Конкуренция налогов и тарифов

На рынке Евразийского экономического союза надо конкурировать через постепенное выравнивание условий: по налоговой нагрузке, ценам на ресурсы и другим факторам. Такое мнение в интервью «ЭГ» высказал председатель Белорусской республиканской ассоциации предприятий промышленности «БелАПП» Анатолий ХАРЛАП.

– Анатолий Дмитриевич, как вы оцениваете промышленную политику в нашей стране? Каковы ее достижения и недостатки?

– Нам не удалось до сих пор объединить интересы крупного бизнеса с малым и средним, привлечь МСБ к участию в реализации конкретных производственных задач. Я не говорю про торговлю, общепит, про оказание строительных и транспортных услуг – только о промышленности. У нас есть крупные холдинги, такие как «Амкодор», где доля государства небольшая. Но чтобы сделать всю инфраструктуру ус­тойчивее, с точки зрения занятости, нужно сопряжение с малым бизнесом. Кроме того, к рож­дению инновационных инициатив нужно привлекать частный интерес. Пока он появляется очень робко, т.к. здесь большой риск, требуются вложения, знания, технологии. Поэтому первое, к чему стоит вернуться, – это формирование государственного заказа. Пом­ню, лет 6 назад мы предложили для него 6 тыс. товарных позиций. Из них к осуществлению были приняты около 100. Поэтому простой вопрос – кооперация, субконтрактация у нас нуждаются в новом решении.

Промышленники ждут, чтобы появилась возможность выкупа арендуемых площадей предприятиями, которые арен­дуют их более 3 лет. Здесь желательны какие-то преференциальные условия, например, рассрочка платежа и т.д. Наверняка нужно, чтобы был финансовый ресурс. К сожалению, до сих пор инновационные фонды местных властей не всегда используются малым и средним бизнесом. Сейчас ЕБРР выделяет 6 млн.  EUR на развитие МСП. Но это ведь на конкурсной основе, и процесс пойдет успешнее, если будут гарантии какого-то более круп­ного предприятия, которое работает в кооперации с нарождающимся бизнесом.

Требуется осознание всем обществом, что объективно будут уходить некоторые профессии, произойдет сокращение рабочих мест. Поэтому надо перенаправлять кадры в другие отрасли, здесь малый бизнес мобильнее.

Не все отрасли были готовы к постоянной модернизации, обновлению технологий. Очень долго внедряли новые проекты в деревообработке, но смотрите, что получили. А если бы этого не сделали, то некоторые предприятия по­просту исчезли бы, страна потеряла бы целую отрасль. А сейчас – 9 предприятий модернизированы под гарантии правительства и работают с ростом 120, а то и 160%. Увеличились спрос, цены. Эти предприятия стали эф­фективными. Поэтому очень правильно, что государство вкладывает средства и инвестирует из бюджета и различных фондов. Будет введен завод беленой целлюлозы, большие вложения осуществляются под гарантии правительства в Гродно-Азот. Идет модернизация и машиностроительного комплекса, включая МАЗ, МТЗ, БелАЗ, Гомсельмаш и др. В ближайшие годы базовой отраслью останется индустрия, т.к. драйвер роста здесь, в промышленности. А малый и средний бизнес должны развиваться, чтобы обеспечить более устойчивое развитие страны, чтобы было меньше проб­лем с занятостью.

Предстоит некоторая модернизация холдинговых стру­ктур. Нам нужно много работать, чтобы добиться окон­чательной ликвидации изъятий и ограничений в торговле, особенно машиностроительной продукцией. Есть протекционизм у наших коллег в странах ЕАЭС. Думаю, в конце концов, мы выйдем на то, что у нас будет сопряженный общий рынок, без ограничений.

– Как необходимо корректировать промышленную политику в стране с учетом снижения конкурентоспособности белорусского машиностроения?

– Тут я не могу с вами согласиться. По техническому уров­ню, по качественным параметрам, с точки зрения потребительских свойств мы вполне конкурентоспособны, сохраняем приоритет в школе специалистов, в разработках. Мы проигрываем в другом – в мире идет конкуренция себестоимости, а у нас затраты на производство выше, чем в России, которая остается нашим основным рынком. К примеру, говорим: МАЗ меньше произвел машин, чем КАМАЗ. Но при этом не всегда помним, что у российского конкурента стоимость газа 96 USD/м³, а у нас – 276 USD. Кроме того, мы не можем из госбюджета оказать такую поддержку, какую получил КАМАЗ, с точки зрения прямого субсидирования по оборотным средствам, даже по выплате зарплаты. Там и такое было.

