Авторизуйтесь Чтобы скачать свежий номер №24(2718) от 29.03.2024 Смотреть архивы


USD:
3.2498
EUR:
3.5019
RUB:
3.5223
Золото:
229.1
Серебро:
2.56
Платина:
93.62
Палладий:
101.66
Назад
Судебная практика
28.06.2016 9 мин на чтение мин
Распечатать с изображениями Распечатать без изображений

Спрятать сокращение за переводом не получилось

Трудовой кодекс (далее – ТК) содержит различные основания расторжения трудового договора. Казалось бы, законодатель предусмотрел все «случаи жизни» – нанимателю при увольнении работника остается только подобрать нужную статью. Однако, как показывает практика, с этой задачей справляются далеко не все. В качестве примера приведем одно совсем недавнее судебное дело.

В суд обратилась гражданка C. с исковым заявлением о восстановлении на работе, оплате среднего заработка за время вынужденного прогула и возмещении морального вреда.

В исковом заявлении истица указала, что в 2012 г. она была принята на должность диктора ГУ «Редакция», а затем переведена на должность заместителя главного редактора этой же организации. В августе 2015 г. срок действия трудового контракта был продлен еще на два года.

Однако 5 января 2016 г. истице вручили предупреждение о том, что с 1 февраля 2016 г. в штатное расписание ГУ «Редакция» вносятся следующие изменения: исключается должность «заместитель главного редактора» и вводится должность «заместитель директора». В связи с этим истице был предложен перевод на должность заместителя директора, причем в предупреждении было указано, что в случае отказа от перевода до 29.01.2016 г. контракт с ней будет прекращен в соответствии с п. 5 ч. 2 ст. 35 ТК с выплатой выходного пособия в размере двухнедельного среднего заработка.

29 января 2016 г. истица подала письменное заявление об отказе от перевода на должность заместителя директора. В тот же день директором ГУ «Редакция» был издан приказ № 4-к, согласно которому гражданка С., заместитель главного редактора, увольнялась с работы 31.01.2016 г. вследствие отказа от продолжения работы в связи с изменением существенных условий труда на основании п. 5 ч. 2 ст. 35 ТК с выплатой выходного пособия в размере двухнедельного среднего заработка и денежной компенсации за 13 дней неиспользованного трудового отпуска.

При ознакомлении 29.01.2016 г. с приказом истица указала, что возражает против применения указанной выше нормы ТК, поскольку считает, что правильным было бы увольнение по п. 1 ст. 42 ТК – сокращение численности или штата работников.

Такого же мнения истица придерживалась и в исковом заявлении, указав в обоснование следующее.

Согласно ч. 1 ст. 32 ТК в связи с обоснованными производственными, организационными или экономическими причинами наниматель имеет право в порядке, предусмотренном этой статьей, изменить существенные условия труда работника при продолжении им работы по той же специальности, квалификации или должности, определенных в трудовом договоре. Следовательно, при изменении существенных условий труда специальность, квалификация или должность работника, которые определены в трудовом договоре, изменяться не должны. Однако в предупреждении от 5.01.2016 г. было сказано, что ее должность «заместитель главного редактора», которая была определена в трудовом договоре, из штатного расписания исключается, а вводится новая должность «заместитель директора». Таким образом, по мнению истицы, налицо было не изменение существенных условий труда, а сокращение штата работников.

Согласно ч. 4 ст. 32 ТК при отказе работника от продолжения работы с изменившимися существенными условиями труда трудовой договор прекращается по п. 5 ч. 2 ст. 35 ТК.

Из того же предупреждения от 5.01.2016 следует, что истице был предложен перевод на новую должность, а не продолжение работы с изменившимися условиями труда. Данное обстоятельство подтверждает тот факт, что в действительности в организации имело место сокращение штата работников, а не изменение существенных условий труда.

