РУБЛЬ ЗАДРОЖАЛ©

Резкий скачок спроса на иностранную валюту в августе просигнализировал о том, что смягчение денежно-кредитной политики начинает оказывать давление на белорусский рубль, а у экономических агентов, похоже, вновь растут девальвационные ожидания.

По данным Нацбанка, в августе чистый спрос зафиксирован на всех сегментах валютного рынка, в т.ч. по операциям субъектов-резидентов он составил 87,1 млн. USD, нерезидентов — 1,037 млрд. USD, физических лиц (с наличной валютой) — 37,2 млн. USD. По сравнению с июлем население увеличило чистые покупки на 35,3 млн. USD, нерезиденты — сразу на 0,94 млрд. USD, а предприятия-резиденты, изменив сальдо операций к июлю на 0,43 млрд. USD, стали чистыми покупателями впервые с декабря 2011 г.

Одновременно средневзвешенный курс белорусского рубля к доллару США после укрепления с январского уровня 8401,26 до апрельского 8002,45 вновь ослаб к 8334,07 в августе. А в сентябре курс Нацбанка уже вплотную приблизился к максимумам этого года в районе 8450. И для этого есть достаточно фундаментальных оснований. Прирост рублевой денежной массы М2 за 8 месяцев года на 42,9%, до 58 847,5 млрд. Br дополнила инфляция с индексом 114,6% в августе 2012 г. к декабрю 2011-го. Первый фактор повышает покупательную способность экономических агентов, второй — снижает интерес к рублю как к средству сбережения активов.

В I квартале т.г. увеличение денежной массы Нацбанк объяснял необходимостью создать рублевую ликвидность для скупки излишков иностранной валюты, напоминает аналитик ГК FOREX CLUB Валерий Полховский. Начиная с лета выраженного излишка предложения на валютном рынке уже не наблюдается, а М2 продолжает набирать темп. При этом, если в начале года Нацбанк активно изымал избыточную рублевую ликвидность при помощи выпуска краткосрочных облигаций (КО), то в последние месяцы, по оценкам В.Полховского, эмиссии КО уже было недостаточно для нивелирования последствий роста М2.

Снижение ставки рефинансирования, а вслед за ней и процентных ставок по депозитам также влечет пропорциональное падение интереса вкладчиков к белорусским рублям как к средству сбережения. В августе средние процентные ставки по вновь привлеченным депозитам на срок до одного года для физлиц опустились до 28,4% против 54,8% в марте, а для юрлиц — до 21,2% (в марте — 53,9%). «Пока ставки по депозитам были на несколько десятков процентных пунктов выше, чем ожидаемая годовая инфляция, это стимулировало приток сбережений в рублевые вклады. Теперь эта разница сузилась до нескольких пунктов, и с учетом возможной девальвации национальной валюты не представляет значительного интереса, что вызывает переток капитала в иностранные валюты», — полагает В.Полховский. По его мнению, ситуация усугубляется традиционно сильными девальвационными ожиданиями в белорусском обществе: «У нас ведь как рассуждают после 2011 года: 9 тыс. рублей за доллар — это уже не уровень, если начнет расти, то к 14–16 тысячам».

Возможно, закончился непродолжительный период валютного изобилия, которое, не секрет, в основном стало результатом успешных экспортных поставок нефтепродуктов, в частности, растворителей и разбавителей, с которых Беларусь не уплачивала экспортные пошлины в российский бюджет. Судя по последним заявлениям высокопоставленных чиновников России, данный источник поступления валюты в республику может быть перекрыт, а значит, перспективы белорусского рубля более не представляются столь безоблачными.

Если торги на Белорусской валютно-фондовой бирже покажут дальнейший рост чистого спроса, а население ускорит перевод депозитов из рублевых в валютные, девальвация станет неизбежной. Вопрос лишь в том, какой она будет, плавной и прогнозируемой, или скачкообразной с бурными последствиями на манер 2011 г. При этом у регулятора не остается значительного пространства для маневра. Ужесточение кредитно-денежной политики через повышение ставки рефинансирования, что могло бы поддержать рубль, грозит спровоцировать серьезный инвестиционный голод в стране, а попытки административными мерами влиять на курсообразование — лишь поспособствуют эффекту отложенной девальвации.

Есть, впрочем, еще один сценарий стабилизации валютного рынка страны, но он связан не с монетарной политикой, а со структурными преобразованиями в экономике, а потому требует больше времени и политической смелости для его осуществления. Пока сохранение доставшейся в наследство от СССР отраслевой структуры с крайне высокой импорто- и энергоемкостью, как и продолжающееся директивное управление экономическими процессами только консервируют дисбалансы нашей модели. Почему-то, к примеру, первые лица правительства больше не говорят о необходимости довести долю услуг в структуре ВВП до 60% и более (в последний раз этот вопрос серьезно поднимался еще при С.Сидорском в должности премьера). Нет спешки и в деле разгосударствления экономики и передачи активов эффективным частным собственникам, что естественным образом сняло бы многие дисбалансы.

Зато чиновники продолжают «в ручном режиме» заниматься импортозамещением и составлением бизнес-планов развития предприятий, определяют ориентиры для производственного роста и требуют их достижения… Результатом подобной многолетней практики стало появление на белорусских купюрах большого количества нулей, сориентироваться в которых сложно уже не только иностранцами, но и белорусам. И пока угроза продолжения этой «нолевой» гонки сохраняется.

Алесь ГЕРАСИМЕНКО