От диктата транзитера к диктату производителя

Кто владеет транзитом газа — тот владеет его рынком. Еще недавно подобное утверждение было аксиомой. В принципе, верно оно и сегодня. Однако в последнее время ситуация начинает меняться. На смену дефициту транзитных мощностей идет дефицит газа.

ФАКТОРОВ, вызывающих смену приоритетов, несколько. Первый из них — строительство новых магистральных газопроводов и заводов по производству сжиженного природного газа (СПГ). Стремясь диверсифицировать поставки газа и снизить свою зависимость от России, несколько новых магистралей предлагает проложить Евросоюз. При этом одна из них — газопровод NABUCCO проектной мощностью 31 млрд.м3 в год и стоимостью 5 млрд.EUR — позиционируется как маршрут в обход России.

Однако и сама Россия собирается резко увеличить количество маршрутов поставки своего газа, расширить контингент потребителей. К примеру, совсем недавно «Газпром» и итальянская Eni договорились о прокладке по дну Черного моря нового газопровода «Южный поток» пропускной мощностью около 30 млрд.м3/г. В фазу реализации вступил проект Nord Stream («Северный поток»). Пусконаладочные работы начались на сахалинском заводе по сжижению природного газа мощностью 9,6 млн. т/г. Все голубое топливо компания «Сахалин Энерджи» уже продала на 25 лет вперед энергетическим компаниям США, Японии и Кореи. В дальнейших планах «Газпрома» — газопроводы «Голубой поток-2», «Алтай», Прикаспийский газопровод и др., а также строительство новых заводов СПГ.

Как писала «Независимая газета», проектная пропускная мощность ведущих в Европу строящихся и запланированных газопроводов с учетом «Южного потока» превысила 100 млрд.м3/г., в то время как в 2006 г. Россия поставила в Европу примерно 150 млрд.м3 газа. Киеву и Минску следует также учесть, что «Газпром» в качестве одной из приоритетных задач ставит перед собой строительство подземных хранилищ газа (ПХГ) в Европе, что позволит нивелировать последствия возможных длительных пауз в транзите газа через Украину и Беларусь. Добавлю от себя, что уже сейчас действующие газопроводы загружены не на 100%, а тут еще появление новых, сравнимых по мощности маршрутов, причем все они мимо Киева и Минска.

ВТОРОЙ фактор — рост спроса на газ. Конкуренция за доступ к энергоресурсам между тремя крупнейшими газовыми рынками — Европы, Азиатско-Тихоокеанским и Северо-Американским — в перспективе будет только нарастать. В настоящее время доля природного газа в энергобалансе стран Азиатско-Тихоокеанского региона невелика — около 10%. Однако именно здесь в ближайшие 15 лет прогнозируется самый высокий — вдвое выше, чем в Европе — темп роста спроса на него. Уже сегодня возникла довольно острая конкуренция за газ Центральной Азии. В нынешнем году объем экспортируемого туркменского газа в РФ по плану — 50 млрд.м3 по цене 100 USD/тыс.м3. Согласно договору этот объем вскоре должен увеличиться до 80 млрд.м3. Активность России пугает Пекин. Здесь боятся, что выполнение Ашхабадом возросших обязательств перед «Газпромом» помешает выполнению туркмено-китайского договора.

Между тем в Европе рост спроса на газ тоже прогнозируется значительным. Согласно последним расчетам потребление газа здесь к 2020 г. может возрасти примерно до 640 млрд.м3. По осторожным оценкам концерна E.ON Ruhrgas, исходя из анализа уже заключенных договоров, нехватка газа в Евросоюзе в 2020 г. может составить примерно 140 млрд.м3. На цены появление новых маршрутов повлияет мало, поскольку определяющим станет конкуренция за газ с США и Азией. Однако надежность газоснабжения Европы повысится, поскольку тот же российский газ, к примеру, будет поставляться в нее не по 1-2, а по 5-6 маршрутам, и форс-мажор на каком-либо из них не скажется серьезно на общем итоге. Кроме того, в Европе появится газ из Ирана, Нигерии и других стран. Хотя доля российского газа и поставляемого через Россию все равно будет самой большой.

НА ФОНЕ значительного роста спроса на всех основных рынках не наблюдается столь же быстрого роста предложения. «Газпром» теоретически мог бы значительно увеличить добычу топлива, но, во-первых, это требует громадных инвестиций, а во-вторых, компания не сильно стремится делать это без гарантий от потребителей. Вот цитата из доклада председателя правления ОАО Алексея Миллера на прошлогоднем годовом собрании акционеров: «Основу баланса газа на перспективу и планов добычи составляют потребности только тех партнеров, кто заключил соответствующие долгосрочные контракты. Газ не будет добыт, пока он не продан». Евросоюз же не только не дает гарантий, но планирует со временем вообще отменить долгосрочные контракты. Туркменистан обещает газ всем, но эксперты сомневаются, что эти обещания могут быть выполнены.

