МЕСЯЦ НА РАЗМЫШЛЕНИЕ©

и десять лет спустя

Отсутствие видимого результата минского саммита 29 апреля заставляет серьезно задуматься о судьбе Евразийского экономического союза, призванного стать следующей ступенью реализации Таможенного союза. В случае подписания 29 мая президентами Беларуси, Казахстана и России обсуждаемого проекта договора союз начнет действовать с 1 января 2015 г. Это предполагает единую торговую, валютную, макроэкономическую и промышленную политику стран-участниц, унификацию антимонопольного законодательства и субсидирования отдельных отраслей, общие рынки капитала, товаров и услуг, государственных закупок, транспорта и энергетики. Однако многие условия проекта выглядят слишком декларативно, а согласовать ряд позиций главам государств так и не удалось.

Напомним, 29 апреля в Минске на заседании Высшего Евразийского экономического совета Президент Беларуси Александр Лукашенко заявил, что Евразийский союз должен формироваться на принципе отсутствия изъятий и ограничений во взаимной торговле, в т.ч. нефтью, и если Россия и Казахстан к этому не готовы, то к вопросу о создании данного объединения следует вернуться через 10 лет. Еще более определенно глава государства высказался 3 мая, заявив, что к моменту подписания договора все вопросы должны быть сняты. «В противном случае мы не можем пойти в ущерб себе на неравных условиях в этот экономический союз».

«Все вопросы» отнюдь не исчерпываются разногласиями по поводу отмены квот и перечисления в российский бюджет экспортных пошлин от реализации нефтепродуктов. В 800-страничном проекте договора о создании Евразийского экономического союза множество спорных моментов, касающихся базовых принципов внешнеэкономической политики союза, на основе которых три страны должны будут торговать (или конфликтовать) между собой и с остальным миром. Так, неясно, будет ли всеобъемлющей единая внешнеторговая политика: Казахстан предлагает ограничиться по услугам «координационными мерами», а в сфере применения санитарных и карантинных мер — «согласованными». Вероятно, есть о чем подумать и Минску, прежде чем безоговорочно следовать здесь в фарватере Москвы, регулярно затевающей продуктовые войны не только с Грузией, Молдовой, Балтией и Украиной, но и с Беларусью. Нормы ст. 45 и приложения № 12 проекта договора недостаточно конкретны, чтобы защитить наших производителей от подобных действий в будущем.

НЕ МЕНЕЕ туманно выглядит раздел VIII, посвященный согласованной макроэкономической политике. В ст. 72 проекта и приложении № 13 провозглашается формирование единых принципов функционирования экономики государств-членов, взаимодействие в области стратегического планирования и создание общих долгосрочных планов развития. Было бы неплохо воплотить эти идеи в жизнь и решить проблемы дублирования предприятий и конкуренции в различных сферах трех стран со столь разной структурой экономики. Но из проекта договора не видно, появится ли такой механизм или все сведется к навязыванию задач, параметров и решений из одного центра. Ведь речь пойдет не только о высоких материях вроде процентов роста ВВП и инфляции — за цифрами прогнозов стоят куда более конкретные вещи. Сможет ли планирующий и прогнозирующий центр удовлетворить претензии российских молочников к белорусским конкурентам, не ущемляя интересы нашего АПК? Удастся ли «разрулить» борьбу за рынок между МАЗом и КамАЗом после провала проекта их слияния? Согласятся ли казахстанские аграрии на дальнейшее ограничение поставок «несоюзной» сельхозтехники? У каждой из стран — участниц ЕЭП множество своих программ и стратегий, в т.ч. рассчитанных на ближайшие 5 лет, которые никак не увязаны с интересами остальных, а порой прямо направлены на завоевание их рынков.

Спорной является перспектива общего рынка транспортных услуг. Белорусским перевозчикам выгодно избавление от всех квот и ограничений. Но это не устраивает их российских и казахстанских конкурентов. Поэтому Москва намерена сохранить квоты разрешений, а Казахстан выступает за развитие евразийских транспортных коридоров, но не поддерживает создание общего рынка в этой сфере.

