ТРЕБУЕТСЯ СУПЕРРЕШЕНИЕ ДЛЯ ГИПЕРЗАДАЧИ©

Инфляция в Беларуси с начала года преодолела 100-процентный порог. Это придает отечественной экономике особый характер — гиперинфляционный. Формально такой вывод зафиксировала «Большая четверка» международных аудиторских компаний, признав необходимость применения особого порядка составления финансовой отчетности. Реально это давно поняли большинство субъектов хозяйствования и граждан, принявших свои меры защиты — в меру отпущенных возможностей. Последним спохватилось государство. Чиновники винят в происшедшем безответственных бизнесменов, вздувающих цены, неразумное население, создающее ажиотажный спрос, и, разумеется, либерализацию и прочие рыночные фокусы.

Итак, индекс потребительских цен на товары и услуги в ноябре 2011 г. по сравнению с октябрем 2011 г. составил 108,1%, с декабрем 2010 г. — 204%, а базовый индекс потребительских цен, исключающий изменения цен на отдельные товары и услуги, регулируемые государством, а также на товары сезонного характера, — соответственно 106% и 213,6%. Таким образом, в среднем цены с начала года выросли практически вдвое.

Подобные явления случаются в мире и у нас не впервые. Скажем, в Германии и России в начале 20-х, а Италии и Японии в середине 40-х годов XX века, в Зимбабве в 2008-м инфляция исчислялась тысячами, а то и миллионами процентов. Хотя нынешний рост цен — самый высокий в Беларуси с 2000 г., когда годовой индекс потребительских цен достиг 207,5%, бывали времена и похуже. Как и в других постсоветских странах, в 90-е в Беларуси имела место гиперинфляция (только в 1995-м — 344%), которая постепенно уменьшилась до умеренной инфляции. Казалось, «лихие девяностые» остались в далеком прошлом. Однако, в отличие от соседей, рискнувших еще в 1992–1994 гг. пойти на либерализацию цен и другие рыночные реформы, белорусские власти сделали ставку на административно-командные методы, стремясь избежать «шоковой терапии» и обеспечить социальную защиту населения. Оказалось, что в среднесрочной перспективе оба пути привели к одинаковым результатам, но теперь мы в одиночку вернулись на исходные позиции. Вряд ли в этом можно целиком винить либерализацию ценообразования. За годы административных ограничений накопился огромный резерв скрытой инфляции издержек. Льготное кредитование, господдержка неэффективных предприятий и отраслей, инвестиции в непроизводственную сферу, неадекватный рост зарплат породили финансовый «пузырь», по сути мало отличавшийся от ипотечного, выращенного в США в 2007–2008 гг. (разве что по цифрам). Его прорыв и привел к кризису на валютном рынке (за неимением финансового), а затем — к гиперинфляции.

Существуют два диаметрально противоположных варианта решения проблемы. Первый — монетаристские мероприятия стабилизации экономики по сценариям МВФ: уменьшение дефицита госбюджета, жесткая денежно-кредитная политика с использованием плавающего курса национальной валюты. Второй основан на кейнсианской модели с активным воздействием государства, в т.ч. временным «замораживанием» или сдерживанием роста цен и зарплаты, формированием рыночной инфраструктуры, налоговым стимулированием промышленности и поддержкой приоритетных отраслей. На практике чаще всего пытаются сочетать элементы обоих вариантов. Для правильной дозировки важно понимание инфляционных факторов и природы кризиса.

Какие методы выберут белорусские власти? Похоже, что чаша весов склоняется в сторону возврата к госрегулированию. Так, 7 декабря на коллегии Комитета госконтроля, посвященной анализу ситуации на потребительском рынке страны, было отмечено, что «основа формирования цен находится в руках отечественных товаропроизводителей и импортеров товаров». При этом «более расторопные импортеры, в основном частники, еще до объявленного в конце мая ценового моратория заложили в отпускные цены ввозимых товаров возможные коммерческие риски, взвинтив цены не менее чем втрое по сравнению с 2010 годом». В КГК считают, что «такой подход до сих пор позволяет импортерам полностью возмещать понесенные затраты на ввоз и реализацию товаров».

