Авторизуйтесь Чтобы скачать свежий номер №24(2718) от 29.03.2024 Смотреть архивы


USD:
3.2498
EUR:
3.5019
RUB:
3.5223
Золото:
229.1
Серебро:
2.56
Платина:
93.62
Палладий:
101.66
Назад
Факты, комментарии
22.03.2011 10 мин на чтение мин
Распечатать с изображениями Распечатать без изображений

КРАТКИЙ КУРС ОДНОГО ЮБИЛЕЯ

Обращение белорусских властей к предпринимательской инициативе и стимулированию деловой активности, провозглашенное в Директиве № 4, нередко именуют новой экономической политикой. Действительно, этот документ во многом напоминает реформы, проводившиеся после Х съезда РКП(б) в соответствии с Декретом ВЦИК от 21 марта 1921 г. 90-летний юбилей НЭПа — хороший повод обратиться к историческим урокам прошлого.

Обращение белорусских властей к предпринимательской инициативе и стимулированию деловой активности, провозглашенное в Директиве № 4, нередко именуют новой экономической политикой. Действительно, этот документ во многом напоминает реформы, проводившиеся после Х съезда РКП(б) в соответствии с Декретом ВЦИК от 21 марта 1921 г. 90-летний юбилей НЭПа — хороший повод обратиться к историческим урокам прошлого.

Разумеется, ситуация в Беларуси далека от той, которая сложилась в Советской России после 4 лет империалистической и 3 лет гражданской войны. Последствия мирового кризиса 2008–2009 гг. несопоставимы с разрухой 1921 г. Однако если тогда большевики столкнулись с масштабным экономическим кризисом и недовольством населения политикой военного коммунизма, то белорусские власти в 2010-м обнаружили, что «рыночный социализм», построенный административно-командными методами, разваливается без постоянной подпитки дешевыми энергоносителями. Не случайно белорусские чиновники, подчеркивая, что реформы являются не только экономической мерой, а прежде всего — вопросом политическим, почти дословно цитируют доклад В.И. Ленина «О замене разверстки натуральным налогом».

Одна из главных задач НЭПа 20-х — вовлечь крестьянские хозяйства в местный хозяйственный оборот посредством материальной заинтересованности. Теперь же Директива № 4 призывает существенно поднять роль предпринимательства, реально повысить его вклад в формирование темпов экономического роста, обеспечить высокую эффективность экономики на основе максимального использования частной инициативы. НЭП образца 1921 г. предусматривал свободу частной торговли, определенное допущение и развитие капиталистических элементов, развитие мелкой частной промышленности, арендный подряд, плюрализм форм собственности и их кооперирование, замену продразверстки (тотального изъятия продовольствия у села) продналогом, возвращение закона стоимости и товарно-денежных отношений, мотивацию труда, перевод госпредприятий на хозрасчет, совершенствование государственного управления и планирования народным хозяйством.

Ситуацию сегодня и 90 лет назад роднит стремление властей использовать хозяйственную и коммерческую сноровку предпринимателей, сохранив наиболее важные предприятия и отрасли в руках государства. Приватизация и по сей день не рассматривается в Беларуси как главный приоритет, хотя долю малого бизнеса в экономике планируется существенно повысить.

На рельсах НЭПа более 1/3 мелких и средних промышленных предприятий, национализированных в 1918–1920 гг., были сданы в аренду, широкое распространение получила аренда средств производства, концессии, совместные предприятия.

По сути это было прообразом частно-государственного партнерства, о котором столько говорят сегодня. Декретом СНК от 7.07.1921 частным лицам разрешалось открывать предприятия, нанимая до 20 работников. Теперь среди мероприятий по реализации Директивы № 4 значится обещание расширить круг лиц, которых индивидуальные предприниматели вправе привлекать к осуществлению своей деятельности.

Благодаря НЭПу за четыре года удалось восстановить народное хозяйство. Темпы прироста промышленной продукции (во многом из-за восстановительного эффекта) в 1921 г. составили 42,1%; в 1922 г. — 30,7%; в 1923 г. — 62,9% в 1924 г. — 16,4%; в 1925 г. — 66,1%; в 1926 г. — 43,2%; в 1927 г. — 13,3%. В 1924–1925 гг. производство продукции по сравнению с 1921–1922 гг. выросло на 57%, а производительность труда — на 40%, реальная зарплата рабочих достигла довоенного уровня, удалось одолеть инфляцию, восстановить нормальное ценообразование, стабилизировать денежную единицу, создать бездефицитный государственный бюджет. Уже в 1922–1923 гг. впервые вывезли за границу 52 млн. пудов зерна, а в 1924-м — 180 млн., причем без ущерба для населения. Выполнение намеченных НЭПом реформ позволило восстановить работу тяжелой и легкой промышленности. Так, в 1925 г. 41,5% всех расходов крупной индустрии покрывалось за счет собственных ее ресурсов.