Учитывая эскалацию санкций Запада против России, рамочные правила создания единого финансового и валютного рынков могут обернуться навязыванием Беларуси и Казахстану единой расчетно-платежной системы, расчетов в российских рублях. При этом если еще пару месяцев назад представительство российских, а в перспективе наднациональных органов союза в отношениях с международными финансовыми организациями и регуляторами выглядело благом для менее продвинутых белорусов, то теперь оно может стать скорее отягчающим фактором.

В обсуждении перспектив евразийской интеграции становится все больше политики и все меньше экономики. Никто не пытается объяснить, почему во всех трех странах вместо обещанного бурного увеличения ВВП наблюдается снижение темпов его роста (например, в Беларуси с 7,7% в 2010 г. до 1,5% в 2012-м и 0,9% в 2013-м), а стагнация в сочетании с высокой инфляцией грозит затянуться на несколько лет. Ссылки на тлетворное влияние мирового кризиса не объясняют, куда девался обещанный синергический эффект от создания 170-миллионного общего рынка. Но подписывать документ, по-видимому, придется — поле для уступок у сторон невелико. У Беларуси нет иных вариантов, кроме как идти до конца по интеграционной стезе. Республике срочно нужны деньги для рефинансирования внешнего долга, модернизации промышленности и сохранения хотя бы остатков социальных программ.

ПОЭТОМУ столь болезненным является вопрос нефтяных пошлин. По данным газеты «Ведомости», в обмен на сохранение пошлин россияне намерены предложить Минску финансовую поддержку «в другой форме» — «прямых вливаний не будет, возможны кредиты или помощь в строительстве АЭС», а также обещания, что единый рынок нефти может заработать и ранее 2025 г. Сценарии формирования этого рынка известны (см. «ЭГ» № 30 от 18.04.2014). Но если предполагаемые потери действительно непосильны для бюджета РФ, отягощенного освоением Крыма, рецессией экономики, военными расходами и потерями от санкций Запада, то вряд ли Беларусь может рассчитывать на значительную поддержку. Зато вполне возможен бесплатный вариант: «не подпишете — отключим газ». Между тем планируемый Минфином РФ «налоговый маневр» — снижение экспортных пошлин с одновременным повышением НДПИ — ударит как по российской нефтепереработке (модернизировать которую планируется к 2018–2020 гг.), так и по белорусским НПЗ и приведет к резкому увеличению цен на бензин в обеих странах. Справляться с этим шоком придется тем, кто доживет до 2025 г.

Все труднее доказывать своему народу и бизнесу пользу интеграции и Н.Назарбаеву. Он и сам накануне минского саммита признал, что от участия в Таможенном союзе Казахстан пока имеет больше минусов: увеличиваются диспропорции в торговом балансе страны: экспорт сократился на 4% (7 млрд. USD), а импорт вырос на 17 млрд. Сохраняются трудности для продвижения казахстанского продовольствия в РФ, нет свободного доступа на российский энергорынок, ограничены возможности для транзита электроэнергии, нефти и газа, союзный Таможенный кодекс нуждается в упрощении и либерализации. Предложение решать подобные проблемы до 2025 г. выглядит просто некорректно по отношению к 73-летнему казахстанскому лидеру. В свою очередь, для В.Путина неприемлемы ни любые задержки планов «собирания земель», ни серьезные уступки — нужно сохранить энтузиазм своего электората. ЕАЭС должен стать для Москвы относительно крепким «тылом» на фоне западного и украинского фронтов. Поэтому пока идут переговоры на саммитах «тройки», российские публицисты и депутаты требуют от союзников политической поддержки без оглядки на экономику, не брезгуя угрозами их суверенитету и территориальной целостности. Правда, МИД РФ дезавуирует подобные высказывания, но слово — не воробей…

Леонид ФРИДКИН