НЕОМОНОПОЛИЯ внешней торговли

Попытаемся разобраться, что даст всем нам их огосударствление.

ИНТЕРЕС к теме понятен. Внешняя торговля была первой "золотой жилой" белорусской партийно-хозяйственной номенклатуры начала 90-х гг. прошлого столетия. Да и кто, кроме нее, мог заниматься внешнеэкономическими операциями, располагая товарными ресурсами предприятий, регионов, республики? Разбогатеть можно было на одной сделке, получив валютный кредит по официальному курсу, ввезти дефицитные товары (тогда все было в дефиците), продать с лету, что называется, и гонять кредитные деньги "до упаду".

Этот этап внешнеэкономического Клондайка закончился. Процесс упорядочился естественным образом. При помощи той же партийно-хозяйственной неономенклатуры были созданы и свои собственные поля активности. Возникли соответствующие структуры, входящие в зону ответственности того или иного крупного чиновника, политика, директора, государственного деятеля. Дело не дошло только до создания естественных и открытых для общественного внимания и контроля финансовых холдингов, которые разделили бы экономическую власть в стране.

То, что руководство страны обратило внимание на сферу внешнеэкономических отношений, где перемещаются большие валютные и денежные потоки, с одной стороны, естественно и нормально, так и должно быть. Мы не имеем крупного бизнеса в реальном секторе и не имеем развитой инфраструктуры внешней торговли, однако же прекрасно знаем, что если норма прибыли в экономике находится на уровне 8--9%, то получить такую прибыльность во внешней торговле можно гораздо быстрее, чем занимаясь созданием технического или потребительского продукта. А с другой стороны, что делать с этим знанием, как строить политику в области стимулирования экспорта и развития внешнеэкономической стратегии?

Ответить на эти вопросы можно будет лишь выяснив цели, ради которых государство стремится стать на внешнеэкономическом поле уже не только учредителем правил игры, диспетчером-регулировщиком, но и игроком. Если, например, ставится цель убрать растущий бизнес во внешней торговле, то ведь можно просто ввести лицензирование на определенные операции с определенными группами товаров (скажем, с алкоголем и табачными изделиями, хотя и здесь монополизация должна быть условной), не забывая и о том, что слишком рьяно изгоняя свой бизнес из сферы внешней торговли, можно ненароком расчистить дорогу иностранным оптовым монополиям, которые очень хотели бы этого и даже готовы хорошо заплатить всем, кто в этом поможет.

Если же мы не доверяем нашему торговому бизнес-классу, для чего, увы, есть основания, то это совсем другое дело. В этом случае проблема решается совсем просто: для бизнесменов следует создать такие условия, когда конкуренция будет "колоть" их и стимулировать "крутить" этот бизнес круглые сутки без праздничных, выходных дней и перерывов на обед.

Но возможна и третья цель -- банальное перераспределение доходов от внешнеторговой деятельности внутри общества. Попробуем на понятной всем фактуре предугадать, что именно замышляет руководство страны.

У нас всегда была и будет потребность в закупках 5 видов импортных товаров: рыба, растительное масло, пшеница, сахар и медикаменты. И если мы попытаемся разработать правила игры на этих сегментах оптового внешнего рынках, то получить положительный результат -- нет проблем (вопрос лишь в том, как создать нормальную конкуренцию и сбить цены на ввозимые продукты питания, медикаменты). Теоретически от введения государством регулирующих элементов названных сегментов потребительского рынка покупатель получает снижение цены на рыбу масло, сахар, лекарства, хлеб, а бюджет -- соответствующие поступления в виде налогов, причем прямо и быстро. Но практически (есть основания полагать) эта цель вряд ли достижима. Во-первых, мы все еще хорошо помним, до какой степени может доходить дефицит вплоть до продуктовых карточек и талонов, если за дело берется одно лишь государство в лице властных структур. Во-вторых, взглянем на цены. По официальным данным средняя оптовая цена за 1 килограмм импортной мороженной рыбы, например, составляет всего 0,67 USD, или 1300 руб. Если государственный оптовик будет иметь всего 10% наценки, то за 1500 руб. розничная сеть может покупать этот продукт. При наличии сети оптовых магазинов и складов такие цены могут быть доступны и домашним хозяйствам. Это мировая тенденция -- продавать большие партии мелкими дозами. Однако же на современном потребительском рынке средней цены в 1500--1800 руб. за ту же рыбу вы нигде не увидите. Объяснений тому найдется тысячи. Более того, ситуация в последние годы складывалась в пользу продаж рыботоваров. Цены на них стали ниже, чем на мясо. Население быстро оценило ценовые и вкусовые преимущества, и только в прошлом году импорт рыбы в Беларусь увеличился на 25,9%.

