31.12.2010 10 мин на чтение мин

БАЛАНС СТИМУЛОВ И ПРИОРИТЕТОВ

В канун уходящего года в Минске прошла II международная экономическая конференция, организованная белорусским учебно-образовательным центром. Ее целью являлось достижение тесной интеграции белорусского и международного академического сообщества в сфере экономики. На конференции обсуждались различные направления современной экономической мысли с участием специалистов, работающих в ведущих университетах мира, — наших земляков и россиян. Один из участников конференции — ректор Российской экономической школы Сергей ГУРИЕВ ответил на вопросы корреспондента «ЭГ».

— Сергей Маратович, можно ли считать, что в уходящем году экономика планеты «выздоровела» после мирового кризиса и в следующем году рост будет стабильным?

— Действительно, в целом мировой кризис закончился. Однако большинство стран к его окончанию накопили весьма значительные долги. Их груз существенно скажется на дальнейшем состоянии мировой экономики и отдельных государств, причем, видимо, не только в 2011-м, но и в течение ряда последующих лет. Долги и дефицит бюджетов неизбежно заставят повышать налоги и процентные ставки, увеличивать заимствования. Это, в свою очередь, приведет к удорожанию инвестиций и, следовательно, к замедлению роста экономики в целом. С другой стороны, недавнее понижение налогов в США стимулирует рост в этой стране. Следует также ожидать роста в Индии и Китае. Они станут «локомотивом» для мировой экономики в целом.

— Значит, «второй волны», об опасности которой столько говорилось, можно больше не опасаться?

— Думаю, что нет.

— Это касается и России с Беларусью?

— Российская экономика очень сильно зависит от цен на нефть. А потому оживление мировой экономики повлечет рост и у нас. Кроме того, 2011-й — начало 2012 года — предвыборный период, а потому будет потрачено много денег на различные цели, что в свою очередь подстегнет спрос. Это открывает для Беларуси возможность увеличения экспорта в РФ, что, разумеется, послужит хорошим стимулом для роста вашей экономики. Кроме того, подписанные недавно соглашения, в т.ч. по нефти, показывают, что Россия готова поддерживать Беларусь. Так что, полагаю, серьезных проблем с бюджетом в следующем году республике удастся избежать.

— В разгар мирового кризиса раздавалось много упреков в адрес ученых-экономистов: «не предупредили», «не предвидели»... Может ли современная экономическая наука прогнозировать кризисы и давать верные рецепты их избежания или хотя бы преодоления?

— Современная наука действительно не умеет прогнозировать кризисы. Дело в том, что здесь все зависит от «стадного» поведения инвесторов. Сначала они уверены, что дела идут хорошо, а станут еще лучше. Такие оптимистические ожидания ведут к неоправданному росту стоимости активов. На рынке появляются «пузыри», которые неизбежно лопаются. Но при первых таких признаках начинается паника — инвесторы начинают избавляться от всех активов подряд. Подобное поведение иррационально и просчитать его весьма сложно. Работа центробанков во многом заключается в том, чтобы пытаться вовремя «сдуть» такие пузыри, но сделать это очень непросто.

С другой стороны, экономическая наука способна довольно точно определять устройство кризиса и меры, которые необходимо принять. И меры эти достаточно эффективны. Например, администрация Обамы пришла в Белый дом с ясным планом действий и без промедления стала его реализовывать. Несмотря на критику, эти шаги дали быстрые результаты. По сути, американская экономика вышла из рецессии уже в III квартале 2009 г., а европейская — даже во втором. Пусть медленно и неуверенно, но острая фаза кризиса там была пройдена довольно скоро.

— Другое популярное обвинение раздавалось в адрес США — как главного виновника всех экономических неурядиц. Но, может, часть их причин кроется в нас самих?

