Реформирование высшего образования— в контексте Дорожной карты

– Владимир Александрович, как бы вы оценили продвижение по намеченному маршруту? Что удалось сделать за год?

– Намерения Минобразования имплементировать положения Дорожной карты в национальное законодательство и первые шаги в этом направлении вселяли некоторый оптимизм. Но сейчас процесс притормозился. Во втором отчете об имплементации Дорожной карты за период с января по май 2016 г. основным препятствием для реформ признано отсутствие ясной законодательной базы выполнения обязательств белоруской стороны по реализации ее положений и нетранспарентность процесса формирования такого законодательства.

Тревогу за судьбу реформ также вызывают неоднократные заявления правительства об опасности копирования западного опыта для сложившейся системы высшего образования. Они способны на какое-то время парализовать реформаторские планы Минобразования и академического сообщества по обновлению образовательного законодательства. В целом, если анализировать результаты, а не намерения, повода для оптимизма нет, к болонским стандартам мы не приблизились.

– Тем не менее, какие поправки планируется внести в Кодекс об образовании, в частности, в отношении структуры высшего образования?

– У нас нет пока проекта изменений в Кодекс об образовании, который можно было бы обсуждать. Предложения по его изменению, отражающие обязательства по имплементации Дорожной карты, должны были поступить в Парламент в декабре 2015 г. Насколько нам известно, Минобразования уже дважды представляло в Совмин проект изменений в Кодекс об образовании. Но каждый раз он возвращался для доработки из-за отсутствия согласования с другими ведомствами и противоречия с Трудовым кодексом и смежным законодательством. При этом никакой ясности в отношении предложений Минобразования нет. Проект нигде не публиковался и не обсуждался публично.

Кстати, некоторые требования Дорожной карты относительно структуры высшего образования отражены в Государственной программе «Образование и молодежная политика» на 2016–2020 годы (далее – Госпрограмма). Но из текста Госпрограммы не следует, что в ближайшие 5 лет будет выполнено обязательство по введению трехуровневой системы в соответствии с болонской моделью (бакалавриат, магистратура, докторантура). Третий уровень по-прежнему остается за пределами высшего образования.

– Согласно Дорожной карте в первой половине 2016 г. запланирована работа по модернизации системы профессиональных квалификаций. Та же цель заложена в Госпрограмме. Ведется ли разработка Национальной рамки квалификаций (НРК)?

В Госпрограмме нет ясных указаний на какой-либо план разработки НРК. В ней содержится только одно упоминание о том, что «в целях повышения эффективности взаимодействия между рынком труда и системой образования требует решения вопрос о системном внедрении национальной рамки квалификаций в стране». В тексте документа нет даже намека на то, что повышать качество подготовки специалистов, усиливать практико-ориентированную подготовку и углублять связи с организациями – заказчиками кадров планируется с помощью такого инструмента, как НРК. Целевые показатели выполнения этой задачи не отсылают к профессиональным стандартам. В Госпрограмме речь идет лишь об обновлении образовательных стандартов; увеличении численности преподавателей, прошедших стажировку за рубежом; количестве созданных филиалов кафедр. Поэтому нет оснований полагать, что разработка и использование НРК в ближайшие 5 лет будет важным направлением структурной реформы.

РИВШ и Минтруда и соцзащиты выступали с предложениями переориентировать систему образования с образовательных на профессиональные стандарты, однако конкретных предложений по внесению изменений в законодательство о труде пока нет.

– Особое внимание планировалось уделить международной академической мобильности преподавателей и студентов. Здесь есть изменения?

– Стажировки преподавателей и приглашение для чтения лекций известных в своей области специалистов из-за рубежа улучшают качество преподавания. Масштаб академической мобильности преподавателей – один из критериев выполнения задачи повышения качества подготовки специалистов с высшим образованием.

Но на практике процедура оформления выезда за рубеж преподавателей и студентов остается сложной: их отсутствие более 10 дней возможно только с разрешения министра образования. Эта норма утверждена постановлением Совмина, и Минобразования не может самостоятельно упростить процедуру выезда за рубеж преподавателей и студентов. Еще пример: в соответствии со ст. 16 Закона «О противодействии торговле людьми», разработчиком которого является МВД, запрещено распространение и размещение в Беларуси рекламных объявлений об учебе граждан за пределами Беларуси – без их согласования с Минобразования и МВД. Исключений нет даже для вузов РФ.

– Как вы относитесь к обязательному распределению и не пора ли модернизировать эту практику?

