Авторизуйтесь Чтобы скачать свежий номер №24(2718) от 29.03.2024 Смотреть архивы
picture
USD:
3.2498
EUR:
3.5019
RUB:
3.5223
Золото:
229.1
Серебро:
2.56
Платина:
93.62
Палладий:
101.66
Назад
Валютный рынок
15.04.2016 7 мин на чтение мин
Распечатать с изображениями Распечатать без изображений

Мартовский рубль: сезонный роман с курсом

Снижение мировых цен на нефть и укрепление российского рубля ставит курсовую политику отечественных регуляторов в сложное положение. С одной стороны, появляются предпосылки для укрепления национальной валюты, а с другой – оно не должно быть слишком интенсивным, чтобы не повредить интересам экспортеров. Эти противоречия в сочетании с факторами спроса и предложения определили динамику курса белорусского рубля в марте.

Оборот иностранной валюты на внутреннем валютном рынке Беларуси в I квартале т.г. составил 26 330,7 млн. USD, в т.ч. на ОАО «Белорусская валютно-­фондовая биржа» – 2581,1 млн., на внебиржевом рынке – почти 21 162 млн., на рынке наличных валют – 2587,7 млн. USD. Как видим, через биржу проходит менее 10% операций, но именно они выполняют функции курсообразования. Основной объем сделок совершается на межбанке, где они ориентируются на курс БВФБ. При этом допуск предприятий к биржевым торгам с 21 марта, как и ожидалось, практически не повлиял на рост оборотов.

В частности, субъектами хозяйствования – резидентами на внебиржевом валютном рынке в январе–марте т.г. было куплено 3595,5 млн. USD, продано – 2095,4 млн., тогда как на БВФБ – 23,2 млн. и 1361,7 млн. USD соответственно, причем обязательная продажа составила 1360,8 млн. USD – почти вдвое меньше, чем в I квартале 2015 г. В итоге чистая покупка валюты в этом сегменте рынка составила 161,5 млн. USD.

В свою очередь, нерезидентами было приобретено 38,44 млн. USD, продано – 182,2 млн., а физическими лицами – 1501,1 млн. и 1649,3 млн. USD соответственно, в т.ч. наличной валюты – 1139,8 и 1447,9 млн., безналичной – 361,3 и 201,4 млн. USD соответственно.

Такие результаты являются закономерными. С одной стороны, снижение экспорта товаров и услуг неизбежно влечет сокращение притока валюты в страну. С другой – при сложившемся уровне курса и стабильно низких доходах компаний и населения валюта перестала вызывать явный интерес к себе как к инструменту сбережений  и хеджирования у широкого круга субъектов.

Хотя в марте волатильность курсов заметно снизилась, рынок остается неуравновешенным, и на нем продолжается действие находящихся за рам­ками торгов факторов. Волатильность между сессиями до­стигает 1,7% по доллару США, 1,3% – по евро и 1,8% – по российскому рублю. Она, в целом, почти не превышает внутридневные приросты с учетом межбанковских торгов, продолжающихся после прекращения биржевых. В марте все валюты прошли через 22 сессии после 21 – в феврале.

На БВФБ объемы сделок по доллару США выросли по сравнению с февралем почти на 14% и составили 298,4 млн. USD. При этом курс после роста с 21 506 USD/Br на первой сессии до месячного максимума 21 393 USD/Br в середине месяца опустился до 20 133 USD/Br.

По евро обороты увеличились на 19,5%, до 203 млн. EUR. При этом курс с некоторыми колебаниями снизился с начальных 23 550 до 22 779 EUR/Br.

По российскому рублю обороты в марте выросли всего на 6%. При этом курс вырос за месяц с 283,33 до 297,49 RUB/Br. Тем временем в РФ российский рубль, под влиянием роста цен на нефть, немного укреплялся в первой половине месяца, а во второй – оставался стабильным и закрыл месяц заметно ниже начала, колеблясь от минимума 67,7 RUR до 73,9 USD/RUR. Похожая динамика, только зер­кальная, наблюдалась и у нас.

За месяц волатильность биржевого курса доллара составила 6,1%, евро – 3,2%, российского рубля – 3,5% (для сравнения – в феврале 5,1%, 9,4% и 4,5% соответственно).

Таким образом, в марте белорусский рубль, вопреки скоропалительным прогнозам напуганных январской девальвацией экспертов, несколько укрепился к доллару, но ослабел к российскому рублю. Это позволило отечественным экспортерам хотя бы отчасти избежать потерь, но вряд ли достаточно для получения опережающих конкурентных преимуществ на российском рынке, где девальвационный фактор уже не играет прежней роли.

Можно предположить, что мартовские тенденции продлятся большую часть апреля – по крайней мере, пока не будет внесена ясность в ситуацию на мировом нефтяном рынке. Если «словесные интервенции» о грядущем замораживании объемов добычи не получат подтверждения на намеченном на 17 апреля т.г. совещании представителей стран – экспортеров нефти, то по укреплению российского рубля будет нанесен серьезный удар, что неизбежно скажется и на белорусском рубле. Если же валюта РФ удержит позиции, то белорусский рубль в интересах отечественных экспортеров будет понемногу ослабевать к российскому.

Тем временем инвестиционная привлекательность национальной валюты несколько повысилась. Если средние ставки по новым  рублевым депозитам для физических и юридических лиц находились в марте в диапазоне 23–27% годовых (1,9–2,1% в месяц), то валютные вклады могли предложить доходность 3,5–5,5% годовых (0,3–0,4% в месяц). С учетом снижения курса доллара к рублевой доходности можно добавить 5,4%, что дает эффективную доходность рубля 7,3–7,6%, т.е. в 20 с лишним раз больше, чем валюты.

Впрочем, не будем забывать, что за прошедший год белорусский рубль девальвировался на 37%. А потому даже самая высокая доходность рублевых вложений принесла бы чистый эффект не выше эквивалентного валютного депозита. Так рисковать инвесторы явно не готовы. Рублевый депозит за год дал своему владельцу «всего» 35–45% (в феврале–марте 2015 г. рублевые ставки находились на гораздо более высоком уровне), тогда как валютный – 37% скрытого курсового прироста +5% за счет процентной ставки (в начале 2015 г. большинство валютных депозитных ставок составляли 5–6% годовых). Итого получаем 45% против 42%, или 3% максимально возможного чис­того перевеса над валютным вкладом в год. Это весьма скромная премия за риск при высоком уровне неопределенности изменения курса.

Распечатать с изображениями Распечатать без изображений