В результате в ближайшие годы может возникнуть избыток транзитных мощностей при недостатке газа. Трубы будут идти и в Европу, и в Азию, появятся большие мощности по производству СПГ, который вообще можно поставлять в любую точку мира, но вот газа для заполнения этих артерий и емкостей уже не будет. То же развитие мощностей СПГ вообще отменяет такое понятие, как транзитное государство. Остаются только производитель и потребитель. Правда, себестоимость СПГ пока еще в разы выше, чем трубопроводного газа.

Поэтому тем, кто хочет загрузить свои газопроводы, сегодня приходится идти на уступки производителям газа. И едва ли не первым показывает пример такого компромисса сам «Газпром». Ведь это для нас он поставщик и транзитер, а вот в Центральной Азии выступает как покупатель.

БУДУЧИ практически единственным транзитером, «Газпром» покупал центральноазиатский газ по 40-44 USD/тыс.м3. Как только возникла угроза изменения ситуации, компания сразу же стала повышать ставки. Уже в 2006 г. «Газпром» приобретал центральноазиатский газ по цене 60-65 USD/тыс.м3, а в 2007 г. — по 100 USD. И это не предел: по расчетам экспертов, основанным на нынешних европейских ценах на газ, затратах на транзит и прочих издержках, «Газпром» может приобретать центральноазиатский газ максимум по 165 USD/тыс.м3 — более высокая цена будет уже невыгодной. Китай, который также претендует на центральноазиатский газ, вроде бы такие цены пока не предлагает. В любом случае государства Центральной Азии оказываются в выигрыше. Имея несколько маршрутов транзита, они смогут выбирать наиболее выгодный, тогда как еще два года назад им приходилось соглашаться на любые предложения «Газпрома».

«Газпром» и сам был в такой ситуации. Пока Украина оставалась практически единственным транзитером российского газа в Европу, он поставлял газ Киеву по сверхнизкой цене и даже закрывал глаза на то, что Украина постоянно и без спроса отбирала из трубы дополнительные объемы газа, причем значительные. Уже пуск первой нитки газопровода «Ямал-Европа» дал определенную свободу маневра. Пуск же «Северного» и «Южного» «потоков», «Голубого потока-2», газопровода «Алтай», заводов СПГ и т. д. сделает «Газпром» практически нечувствительным к транзитным угрозам. А если учесть, что и большинство маршрутов «в обход России» без российского газа будут хронически недогружены, то в крайнем случае можно будет воспользоваться и ими. Как видим, и в этом вопросе «Газпром» ориентируется быстрее конкурентов.

А вот транзитным государствам «воевать» с производителями газа сегодня невыгодно. Получить можно очень мало или совсем ничего, причем даже малый выигрыш будет кратковременным. Потерять же можно очень многое, и самое главное — сам транзит.

К примеру, Украина в результате «первой газовой войны» потеряла дешевый газ. В результате «второй» может потерять и большую часть транзита. Не вдруг, конечно, а по мере ввода в строй обходных газо — проводов. Поэтому им и хочется «повоевать», и боязно. Недавно, к примеру, В.Ющенко заявил в интервью «Ведомостям», что схема поставок газа в Украину может поменяться: Украина может отказаться от услуг швейцарского трейдера Rosukrenergo и тем самым разорвать существующий российско-украинский договор по газу. Однако уже через несколько дней пресс-служба украинского президента заявила, что ничего такого он не говорил, а В.Ющенко, мол, неправильно поняли.

Беларусь тоже транзитная страна и до недавнего времени пользовалась всеми вытекающими из этого факта привилегиями. Однако ситуация меняется и для нас. И тенденция эта, похоже, долговременная. Более того, с вводом новых транзитных мощностей она будет только усугубляться. Значит, пришло время и нам менять транзитную стратегию. Это сегодня поставщику газа еще некуда деться, но скоро за возможность транзита придется бороться, и производитель будет выбирать, куда и по какому маршруту ему направить свой газ. Пока нам повезло. Несмотря на определенные трудности, СП «Белтрансгаза» и «Газпрома» все-таки создано, и это дает определенные гарантии сохранения транзита через нашу страну.

Юрий ПШЕННИК