АЭС: решение проблем или новая головная боль для белорусской энергетики?

Одним из самых важных экономических событий второй половины 2020 г. стал предстоящий запуск Белорусской АЭС – одного из самых масштабных инвестиционных проектов в новейшей истории нашей страны. Возведение атомной станции явилось своеобразным яблоком раздора для белорусского общества с точки зрения целесообразности реализации такого сложного, дорогого и неоднозначного по возможным последствиям проекта. Мы решили обратиться к данным статистики, чтобы оценить возможные социальные и экономические последствия от введения в эксплуатацию атомной станции с точки зрения фактов, а не мнений противоборствующих сторон.

 

Проблема «лишней» энергии

В 2019 году энергетический комп­лекс Беларуси произвел 40 451 млн кВт·ч электроэнергии, большая часть которой (98,3%) была получена на тепловых электростанциях. Объемы производства электроэнергии существенно выросли за последние 3 года, прибавив 15,9%. Этого оказалось достаточно, чтобы полностью обеспечить потребности страны в электроэнергии, а излишки продавать. Уже в 2018 году страна стала чистым экспортером электроэнергии, продав на внешних рынках на 1000 млн кВт·ч больше, чем купила. А по итогам 2019 года объем чистой продажи электроэнергии составил 2340 млн кВт·ч – 5,8% от объема электроэнергии, произведенной в стране. Такая ситуация стала возможна благодаря тому, что потребление электроэнергии растет более низкими темпами, чем ее производство, в т.ч. за счет внедрения энергосберегающих технологий. За последние 3 года объем потребления электроэнергии вырос на 2,7% – до 38113 млн кВт·ч, главным образом за счет организаций, поскольку потребление электричества со стороны населения падает из года в год.

То есть уже в 2018 году, задолго до запуска БелАЭС, наша страна стала полностью удовлетворять свои потребности в электроэнергии за счет собственного производства.

Для того чтобы обеспечить необходимую загрузку, часть текущих, действующих мощностей будет переведена в резерв или использована для текущего ремонта. В частности, в резервный режим работы может быть переведена Лукомльская ГРЭС – предприятие, долгое время являющееся флагманом белорусской энергетики, текущая мощность которой (2890 МВт) превышает мощность обоих энергоблоков вводимой в эксплуатацию атомной станции (2400 МВт). На долю этой крупнейшей белорусской электростанции приходится 1/3 часть всей производимой в стране электроэнергии. Предполагается, что с вводом в полную промышленную эксплуатацию обоих энергоблоков АЭС на Лукомльской ГРЭС будет работать только 1 из 8 энергоблоков и блок ПГУ общей мощностью 730 МВт – 25% от ее совокупных возможностей. Трудно представить, что консервация остальных мощностей обойдется без сокращения численности работников станции, где сегодня трудится 1625 человек – 13,6% экономически активного населения Чашникского района Витебской области. Также непонятно, для чего на предприятии проводилась масштабная модернизация, на которую ушло 10 лет (с 2003 по 2013 год), если в итоге мощности ГРЭС оказались лишними.

Иными словами, ввод в эксплуатацию АЭС однозначно приведет к нарушению баланса производства и потребления электроэнергии внутри страны, которое придется исправлять стимулированием роста потребления и сокращением производства. Однако данные говорят, что увеличить потребление не так просто. Электроемкость ВВП сокращается непрерывно с 2016 года, как и потребление электричества со стороны населения. Это означает, что рост потребления электроэнергии невозможен без экономического роста, в первую очередь, энергоемких отраслей. В то же время промышленность – главный потребитель электроэнергии – отличается самыми низкими темпами роста в разрезе отдельных отраслей. В январе-августе 2020 г. объем промышленного производства в сопоставимых ценах снизился на 2,2% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. В такой ситуации об увеличении объемов производства электроэнергии говорить не приходится.

А значит, без сокращения существующих мощностей обойтись будет сложно, со всеми вытекающими социально-экономическими последствиями.

 

Экспорт электроэнергии: вопрос под ударом

А может, ничего плохого в излишках электроэнергии нет? Продали же в 2019 году 2340 млн кВт·ч, продадим и больше. Проблемы бы не было, если бы основными покупателями белорусской электроэнергии не выступали Литва и Украина, на долю которых приходится 99,6% нашего экспорта. Строительство АЭС и так не раз становилось причиной обострения отношений с Литвой, а с учетом серьезного охлаждения сотрудничества с этими странами из-за ситуации с выборами вряд ли стоит рассчитывать на сохранение прежних объемов экспорта электроэнергии. По крайней мере, с января по август мы продали только 450 млн кВт·ч – всего 19,2% от объема прошлого года, а цена снизилась с 52 до 50 USD за МВт.