Вопрос в том, что сколько стоит. И над этим правительство работает, договоренности есть, что к 2019 г. выровняют цену для энергопроизводящих организаций, тогда стоимость электроэнергии и тепла будет ниже, чем сегодня. Мы не понимаем, что за границей за ТЭР больше платят граждане, чем компании. У нас все наоборот. Резкие перемены тут невозможны, в т.ч. из-за разницы в доходах. Но к 2025 г. в ЕАЭС будет общий рынок энергоресурсов, подходы к тарифному регулированию выровняются. Но до этого еще дожить надо. Однако и теперь о нашей конкурентоспособности говорит прирост экспорта, в т.ч. в машиностроении – на 124% за 7 месяцев. На 12% мы нарастили продажи на новых рынках.

Сейчас руководителю пред­приятия надо больше времени проводить в самолете, чем на заводе. Надо показывать себя миру, презентовать продукцию, объяснять, как у нас организован сервис.

– До конца года правительству должны быть представлены очередные 3 интеграционных проекта для реализации с российскими пред­приятиями. Вам не кажется, что время для таких проектов трагически упущено? Россияне успешно создают СП с иностранными компаниями. В результате по многим позициям есть угроза вытеснения белорусских предприятий с российского рынка…

– Я бы так не сказал. В России, помимо государственных решений, важно, чтобы был учтен интерес капитала. Но напомню, что и у них в промышленности доля государства под 80%. Я не могу называть конкретные адреса, но техническое сотрудничество развивается как прежде. Кооперационные связи остались. Например, БелАЗ, Гомсельмаш и другие более половины комплектующих получают из России. Если говорить о совместной капитализации бизнеса, то и здесь процесс не ограничен прошлым, и завтра это будет. Рассматриваются проекты, есть серьезные подвижки. К сожалению, я не могу их оглашать.

– Каковы инициативы предприятий БелАПП для улуч­шения инвестиционного климата в стране?

– Мы работаем с полным пакетом условий хозяйствования. Это все, что связано с оборотом капитала: закупки, производство, технологии, кадры, получение прибыли, ее лучшее использование, а также налоги, таможенное дело, техническое регулирование, вопросы под­готовки кадров. Мы в год представляем до 120–150 пред­ложений правительству. Из них 80–85% принимаются к реализации в решениях и программах. Это рутинная работа. У всех ассоциаций и союзов есть общая проблема: нужно делать серьезное экономическое и техническое обо­снование, срав­нивать с прежним законодательством. Скажем, у предприятий сегодня много трудностей с восстановлением оборотного капитала, который был утерян в 2014 г. Помните, происходит девальвация в России, через полгода – у нас, а контракты заключаются на год. В результате, если у предприятий Минпрома было за I полугодие 2014 г. около 2 млрд. прибыли, то по результатам II полугодия – 6 млрд. убытка. А все потому, что многие расчеты производились в российских руб­лях, а он рухнул в 2 раза. Никто не предполагал, что Россия так опустит свою денежную единицу. И сегодня это проблема для всех, правительство с банками ищут варианты, как помочь, чтобы выполнялись экспорт­ные контракты. Надо отдать должное последовательности действий Нацбанка. Ставка рефинансирования опустилась уже до 11,5%. Но и это еще много для предприятий, т.к. рентабельность всего 7%.

– Насколько оправданно создавать в стране парки с масштабными льготами для их резидентов, в то время как основная масса предприятий изнемогает под тяжестью налоговой нагрузки?

– Мы многое сделали по совершенствованию налоговой системы. Когда-то были оборотные налоги, налог на активную часть основных фондов. Все это отменено. Есть и другие улучшения. Но сегодня тоже имеются нормы, которые никуда не годны, особенно в сфере налогового администрирования. Например, есть право местных советов увеличивать ставки налогов на землю, на недвижимость до 2,5 раза. Минск, наконец, стал более дифференцированно подходить, чтобы не нагружать бизнес дополнительными изъятиями. А что такое – поднять в 2,5 раза земельный налог? У нас и так стоимость земельных участков выросла, тогда как доходы предприятий и граж­дан сократились. Как надо конкурировать на рынке ЕАЭС? Через выравнивание условий: и по налоговой нагрузке, и с точки зрения цены на ресурсы, и так далее. Если не сразу, так хотя бы постепенно.