— Да, часть проблемы заключалась в политике низких процентных ставок, проводившейся Федеральной резервной системой США. Но главные причины кризиса таятся в глобальных дисбалансах мировой экономики. ФРС придерживалась низких ставок потому, что американцы могли себе это позволить. В США стекались сбережения из развивающихся стран, прежде всего из Китая. Причина этого в том, что в таких странах, несмотря на быстрый рост, не сформировались достаточно развитые финансовые институты, способные превратить сбережения в инвестиции. А поскольку американская финансовая система намного лучше, чем та же китайская, свободные средства инвестировались в США. С такой же проблемой столкнулась и Россия, поскольку у нас финансовая система также недостаточно развита и продолжает оставаться таковой.

— В уходящем году как в РФ, так и в РБ много говорилось о модернизации, инновациях. Каковы перспективы перехода этих разговоров в реальные дела?

— Не знаю, как у вас, но что касается России, трудно сказать, насколько реален сегодня такой переход. Думаю, что у нас он начнется лишь после того, как российская экономика станет открытой и конкурентной, мы вступим в ВТО, проведем приватизацию крупных госкомпаний. С этого момента начнется реальная модернизация, появится стимул к инновациям. К сожалению, ряд событий свидетельствует о движении совсем в другую сторону. Среди них — приговор Ходорковскому, неоправданный рост госрасходов, дефицит бюджета, несмотря на цены на нефть, превышающие 90 USD за баррель. Все это показывает, что в России продолжают верить в модернизацию «сверху». Но на нынешнем этапе развития страны это невозможно.

— Каков, на ваш взгляд, уровень экономической науки в РФ и РБ?

— Наши страны только начинают создавать экономическую науку после десятилетий изоляции от остального мира. И для этого нужны усилия, прежде всего наших земляков, которые учились и работают за рубежом, создание новых научных центров. У нас это — Российская экономическая школа и еще несколько вузов. В Беларуси, очевидно, им может стать белорусский учебно-образовательный центр. Одним из шагов в этом направлении является проведение нынешней конференции.

— Востребованы ли исследования ученых-экономистов в наших странах?

— Конечно. И в дальнейшем они будут востребованы еще больше, поскольку любое правительство заинтересовано в экономическом росте и соответствующих исследованиях. Другое дело, что не все такие советы используются. Ведь часто наши предложения предполагают развитие конкуренции. Но появляясь в экономике, она неизбежно перемещается в политику. Открытость и конкурентность в бизнесе, появление независимых центров силы в экономике уменьшает централизацию политической власти.

— Что, по-вашему, принесет нашим странам участие в Едином экономическом пространстве и Таможенном союзе? Не окажется ли, что весь смысл ЕЭП заключается в том, чтобы посильнее «замкнуть» экономики хотя бы некоторых постсоветских стран на Россию?

— Часть этого процесса, безусловно, носит политический характер, причем довольно значительная. Думаю, что было бы лучше, если бы наши страны вступили в ВТО и торговали по принципам этой организации. Вероятно, в конце концов так и произойдет. Однако Таможенный союз создан и, как ни странно, работает, хотя и не так хорошо, как предполагали его инициаторы. В то же время для Беларуси это большой выигрыш, поскольку открывает дополнительные возможности для вхождения на российский рынок. С другой стороны, уровень коррупции у вас ниже, а состояние бизнес-климата лучше, чем в России, что подтверждается рядом международных исследований. Поэтому можно ожидать, что некоторые российские компании предпочтут переместиться в Беларусь и работать на рынке РФ уже с белорусской территории.

— Одним из приоритетов стран ТС по-прежнему остается вступление в ВТО. Однако у России, несмотря на заверения «вот-вот», процесс неизменно затягивается, а для Беларуси его перспективы и вовсе туманны. Не окажется ли, что в конечном итоге ЕЭП станет неким образованием, противопоставляющим ВТО?

— Хотя Таможенный союз во многом противоречит принципам ВТО, Россия по-прежнему намерена вступить в нее в 2011 г., и скорее всего сделает это. Российским переговорщикам как-то удалось убедить Запад в том, что такое вступление возможно. Вам будет намного сложнее — слишком много изменений потребуется внести в законодательство, чтобы сделать экономику более гибкой и открытой. Поэтому вступление в ВТО для Беларуси — перспектива очень отдаленная.

Беседовал

Леонид ФРИДКИН