Впрочем, удивляться тут нечему: получение прибыли как цель деятельности задана коммерческим организациям Гражданским кодексом. Те же кто, упустит свою выгоду, станет мишенью ежегодных проверок, как то предписано Указом № 510. Стоит ли пенять бизнесменам за то, что они хорошо усвоили уроки вызовов «на ковер» в исполкомы и инспекции МНС для объяснений за допущенные убытки? Их-то частник ничем, кроме роста цен не компенсирует — в отличие от иных госпредприятий, получающих дотации на покрытие возросших затрат и своих просчетов. А потому «производственная инфляция» давно взяла планку в 100%. Индекс цен производителей промышленной продукции составил 239,6%, в т.ч. по продукции производственно-технического назначения — 247,4%, индекс тарифов на перевозку грузов — 253,5%, на услуги связи для юрлиц и индивидуальных предпринимателей 134%.

Но не стоит клеймить бизнес за жадность — он всего лишь выживает. Так, по данным Белстата в январе—сентябре 2011 г. выручка отечественных предприятий выросла в 1,66 раз по сравнению с 9 месяцами 2010 г., себестоимость — в 1,59 раз, прибыль от реализации товаров, продукции, работ, услуг, а чистая прибыль — в 2,56 раз. Одновременно рентабельность реализованных товаров, продукции, работ, услуг выросла с 7,9% до 12,7%, а рентабельность продаж — с 6,5 до 9,9%. Если 88,2% предприятий числятся прибыльными, то всего у 0,8% из них рентабельность продаж превышает 50%, зато у 70,1% — менее 10%. Одновременно коэффициент обеспеченности собственными оборотными средствами снизился с -2,3 на 1 января до -2,7 на 1 октября т.г., а коэффициент текущей ликвидности — со 167,4 до 164,1. Если сумма оборотных активов на 1.10.2011 г. в 1,6 раза больше, чем год назад, а внеоборотных выросла лишь на 13,1%, то объем дебиторской задолженности увеличился в 1,65 раз, а кредиторской — в 1,82. Таким образом, бурный рост прибыли не сопровождается адекватным увеличением ресурсов, оставаясь во многом «бумажным», что объясняется нюансами отечественного бухучета.

Бизнесу видно, что гиперинфляция делает бесприбыльным производство, а выгодным лишь торговлю и посредничество. Появляются стимулы аккумулировать сырье и готовую продукцию в преддверии увеличения цен, что еще более увеличивает инфляцию и дестабилизирует товарооборот, требовать предоплату, отказывать в кредите и затягивать погашение долгов. Это видят и в Комитете госконтроля. На коллегии отмечено, что с марта 2011 г. на потребительском рынке “складывается непривычная для последних лет ситуация: товарная насыщенность не всегда удовлетворяет покупательский спрос, достиг критической отметки уровень цен на товары”. Контролеры считают, что на ситуацию на потребительском рынке “объективно повлияли нестабильность валютного рынка и девальвация национальной валюты”, но и пеняют субъектам хозяйствования, поставляющим товары на внутренний рынок, за то, что те не ответили на усилия государства по либерализации. Правда, и бизнесмены могли бы напомнить, что не по их вине не слишком удались обещанные стабильность экономики и национальной валюты. Так что сторонам еще предстоит восстанавливать пошатнувшееся взаимное доверие.

Одной из причин неудовлетворения спроса в торговой сети, по мнению контрольного ведомства, явилась несогласованность действий между органами управления торговлей товаропроизводителями, а также крупными импортерами. Заинтересовались в КГК и монополизмом. “Большинство импортеров заняли доминирующее положение на многих сегментах внутреннего рынка, — говорится в пресс-релизе комитета. — В то же время органами госуправления при регулировании цен на товары субъектов-монополистов не принято должных мер по соблюдению государственных интересов, как предписано антимонопольным законодательством”.

О том, что либерализация ценообразования в условиях монополизированного рынка грозит большими неприятностями, не раз говорили специалисты, в т.ч. на страницах «ЭГ». Решать эту проблему нужно срочно — года 3--4 назад. Теперь же сделать это в условиях гиперинфляции будет куда сложнее, но все равно придется.

Леонид ФРИДКИН