Таким образом, вместо того чтобы грозить Литве экономическим ущербом от переориентации белорусского грузопотока в российские порты, следовало бы подумать, кому мы будем продавать электроэнергию, которой еще до запуска атомной станции в промышленную эксплуатацию у нас в избытке. Все-таки полученные от продажи электроэнергии в прошлом году 123 млн USD вряд ли были бы лишними для нашей экономики в текущей ситуации.

1 сентября Эстония, Латвия и Литва договорились не покупать электроэнергию в Беларуси. Если аналогичную позицию займет Украина, то ситуация станет патовой, ведь Россия сама является чистым экспортером, а в Китай или другую страну «дальней дуги» такой специфический товар уже не отправишь.

 

Странная энергетическая независимость

Основным аргументом строительства атомной станции со стороны лоббистов проекта было обеспечение энергетической независимости страны с точки зрения уменьшения объемов потребления природного газа, который наша страна вынуждена покупать в России.

Действительно, как мы уже видели, большая часть электричества в нашей стране вырабатывается на теп­ловых электростанциях, основным топливом для которых служит газ. То есть текущая структура энергетики действительно ставит нашу страну в зависимость от поставок российского газа.

Но тем не менее газовая генерация – это норма в большинстве стран, где альтернативные источники не получили значительного распространения. Газ считается более чистым топливом по сравнению с другими видами – углем, торфом или мазутом, особенно если при производстве используются более продвинутые технологии.

Например, при реконструкции Лукомльской ГРЭС в 2014 году вместо энергоблоков старого типа был построен новый, более эффективный парогазовый блок, благодаря которому электростанция смогла вырабатывать больше электроэнергии на один и тот же объем топлива. При использовании такой установки энергия сначала вырабатывается за счет сгорания газа, затем за счет использования энергии пара, что позволяет экономить 242 тыс. т условного топлива в год. Внедрение похожих высокоэффективных технологий электрогенерации вполне могло бы быть неплохим вариантом поэтапного движения к обеспечению топливной независимости нашей страны.

Однако мы пошли другим путем – весьма своеобразным с точки зрения представлений об энергетической независимости. Чтобы уменьшить зависимость Беларуси от основного поставщика газа в лице России, мы берем у России кредит в размере 10 млрд USD со средней ставкой 3,94% годовых и платежами по кредиту в течение 25 лет с момента ввода станции в эксплуатацию. При этом генподрядчиком по строительству станции выступает российская компания «Атомстройэкспорт», а поставщиком топлива для станции по условиям контракта будет российская АО «ТВЭЛ».

То есть с точки зрения доминанты энергетической независимости реализация проекта атомной станции выглядит довольно сомнительной комбинацией с точки зрения конечного результата. Хотели независимости от поставок газа – получили обязательства по кредиту и зависимость от технического обслуживания станции и поставок ядерного топлива.

***

К сожалению, время вспять не повернуть. Деньги потрачены, физический запуск станции состоялся, а это значит, ядерное топливо уже загружено в реактор. Энергетический запуск АЭС приурочен к 7 ноября и пройдет в торжественной обстановке, хотя предмет торжества понять сложно. В очередной раз масштабный инвестиционный проект грозит превратиться в головную боль для белорусской экономики с неоднозначными социально-экономическими последствиями. Хорошо, что условия кредита удалось пересмотреть – 14 июля стороны подписали протокол о внесении изменений в межправительственное соглашение о предоставлении кредита. В итоге смешанная процентная ставка изменена на фиксированную в размере 3,3% годовых, а период пользования кредитными средствами пролонгирован на 2 года. Экономический эффект от изменения условий кредита оценивается в 600 млн USD, которые в итоге сэкономит наша страна.

Таким образом платежи по кредиту удалось отсрочить еще на 2 года, однако решением проблемы это не стало, учитывая, что платежи по данному кредиту будут не единственными валютными обязательствами, которые нужно будет выполнять нашей стране. Надеемся, что правительство знает решение этой непростой дилеммы: не хочется думать о том, что такой масштабный проект не был как следует продуман с точки зрения возможных последствий для страны.

Дополнительно:

Так когда БелАЭС начнет работать? Разбираемся со сроками