СЛЕДОВАТЕЛЬНО, предусмотренные законом порядок и условия увольнения по сокращению штата нанимателем были нарушены, а истица уволена с работы незаконно.

Гражданка C. указала также, что до времени подачи в суд искового заявления она не могла устроиться на другую работу, поэтому ответчик обязан выплатить ей средний заработок за время вынужденного прогула с учетом размера выходного пособия и компенсации за неиспользованный отпуск.

Незаконным увольнением, по утверждению истицы, ей были причинены физические и нравственные страдания, что выразилось в негативных переживаниях, поскольку она испытала и продолжает испытывать чувства унижения и страха, связанные с потерей работы, с незаконным лишением ее права на труд, гарантированного ст. 41 Конституции Беларуси. В этой связи истица полагала, что имеет право на компенсацию морального вреда в соответствии со ст. 246 ТК.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 243, 244 и 246 ТК, истица просила суд восстановить ее на работе в прежней должности с прежними существенными условиями труда и взыскать с ответчика в ее пользу средний заработок за время вынужденного прогула, а также компенсацию морального вреда в размере 5 000 000 Br.

В судебном заседании ответчик исковые требования не признал, считал, что увольнение им было произведено правильно, в соответствии с действующим законодательством. Однако в ходе судебного заседания ответчик согласился на заключение с истицей мирового соглашения на тех условиях, что он выплачивает истице в качестве компенсации за причиненный моральный вред 5 000 000 Br, а истица, в свою очередь, отказывается от остальных исковых требований. Данное мировое соглашение было утверждено определением суда от 10.03.2016 г. Также было постановлено взыскать с ответчика в доход государства госпошлину в размере 125 000 Br и судебные издержки, связанные с рассмотрением дела, в размере 40 000 Br. Гражданское дело по иску было прекращено.

ПОДВОДЯ ИТОГ, можно резюмировать, что наниматель (ответчик) в этой истории легко отделался, поскольку в вопросе увольнения работника он проявил свою полную правовую безграмотность, за что мог поплатиться куда большими суммами.

Безусловно, увольнение работника было произведено незаконно, налицо действительно имело место именно сокращение, а не изменение существенных условий труда. При этом, если в предупреждении от 5.01.2016 г. работнице предлагалось перевестись на другую должность, то нанимателю следовало исходить из ч. 2 ст. 30 ТК, согласно которой перевод допускается только с письменного согласия работника (за исключением некоторых случаев, никак к данной истории не относящихся).

Истица могла заявить исковое требование не о восстановлении на работе, а об изменении основания увольнения: с п. 5 ч. 2 ст. 35 ТК на п. 1 ст. 42 ТК. В случае удовлетворения такого требования (а все основания для этого, на наш взгляд, были) наниматель должен был бы выплатить ей в соответствии с ч. 4 ст. 48 ТК выходное пособие в размере не менее 3-кратного среднемесячного заработка. Кроме того, ст. 43 ТК установлено, что при расторжении трудового договора в соответствии с п. 1 ст. 42 ТК наниматель обязан не менее чем за 2 месяца до увольнения, если более продолжительные сроки не предусмотрены в коллективном договоре, соглашении, письменно предупредить работника о предстоящем увольнении. Такое предупреждение с согласия работника может быть заменено денежной компенсацией в размере 2-месячного среднего заработка. Таким образом, если бы суд переквалифицировал основание увольнения с п. 5 ч. 2 ст. 35 на п. 1 ст. 42 ТК, с ответчика в пользу истицы подлежало бы взыскание 5-кратного среднемесячного заработка. При этом, естественно, имелись все основания и для взыскания морального вреда.

Ответчику, можно сказать, повезло, что истице не очень хотелось, чтобы в ее трудовой книжке имелись какие-то исправления, и поэтому условия предложенного представителями сторон в процессе судебного заседания мирового соглашения ее вполне устроили.

 

Распечатать с изображениями Распечатать без изображений
Разместить рекламу на neg.by