– В Дорожной карте есть намерение изменить систему распределения. Но в Госпрограмме целевым показателем выполнения задачи «совершенствование системы планирования и оптимизация структуры подготовки специалистов с высшим образованием» является «доля трудоустроенных выпускников из общей численности выпускников, подлежащих распределению». Очевидно, что консервативная практика распределения сохранится наряду с дискриминационной нормой, исключающей трудоустройство примерно 70% выпускников, обучавшихся за свой счет. Систему распределения нельзя было назвать релевантной запросам рынка труда и социально ответственной даже тогда, когда рынок труда демонстрировал неудовлетворенный спрос по многим специальностям.

Сегодня же система распределения вошла в острое противоречие с ситуацией на рынке труда. Дефицит кадров сменился дефицитом рабочих мест, особенно для людей без опыта работы. Впрочем, рост молодежной безработицы характерен для современной Европы. Кадровые агентства констатируют резкое снижение спроса на выпускников вузов на рынке труда. Так, по данным сайта rabota.by, на 1 вакансию приходится 92 резюме, в то же время, по мнению бизнеса, только 8% выпускников отвечают требованиям работодателей.

Сохранение существующей системы распределения возможно лишь ценой приписок и искажения отчетности. Под давлением властей ректоры и деканы вузов вынуждены компенсировать недостаток заявок на выпускников принуждением студентов, обучающихся за счет бюджета, представлять даже фиктивные заявки от работодателей, чтобы обеспечить благополучную статистику. Большинство студентов и выпускников не получают гарантий по предоставлению первого рабочего места (см. «ЭГ» № 44 от 14.06.2016, статья «Студенты распределяют себя сами», с. 16). В ходу такие меры, как распределение нескольких человек на 1 рабочее место (по 0,25 ставки), расширение преподавательского состава на кафедрах и т.д. Но многие выпускники до сих пор без направления и без свободного диплома.

Недавно глава Минтруда и соцзащиты РФ Максим Топилин выступил с инициативой обязать вузы оплачивать из своих средств пособия по безработице для студентов, которые не смогли найти работу по окончании вуза. И хотя в Минобразования и науки РФ сразу же раскритиковали эту инициативу, подчеркнув, что вузы правомочны самостоятельно решать, на какие цели расходовать внебюджетные деньги, такие «резкие» предложения вполне могли бы изменить отношение вузов к студентам и запросам работодателей.

– А если серьезно, то каким могло бы быть решение проблемы?

– Беларусь нуждается в разработке стратегии занятости для молодежи и комплексной программы повышения уровня трудоустройства выпускников вузов за счет усиления связи высшего образования с рынком труда, поощрения создания рабочих мест для молодежи и найма выпускников, переподготовки, тренингов, стажировок, квотировании рабочих мест для выпускников вузов и т.д. Система образования должна более ответственно относиться к запросам рынка труда.

Европейский опыт подсказывает разные стратегии по обеспечению первого рабочего места. Например, путем квотирования рабочих мест для выпускников вузов. Мне кажется, что Беларуси эта модель подошла бы, поскольку она носит административный характер. Фактически работодатель должен резервировать определенную долю рабочих мест для выпускников (установленную законодательно, обычно от 3 до 10%), предлагая места на конкурсной основе.

Есть опыт некоторых европейских стран, включая Польшу, когда работодателю, принимающему на работу выпускника, государство платит фиксированную сумму (во Франции, например, 5 тыс. EUR). Деньги можно использовать, в частности, для повышения квалификации выпускника, если его компетенция не соответствует запросам организации. Кроме того, недостаток компетенций могла бы восполнить Национальная рамка квалификаций, ориентирующая выпускников на обоснованные требования работодателей.

Также важно, чтобы студент был озабочен приобретением необходимого производственного опыта, причем не обязательно по специальности. Общепризнанно, что любой такой опыт повышает шансы на трудоустройство.

– Но как его приобрести, если у нас студент не имеет законного права работать во время учебы?

– Действительно, в большинстве европейских стран 20 часов в неделю совершенно законно студент может работать, учась при этом на стационаре, не только пополняя свой бюджет, но и приобретая компетенции. Да, у нас некоторые ректоры и деканы приветствуют трудоустройство на последних курсах обучения. Студенты часто говорят, что в вузах понимают ситуацию и идут навстречу. Но это движение не опирается на закон и зависит только от доброй воли вузовского начальства. Одновременно многие преподаватели считают, что работа мешает учебе, не задумываясь, может ли обучение по их предмету поднять шансы выпускника на трудоустройство.

Значение права на работу возрастает. Все больше студентов отмечают, что это одно из прав, которое, с их точки зрения, находится под угрозой, – право на работу в процессе учебы как инструмент повышения шансов на трудоустройство по окончании вуза. И это право должно быть гарантировано.

Материал подготовила Елена ПЕТРОШЕВИЧ