Аналогично стали покупать на 29% больше импортного растительного масла, а зерновых культур импортировали на 9% больше. Это тенденции развития потребительского рынка, и они являются отражением общей динамики спроса и предложения соответствующих продуктов национального потребления.

Итак, мы имеем в структуре импорта продовольствия значительно растущие потоки товаров, продажи которых на внутреннем рынке сказываются на уровне затрат домашних хозяйств и соответственно -- на уровне жизни. Сколько зарабатывают оптовые закупщики -- коммерческая тайна, но мы точно знаем, что весь импорт рыбы стоил 80 млн.USD за неполный 2002 год. Даже при норме прибыли в 10--15% этот совокупный доход оптовых "рыбных" фирм составил 8--12 млн.USD, а скорее всего, и выше. Как уже отмечалось, весьма низкие средние оптовые цены импорта (0,67 USD за килограмм) дают возможность получать высокие доходы от продажи конечному потребителю данного товара по значительно более высоким ценам. Логично ли ожидать, что государство откажется от этих доходов?

Еще одна интересная сторона вопроса. Тонна рыбы из стран СНГ стоит 761 USD, из стран вне СНГ -- 528 USD (как будто самые вкусные и ценные сорта рыбы только и остались в России, Украине или Грузии). Аналогичные особенности имеют и масло, зерновые, сахар. Масло, импортируемое из стран СНГ, стоит почти на 30 USD больше, чем импортируемое из стран вне СНГ, а сахар -- более чем вдвое. Что скрывается за сделками с этими продуктами -- вопрос, конечно, интересный. Не случайно, видимо, А.Лукашенко говорил о больших деньгах, которые обходят бюджет, и приносят сверхвысокие доходы. Вот это действительно проблема и одновременно основание вмешаться в ситуацию.

Мы вполне можем предполагать наличие элементов монополизации на данном сегменте рынка, отсутствие конкуренции. Но не станет ли и государство, что естественно, устранять конкурентов? И потом, раз уж правительство решило заняться бизнесом в сфере международной торговли, то должно было бы определить для себя и пределы своего участия. Иначе можно обеспечивать сахаром или рыбой и целые континенты, благо бюджетные деньги на такие цели отыскать можно. Пределы же могут состоять в том, чтобы декларировать и отслеживать свою долю на рынке. Пусть это будет 70--80% или больше, но лучше меньше. Для конкуренции надо оставлять соответствующие ниши, чтобы еще раз не придти к печально известным карточкам и талонам на сахар.

Конечно же, для страны нет смысла покупать сахар или рыбу дороже только потому, что это кому-то выгодно и дает преимущества тем или иным слоям общества, компаниям, посредническим и другим фирмам. В рыночной экономике такого расхождения между поставщиками не бывает. Объективно развитый рынок неминуемо приводит к снижению цен на потребительские товары. Как будет у нас? Поживем -- увидим. Станет ли переход к элементам государственного капитализма успешным -- мы довольно быстро узнаем из цен на продукты питания. А потом...

Представьте себе, что в магазинах появилось великое множество рыбы по 1000--1500 руб. за килограмм, сахар стал стоить 450--500 руб. за килограмм. Для России -- это не фантазии. Прошедшей осенью в Калининграде можно было купить свежего леща всего по 600 BYR за килограмм. Куриные яйца на рынке стоили 700 BYR за десяток. А ведь это нормальные плоды простого, негосударственного российского капитализма в отдельно взятом регионе, соседнем с нами.