Почему все не так
Едва ли ни каждый пункт доклада правительства, Нацбанка и исполкомов о работе экономики за истекший период 2017 года, об оценке итогов года и проектах прогноза, бюджета и денежно-кредитной политики на 2018 год вызвал сомнения и дополнительные вопросы у главы государства. Если оснований для самоуспокоенности нет у властей, то бизнесу и населению тем более не стоит расслабляться.
Казалось бы, у правительства есть основания гордиться достижениями: экономика растет, причем темпами выше прогнозных. Но в глубине души руководство страны, кажется, понимает, что рост неустойчив. Его темпы недостаточны, чтобы наверстать обвал предыдущих лет, а о том, чтобы догнать остальной мир, можно лишь мечтать: глобальная экономика растет в 1,5 раза быстрее белорусской.
По словам Президента Александра Лукашенко, «экономика за 2015–2016 годы потеряла 6%. В этом году отыграли только 2%, что явно недостаточно». Впрочем, считать можно по-разному. Скажем, по оценкам агентства S&P Global Ratings, номинальный ВВП Беларуси упал с 79 млрд. USD в 2014 г. до 47 млрд. в 2016-м и в лучшем случае дотянет до 60 млрд. USD в 2020 г. Но амбиции властей на следующий год ограничиваются двумя задачами: «преодолеть отставание, допущенное в 2016 г., и выйти на траекторию пятилетней программы социально-экономического развития». Если не обращать внимания на обвал в долларовом эквиваленте, картина получается вполне утешительная: есть позитивные подвижки в ключевых отраслях, внутренний валютный рынок устойчив, сальдо внешней торговли положительное, объемы экспорта восстанавливаются, растут золотовалютные резервы. Остается выяснить: почему при росте ВВП нет запланированного увеличения доходов населения? «Я не настаиваю на том, чтобы это был заоблачный рост – приемлемый рост, и он определен. Даже за два года мы не восстановили уровень, который был в конце прошлой пятилетки, – заявил глава государства. – Да и с выполнением моего поручения по достижению средней заработной платы в тысячу рублей много вопросов и проблем». При этом Президент обнаружил странную нестыковку: по информации Нацбанка, в текущем году в Беларуси будет самый низкий уровень инфляции за всю историю независимости. «6% по итогам 2017 года – прекрасно. Однако в планах на 2018-й предусмотрено увеличить ее до 7%. Какие основания для этого? Мы говорим об инфляционных ожиданиях, но в то же время сами подстегиваем их», – сказал Александр Лукашенко.
ВЕРОЯТНО, чиновники нашли убедительные объяснения, которые просто не уместились в официальный пресс-релиз. Но обратившись к статистике, можно увидеть, что рост в основном обеспечивался восстановлением экспорта. При этом если валовая добавленная стоимость по итогам 9 месяцев т.г. выросла только на 1,6% к январю–сентябрю 2016 г., то чистые налоги на продукты – на 2,9%.
В то же время пока выручка предприятий увеличилась на 10,2% в текущих ценах, а номинальная начисленная среднемесячная зарплата – на 10,4%. Бурный рост чистой прибыли, фиксируемый статистикой, мало кого убеждает – слишком много узаконенных манипуляций влияет на этот показатель. Так что субъекты хозяйствования «выжимают» все, что могут, для достижения пресловутых 1000 рублей. Что, впрочем, не избавляет их от необходимости платить по долгам. Тут уж не до инвестиций, ситуация с которыми «настораживает» Президента. Конечно, их запланированный уровень в 65% к объемам 2011 г. явно недостаточен для простого поддержания конкурентоспособности экономики. Но чтобы компенсировать нехватку собственных капиталов за счет привлечения инвесторов и ввязываться в новые проекты, нужно доверие. А этот ресурс у нас еще более дефицитный, чем любые инвестиции.
По предварительным данным, планируется, что номинальная начисленная среднемесячная заработная плата увеличится с 846,8 BYN в текущем году до 934 в 2018-м. При этом рост производительности труда должен составить 102,8% и будет опережать темп роста реальной заработной платы (102,7%). Ускоренные темпы роста доходов от предпринимательской деятельности и доходов населения от собственности позволят обеспечить в 2018 г. более высокие темпы роста реальных располагаемых денежных доходов населения (103,2%) по сравнению с темпами роста реальной заработной платы, что окажет положительное влияние на рост розничного товарооборота (103,4%). Учитывая спад 2015–2016 гг., это не так уж много. Поэтому неизбежно возникает вопрос: это что за экономика, которая «набирает обороты», «вошла в новую фазу экономического роста» и т.п., если реальные располагаемые денежные доходы населения остаются столь низкими? Но, с другой стороны, требования об увеличении зарплат уже обернулись по итогам сентября опережающими темпами их роста по сравнению с производительностью труда. Это, как и намерения увеличить зарплату бюджетникам, смягчение денежно-кредитной политики, прощение долгов АПК и прочие действия, неизбежно «работает» на инфляцию. Так что разработчики прогноза на следующий год могут закладывать в свои расчеты дополнительные инфляционные риски, проявление которых с некоторым временным лагом вполне вероятно в следующем году.
НЕ ВСЕ благополучно и с занятостью. Если правительство докладывает о 50 тыс. новых рабочих мест, то статистика констатирует, что уволено на 43 тыс. человек больше, чем принято на работу, отметил Президент. «Число занятых в экономике должно расти, – заявил он. – Без этого рассказывать о макростабильности смысла не имеет». По мнению Президента, бюджет должен «служить целям социальной политики», а не превращаться «в костыль для хромающих предприятий».
Впрочем, если эти же предприятия долгие годы служили костылями социальных и прочих проектов властей, стоит ли удивляться, что теперь «поток предложений от правительства по изготовлению этих костылей на уровень Президента не прекращается». Итоги 9 месяцев показывают, что реструктуризация (а фактически списание) части долгов ряда предприятий, особенно в АПК, дало только кратковременную отсрочку. На 1 октября т.г. просроченная дебиторская задолженность достигла 22,5% общей суммы задолженности, почти не изменившись за 3 месяца. Тут явно что-то не так с вектором взгляда правительства и Нацбанка, а заодно – судов и всех остальных ветвей власти. Они, по мнению частного бизнеса, не только вполне благодушно смотрят на массовое и безнаказанное неисполнение обязательств со стороны госпредприятий, но зачастую прямо защищают их от претензий кредиторов и вполне обоснованного банкротства. Поэтому бизнес ждет, когда государство наконец перейдет от риторических вопросов и косметических мер к реальным системным действиям, причем без скидок на форму собственности и ведомственную подчиненность злостных должников.