Совнарком придавал важное значение регулированию, называя первые советские планы планами «экономического и социального развития», позволяющими устанавливать сроки для производства коренных социальных изменений. В феврале 1921 г. был сформирован Госплан с большими функциями и полномочиями. Любопытно, что сегодня Программа деятельности Правительства Республики Беларусь на 2011–2015 гг., утв. постановлением Совмина от 18.02.2011 № 216, предусматривает повышение приоритетности задач стратегического планирования и прогнозирования над решением текущих задач государственного управления, расширение полномочий и повышение ответственности органов госуправления за развитие курируемых видов экономической деятельности, а местных властей — за результаты развития региона в целом. По сути как в начале 20-х, так и сейчас государство пытается заставить бизнес работать не ради своей выгоды, а так, как назначат чиновники.

Как знакомо звучат сегодня призывы Ленина сделать государство «осторожным, решительным, умелым «хозяином», «исправным оптовым купцом», строить хозяйственные отношения «при помощи энтузиазма... на личном интересе, на личной заинтересованности, на хозяйственном расчете...». По сей день в Беларуси существует уверенность, что государство способно оставаться эффективным собственником — а потому не должно делиться ни контролем над собственностью (кроме той, которая уже окончательно обветшала), ни монопольным положением в наиболее доходных сферах деятельности.

Между тем в 20-е годы оказалось, что госсектор, несмотря на все привилегии, проигрывал экономическое соревнование частникам. Они стремились инвестировать средства в торговлю, легкую и пищевую промышленность, а главное — потреблять. Нэпманы и их работники, а также крестьяне зарабатывали больше, чем рабочие госпредприятий. Стремление руководства страны к ускоренному преобразованию общества, к перераспределению в пользу промышленности приводило к нарушению равновесия на рынке, постоянным сбоям в процессе воспроизводства. Пока были не исчерпаны резервы восстановительного периода, кризисы преодолевались сравнительно легко. Когда же они были исчерпаны, рынок практически свернули. Немаловажно, что руководство страны опасалось — появление новой буржуазии повлечет реставрацию капитализма, а следовательно, поражение диктатуры пролетариата. Правда, в руках советского государства находились все командные высоты, а нэпманы не допускались к участию в политической жизни. Делалось все, чтобы госсектор экономики контролировал и регулировал другие социально–экономические уклады, сохранял и укреплял свою системообразующую роль. Стоит ли удивляться, что иные чиновники, видимо, в силу генетической памяти, упорно сопротивляются либерализации экономики, уверяют, к примеру, что никакие директивы и указы не помешают штрафовать бизнес, скажем, за отсутствие экономических обоснований цены — статья в КОАП всегда найдется.

Политические интересы зачастую доминируют над экономическими. Так, советскому правительству скорейшее достижение экономической самостоятельности было необходимо для обеспечения высокой обороноспособности страны. Это подразумевало концентрацию основных усилий на программе ускоренной индустриализации. Поскольку капиталов в стране не было, то оставалось прибегнуть к перекачке ресурсов из деревни в город, что подрывало рыночное равновесие и открывало дорогу внеэкономическим методам решения экономических проблем: форсированной коллективизации и жесткому административному контролю за деревней, широкому применению принудительного труда в ряде отраслей.

Неудивительно, что в конце 20-х НЭП был свернут сверху. Началась полоса ликвидации многоукладности в экономике. Сталинское руководство приступило к индустриализации и коллективизации страны — с огромными, неоправданными издержками и жертвами. Сохранившаяся в своей основе в период НЭПа военно-коммунистическая (административно-командная) система подчинила все общество своему тотальному контролю. Идеологи рынка при социализме, вроде Бухарина, Рыкова и Чаянова, стали первыми жертвами репрессий, а следом — многие бизнсемны-нэпманы и зажиточные крестьяне-кулаки, поверившие, что НЭП — всерьез и надолго.

Сегодня Беларусь после долгих колебаний вышла на старт рыночных реформ. Будут ли они удачнее, чем предыдущие попытки, узнают те, кто их переживет...

Леонид ФРИДКИН

Распечатать с изображениями Распечатать без изображений