся. Кстати, в России на поэтапное внедрение упомянутого принципа для весьма ограниченного круга плательщиков ушло несколько лет.

ПРОБЛЕМОЙ для правительства остается скорость принятия оперативных и системных мер, чтобы устранять узкие места в экономическом развитии. По многим очевидным вопросам решения не принимаются достаточно продолжительно, все вязнет в согласованиях, сомнениях, признал премьер-министр. Но в его ли силах добиться повышения оперативности в решении экономических вопросов? Пока они пройдут все этажи бюрократической вертикали, уходит драгоценное время, зато сохраняется безопасность чиновников. Никто из них (в строгом соответствии с законами Паркинсона) не желает брать на себя личную ответственность за решения, которые могут не угодить высшей инстанции. Закрепив за собой огромный объем функций по управлению экономикой, государство неизбежно должно было утратить скорость принятия решений (не говоря об их качестве). Исправить положение может лишь возвращение этих функций менеджменту предприятий. Но, во-первых, власти побоятся утратить имеющийся контроль, который для них на самом деле гораздо важнее эффективности экономики. А во вторых, руководители госпредприятий тоже не готовы брать на себя весь объем рисков и ответственности — они хорошо знают вероятность успеха и цену неудачи. Изменить здесь что-либо правительство не властно, какие бы программы, стратегии и концепции не сочиняли бесчисленные межведомственные группы.

Бесстрастная статистика показывает, что, несмотря на господдержку и бюджетные инвестиции, госпредприятия по отдельности и целые отрасли работают все менее эффективно, не в состоянии гибко реагировать на рыночную конъюнктуру и последовательно впадают в стагнацию. Выжить они могут лишь при постоянной подпитке преференциями — от льгот, прямых денежных вливаний и дешевых нефти и газа до откровенного протекционизма, вроде объявленного в среду лицензирования импорта ряда товаров. Но цена этих мер становится все более обременительной для общества. Ведь импортозамещение не гарантирует обеспечения товарами аналогичного качества и более низких цен, а все шире применяемая компенсация производителям, в т.ч. экспортерам, процентов по кредитам просто вынимается из карманов налогоплательщиков.

КСТАТИ, тема денежно-кредитной и валютной политики тоже не осталась без внимания на заседании. Премьер-министр заявил, что сегодня в стране нет никаких экономических оснований поддерживать процентные ставки по рублевым инструментам на таком запредельном уровне, как 39–40%. По его мнению, для текущего ожидания инфляции это ненормально. А поскольку в ближайшее время золотовалютные резервы страны должны существенно возрасти, внешнеторговое сальдо будет положительным и чистый приток валюты в страну увеличится, «надо разрывать эту порочную практику спекулятивных процентных ставок». Премьер-министр поручил Нацбанку принять решительные меры, которые уже неоднократно обсуждались с правительством.

Не вдаваясь в тему правомерности таких поручений (вроде бы Нацбанк не подчинен правительству), можно в очередной раз напомнить, что ставки по кредитам зависят далеко не от одной инфляции. Их затруднительно уменьшить механическим снижением ставки рефинансирования или административным ограничением. И если правительство отвечает за рост экономики, а Нацбанк — за денежно-кредитную политику, то весьма опасно жертвовать стабильностью финансовой системы, не устранив в экономике риски, порождающие дороговизну кредитов и увеличение инфляции.

Конечно, поступление обещанных Кремлем 1,5–2 млрд. USD на некоторое время поправит дело. Но набирая внешние и внутренние кредиты, можно оживить экономику лишь временно, особенно если деньги тратятся неэффективно. А примеров неэффективности различных проектов слишком много, чтобы надеяться на изменение этой тенденции при незыблемости «ручного управления» экономикой. Поэтому Нацбанк отчаянно пытается удержать рост кредитования, хорошо понимая, что многие проекты, для которых правительство требует заимствований, слишком рискованны, чтобы их вообще финансировать. Для погашения задолженности как государству, так и предприятиям, приходится брать новые кредиты, еще более рисковые и дорогие. Правительство надеется снизить долговую нагрузку предприятий с помощью льготных кредитов и компенсации части процентов из бюджета, т.е. опять-таки за счет налогоплательщиков. Но невозможно без конца финансировать неэффективные хозяйства за счет всех остальных. Это хорошо знают на промышленных предприятиях, на протяжении 15 лет играющих роль таких «остальных»: экспортировали, продавали валютную выручку, платили налоги, строили жилье, поднимали присоединенные колхозы и зарплаты. Теперь они сами нуждаются в помощи или хотя бы в новых концептуальных подходах ...

Леонид ФРИДКИН