Спрос на валюту – индикатор недоверия правительственному курсу

Нацбанк представил статистику по объему сделок купли-продажи валюты на внутреннем рынке страны. Данные указывают на то, что период краткосрочной стабилизации белорусского рубля, который мы наблюдали в апреле-июле 2020 г., остался в прошлом. Население и субъекты хозяйствования отреагировали на августовский политический кризис и экономическую неопределенность повышенным спросом на валюту. Валютные интервенции Нацбанка привели к значительному сокращению золотовалютных резервов страны, которые за август сократились более чем на 15%.

 

Бегство в валюту как единственный шанс сохранить заработанное

По статистике (см. таблицу), как и в марте 2020 г., основными покупателями валюты на чистой основе стали физические лица и субъекты хозяйствования. Физлица купили 1221,8 млн USD, что почти на 20% больше, чем в пиковом марте, когда мы наблюдали резкий рост курсов основных валют. Следует отметить, что повышенный спрос на валюту со стороны населения наблюдался еще накануне выборов – в июле 2020 г., когда объем покупки валюты физлицами составил 93% от объемов марта. То есть президентские выборы в глазах населения еще в июле были фактором, который дестабилизирует экономическую ситуацию в стране, поэтому многие физические лица сыграли на опережение, конвертируя сбережения в более твердую валюту. В августе спрос на валюту стал еще выше, поскольку темпы обесценивания белорусского рубля ускорились.

Объемы операций на внутреннем валютном рынке, млн USD

	2020 год
	Март	Июль	Август
Предприятия и ИП
Покупка	2292,20	1931,00	2439,40
Продажа	1674,40	1984,50	1787,91
Сальдо	617,80	–53,50	651,48
Физические лица
Покупка	1021,90	947,40	1221,24
Продажа	742,40	731,80	599,07
Сальдо	279,50	215,60	622,16
Нерезиденты
Покупка	5,40	9,00	22,50
Продажа	57,50	72,8	49,32
Сальдо	–52,10	–63,80	–26,82
Банки
Покупка	3983,40	3593,60	4140,14
Продажа	3963,00	3599,50	4109,15
Сальдо	20,4	–5,9	30,99

Данные говорят о том, что масла в огонь подлили субъекты хозяйствования. Если в июле предприятия и ИП выступали чистым продавцом валюты, то в августе спрос на нее превысил предложение на 651 млн USD. Как мы писали ранее, высокие темпы обесценивания белорусского рубля заставляют предпринимателей искать способы защитить свободные денежные средства. В условиях, когда курс доллара США может расти по 2–3% в день, лучшим вариантом такой защиты выглядит покупка валюты. Получается, что ускорение темпов ослабления рубля вынуждает предприятия и ИП чаще покупать валюту, что еще больше усиливает давление на рубль. В итоге из-за двойного удара по валютному рынку белорусский рубль потерял в августе 9,5% своей стоимости относительно доллара США.

 

Сколько стоит один месяц поддержки курса рубля

Однако курс национальной валюты сегодня был бы совсем другим, если бы не валютные интервенции Нацбанка. Если оценить состояние золотовалютных резервов на 1 сентября, то можно увидеть, что резервы сократились на 1399,6 млн USD, в т.ч. на 1382,5 млн USD уменьшились резервы в иностранной валюте и прочие активы. Если учесть, что в августе Нацбанк и правительство потратили 351,7 млн USD на исполнение внешних и внутренних обязательств, можно посчитать, что регулятор потратил на валютные интервенции как минимум 1030 млн USD. То есть только за один месяц на поддержание курса национальной валюты Нацбанк направил 11,6% ЗВР.

Любопытно, что всего с начала года золотовалютные резервы страны сократились более чем на 20% – с 9393,5 до 7457,8 млн USD, при том, что благоприятная конъюнктура на золото позволила переоценить золотую часть резервов на 720 млн USD. При этом внешний госдолг по состоянию на 1 августа с начала года с учетом погашений и новых заимствований вырос на 3,7% (до 17771,8 млн USD, или 28,4% ВВП), внутренний – на 11,8% (до 9784,9 млн руб., или 6,5%). Таким образом, сокращение резервов не привело к уменьшению государственного долга: как мы видим, он, наоборот, вырос. Фактически мы «проели» эти деньги, так и не добившись существенного сокращения долга.

