Макияж для иждивенцев
Власти намерены сохранить Декрет Президента от 2.04.2015 № 3 «О предупреждении социального иждивенчества» и надеются, что выявленные в нем недостатки можно устранить. Но проблемы этого документа не в отдельных недочетах, а в самом существовании подобного сбора.
На совещании 5 декабря т.г. Президент Александр Лукашенко заявил, что Декрет № 3 направлен на ликвидацию «сложнейшей проблемы – социального иждивенчества». Ее решение виделось в стимулировании трудоспособных граждан, «которые могут и должны работать», к легальной трудовой деятельности и «обеспечению исполнения конституционной обязанности по участию в финансировании госрасходов».
Предложения отказаться от Декрета № 3 из-за его социальной нецелесообразности, экономической неэффективности, сложности администрирования и юридической необоснованности не произвели на власти особого впечатления. Их больше всего волнует, насколько надежно поставлен заслон «социальному иждивенчеству», воздействует ли разработанный механизм на тех, кто не хочет работать или работает нелегально. Между тем права на бесплатное лечение и социальное обеспечение в старости никак не увязаны в белорусской Конституции с обязанностью участвовать в финансировании госрасходов путем уплаты налогов, пошлин и иных платежей. Право трудиться, в отличие от СССР, не сопровождается обязанностью работать, зато запрещается принудительный труд.
Включение в состав лиц, не являющихся плательщиками сбора, пары крайне ограниченных категорий граждан ничего, по сути, не меняет. Ничтожно мало будет и лиц, которые, ранее получив установленные законодательством налоговые вычеты по подоходному налогу, окажутся обязанными платить сбор. Проблема и не в том, что извещения на уплату сбора могут получить те, кто платить не обязан, а в самой попытке обложить подушной податью людей, не имеющих личного дохода. Поэтому никакие косметические меры Декрет № 3 не улучшит. Для общества и государства было бы полезнее стимулировать развитие предпринимательства и самозанятости, выход бизнеса из тени, оказывать реальную помощь безработным в переподготовке и поиске работы. Ведь уровень безработицы, оцениваемый по правилам МОТ, как признавали представители правительства на Кастрычницком экономическом форуме, существенно выше официального, особенно в регионах республики.
ПО ТРАДИЦИИ чиновникам полагается считать любое указание свыше актуальным, объективным и необходимым. Поэтому заверения о положительном влиянии Декрета № 3 на сферу труда и занятости, его роли в вовлечении в легальную экономическую деятельность незанятого населения вполне ожидаемы, но выглядят неубедительно. По последним данным, с 9,5 тыс. «тунеядцев» удалось собрать немногим более 2,8 млн. BYN, а всего извещения на уплату сбора получили около 73 тыс. человек. Между тем ранее прогнозировалось, что под действие Декрета № 3 может попасть примерно 400 тыс. граждан. Стоила ли «овчинка» выделки? Судя по данным статистики, мифические «тунеядцы» не пополнили ряды строителей рыночного социализма: с апреля 2015 г. по октябрь т.г. число занятых в экономике сократилось с 4507,6 тыс. человек до 4392,7 тыс., а индивидуальных предпринимателей – с 263,5 тыс. до 250,2 тыс. Сумма потерь совершенно случайно почти вдвое превышает количество «писем счастья».
Масштаб «иждивенчества», по крайней мере выявленного, оказался явно преувеличенным. Да и эти результаты получены лишь потому, что Декрет № 3, принятый в апреле 2015 г., застал «праздношатающуюся» публику врасплох: сейчас сбором облагаются те, кто не проработал положенные 183 дня в прошлом году. В следующий раз улов будет куда меньше. Одни найдут, где пристроить трудовую книжку. Кто-то загодя оформился ремесленником, благо, достаточно уплатить сбор в 1 базовую величину – не случайно число его плательщиков к концу 2015 г. волшебным образом удвоилось. Кое-кто из работающих за рубежом останется там окончательно. Вряд ли решит проблему наделение местных органов власти принимать решение об освобождении от сбора отдельных граждан в случае непредвиденных жизненных ситуаций. Это не только нарушит базовые принципы налогообложения, требующие всеобщности и равенства и не допускающие предоставления индивидуальных льгот, но и создаст дополнительные коррупционные риски.
«Реакция людей на бездельников» тоже оказалась неоднозначной. Эйфория злорадства некоторой части населения сменилась куда более массовой иронией, а у иных граждан – глухим недовольством. У многих нашлись знакомые или родственники, которые по разным причинам не могут найти работу или не в состоянии работать вообще, но подпадают под действие Декрета № 3. Мало радости испытывают те, кто вынужден соглашаться на любую работу и зарплату, боясь оказаться «тунеядцем». Тем, кто работает нелегально, уплатить 20 базовых величин в принципе необременительно, но остается опасение, что в дальнейшем налоговые органы заинтересуются соотношением доходов и расходов у таких лиц со всеми вытекающими последствиями.
ОСОБЫЙ случай – семьи, где один из супругов зарабатывает достаточно, чтобы второй не работал. «Выкупить» право жены оставаться домохозяйкой здесь тоже несложно, но довольно унизительно. Ведь с легальных доходов одного из таких супругов уже уплачивается в бюджет достаточно, чтобы считать выполненной обязанность, установленную ст. 56 Конституции. К тому же в Кодексе о браке и семье декларируется, что семья – это естественная и основная ячейка общества, а государство проявляет заботу о ней «путем создания условий для экономической самостоятельности и роста благосостояния семьи, льготной налоговой политики».
Реальным проявлением такой заботы могло бы стать введение у нас совместной декларации супругов, как это делается, к примеру, в США, Франции и Германии. Там считается целесообразным не только признавать неработающего супруга иждивенцем, но и предоставлять семье удвоенные стандартные и налоговые вычеты при начислении подоходного налога. Это, по мнению американских и европейских законодателей, реально усиливает институт брака, способствует укреплению семейных ценностей, росту рождаемости и делает жизнь нации чуть более этичной и нравственной – методами налоговой политики.
В «СУХОМ ОСТАТКЕ» у государства останутся хлопоты по «инвентаризации» трудящегося и отлынивающего населения, результатом которых, скорее всего, будут мизерные суммы в бюджете и существенные имиджевые потери для страны. «Налог на тунеядцев» уже занял место среди мировых фискальных курьезов: старомодных и невыгодных. Правда, в России заинтересовались белорусским опытом, но большинство оценок возможности введения подобного сбора там резко негативные – как по экономическим, так и по социальным причинам. В мировой практике давно уяснили, что косвенные налоги, включаемые в стоимость товаров и услуг, гораздо удобнее и безопаснее, чем «переход на личности» и взимание прямых податей с населения. Ведь тогда оно не только поймет, что участвует в финансировании госрасходов, но, чего доброго, всерьез заинтересуется, на что чиновники тратят собранные деньги…