Напомним, что согласно Основным направлениям денежно-кредитной политики на 2020 год объем международных резервных активов на 1 января 2021 г. должен составить не менее 7,3 млрд USD. Получается, что валютные интервенции Нацбанка в августе привели к тому, что ЗВР вплотную приблизились к минимальной планке, заданной правительством. Будет ли готов Нацбанк и дальше тратить финансовые ресурсы для обеспечения стабильности национальной валюты – вопрос, на который сегодня нет однозначного ответа. Все-таки резервы имеют неприятное свойство заканчиваться, в отличие от возможностей административного вмешательства в курсообразование валютного рынка, так что привлекательность таких методов в глазах регулятора растет. А это значит – нужно быть готовым к тому, что все достижения по либерализации валютного рынка последних лет могут в одночасье быть принесены в жертву ради сохранения мнимой стабильности.

 

Ждем повторения 2011 и 2014 годов. Или нет?

Интервью представителей Нацбанка государственным СМИ позволяют увидеть, как оценивает происходящее сам регулятор. Еще 30 июля заместитель председателя Правления Нацбанка Сергей Калечиц, защищая курс регулятора на проведение контрциклической политики, уверял, что предпосылок для возникновения кризисов не наблюдается, а сравнение с кризисами 2011 и 2014 годов является неуместным. Отчасти можно согласиться с этим утверждением: если предыдущие кризисы были связаны с экономическими дисбалансами, которые усиливались внешними экономическими шоками, то уникальность текущей ситуации – это определяющее влияние политического фактора. Если в июле мы еще могли сказать, что начинаем справляться с последствиями коронавируса и надеяться на восстановление национальной экономики, то теперь таких надежд больше не осталось. Ограничение работы интернета из соображений национальной безопасности, угроза в отношении свободы слова и личной безопасности граждан, деградация права, преследование представителей частного бизнеса и IT-компаний ведут к тому, что основной актив нашей страны – люди, их способности и таланты – уже сейчас начинают задумываться: а стоит ли это правительство и эта власть наших идей и налогов? Можно согласиться с главным тезисом А. Лукашенко, что сейчас в отношении Беларуси идет война, только это война не за территорию и не за бетонные коробки полупустых заводов, а за нечто гораздо большее – за людей, их способности и таланты. И эту войну Президент проиграл – окончательно и бесповоротно.

Экономисты, выступающие в защиту текущей экономической модели, любят говорить, что принципиальное отличие текущей ситуации от 2011 и 2014 годов – это положительное сальдо внешней торговли. Это действительно так, однако не стоит забывать, что положительное сальдо – это исключительно заслуга экспорта услуг. Торговля товарами по-прежнему вымывает валюту из страны. Так, например, объем внешней торговли товарами за первое полугодие составил 27 536 млн USD, включая экспорт на общую сумму 12 834 млн USD и импорт в размере 14 701 млн. То есть только за первое полугодие торговые операции привели к оттоку валюты из страны в размере 1867 млн USD, и только своеобразный щит из экспорта услуг позволил превратить отток в приток. Положительное сальдо внешней торговли услугами составило 1930 млн USD. Однако нужно учитывать, что еще до конца года экспорт от услуг, который приносил IT сектор, может сократиться как минимум на 20–30%.

Хотелось бы также напомнить об угрозах А. Лукашенко в адрес Литвы переориенировать товаропотоки из литовских портов в российские. В статье «Ответ западным санкциям…» («ЭГ» № 65 от 31.08.2020) мы уже писали, что ухудшение наших торговых отношений со странами, которые обвиняются во вмешательстве во внутренние дела Беларуси, явно не пойдет на пользу платежному балансу страны, а значит, из-за неосторожных заявлений одного человека положительное сальдо может в одночасье превратиться в дыру, создающую дополнительное давление на национальную валюту. В такой сложной экономической ситуации нужна большая осмотрительность и тщательное планирование, однако действия правительства по поиску врагов внутри страны и за ее пределами все больше напоминает слона, вломившегося в посудную лавку. И именно поэтому, не выделяя принципиального сходства с кризисом 2011 и 2014 годов, эксперты от государства внезапно могут увидеть, что и без внешнего сходства мы получили все тот же экономический кризис с падением темпов экономического роста, снижением валютных резервов, ограничением доступа к внешним заимствованиям, дальнейшим ослаб­лением национальной валюты.

---