КИТАЙСКИЙ ОПЫТ ДЛЯ БЕЛАРУСИ

В издательстве Белгосуниверситета вышла книга "Китайские экономические реформы: опыт, возможности применения в Беларуси". Наши гости - ее авторы декан экономического факультета БГУ Михаил Ковалев и заместитель декана экономического факультета Северозападного университета Китая Дин Жуджунь.

Корр.: Какие общие черты переходного периода у наших двух стран выделены в книге?

Дин Жуджунь: Главная общность белорусских и китайских реформ - их нацеленность на экономическое развитие при сильной социальной направленности. Властям любого государства нужно находить баланс между экономической эффективностью и социальной справедливостью. Вторая черта - участие государства на всех этапах и уровнях реформ, его активное и позитивное влияние на процессы. Существует мнение, что, освободив цены и открыв экономику внешнему миру, государство может устраниться из народнохозяйственного комплекса, все будут регулировать рыночные механизмы. В странах зрелого капитализма это, может, и так, но отпустить руль самолета на взлете нельзя.

Третья общая черта проистекает из двух первых: и Беларусь и Китай отказались от шоковой терапии и последовательно согласно принятым планам реформируют свои экономики. Как сказал Дэн Сяопин: "Чтобы перейти бурную реку нужно ощупывать камни под ногами". Китайский градуализм - это не постепенность в смысле скорости. Многие реформы в Китае продвигались быстро, например создание сектора малого и среднего предпринимательства, а семейный подряд вообще был введен фактически в одну ночь. Китайский градуализм - созревание проблемы, ее вычленение и прагматичное решение - это планомерное создание механизмов рыночной экономики.

Стратегия тоже примерно одинаковая - достаточно длительное сохранение в госсобственности крупных предприятий и их поддержка через системообразующие банки (в КНР их называют "политическими") при рыночном реформировании торговли, сферы услуг, создании сектора малого и среднего предпринимательства. Прежде чем отдать госпредприятия частным собственникам, последних нужно  вырастить в негосударственном секторе.

Четвертая общая черта - внешняя открытость экономики и ориентация на экспорт как движущую силу экономического развития.

Корр.: Каким образом Китаю удалось эффективно воспользоваться внешней открытостью, привлечь инвестиции и при этом удержать конкурентоспособность отечественной продукции? Мы в Беларуси опасаемся того, как скажется на состоянии нашей экономики вступление в ВТО.

Михаил Ковалев: В 2002г. КНР названа самой привлекательной страной для иностранных инвестиций и вышла на первое место в мире по их объему. Следует отметить, что этот капитал принадлежит в значительной степени заграничной китайской диаспоре. На долю Сянгана (Гонконга) и Аомэня приходится свыше 60% инвестиций, Тайваня - 12%, а на долю Японии только 8%, США - 5%. Но в расчете на душу населения этот показатель вполне сравним с белорусским.

Хотя, безусловно, накопленные инвестиции в Китае уже дали эффект. Почти половина китайского экспорта производится на иностранных предприятиях. В абсолютном выражении экспорт вырос с 9,75 млрд. USD в 1978 до 325,6 млрд. в 2002г. Показательно, что китайский экспорт в США в 3-4 раза превышает американский в Китай. В целом экспорт удваивался каждую пятилетку.

В то же время даже после вступления в ВТО средний уровень пошлин на импорт Китай снизил с 15,3% только до 12% в 2002г. В Беларуси он еще до вступления в ВТО составляет 7-8%. Правда, в Китае существует сложная система льгот при ввозе оборудования и технологий, которые снижают реально уплачиваемые импортные пошлины в 5 раз.

Вместе с тем государство и после вступления в ВТО с помощью мер нетарифного регулирования умело защищает внутренний рынок. При этом используются самые разнообразный методы. Например, в 2002г. под предлогом предотвращения распространения спор сибирской язвы госпочта монополизировала доставку писем весом до 500г. Еще один пример: квота на ввоз в 2002г. японских автомобилей составляла 7,9 млрд. USD, реально же машин было ввезено немногим более чем на 2 млрд. USD. По оценке экспертов Всемирного банка, действие китайских нетарифных методов эквивалентно добавлению 9,3% ставки таможенного тарифа. Одним словом, Пекин с помощью активного госрегулирования внешнеэкономической деятельности проводит прагматичную политику защиты внутреннего рынка от наплыва импортной продукции.

Китай сохраняет до сих пор частичную конвертируемость юаня и ограничения по движению капитала. Отказ от развития валютных рынков в стране, отсутствие спекулятивных игр на курсе юаня позволили ему устоять во время валютного кризиса в Юго-Восточной Азии.

В итоге валютные резервы КНР превысили 150 млрд. USD и сравнялись с резервами Японии, которая по этому показателю занимает первое место в мире.

Мнение о том, что Беларусь не использовала экономическую открытость и чуть ли не находится в экономической изоляции, не совсем верно. Белорусская модель экономического развития, как и китайская, безусловно, является экспортно-ориентированной. Вот факты: наш экспорт в 1993г. составлял 1,97 млрд. USD, а в 1997г. он уже равнялся 7,3 млрд., в 2002г. - 8 млрд. USD. Всемирный банк в своем прогнозе не предполагал такого бурного роста. В частности, даже при реализации сценария активных реформ ВБ предсказывал рост экспорта только до 3,36 млрд. USD в 1997г., несколько точнее был долгосрочный прогноз: 7,6 млрд. в 2002г.

Среднегодовой рост белорусского экспорта начиная с 1996г. в 1,5 раза превышает рост ВВП. Считается, что экспорт становится двигателем и ускорителем модернизации, если он опережает рост ВВП в 2 раза.

Дин Жуджунь: Китайский экспорт в 2002г. вырос на 22,3% и составил 325,6 млрд. USD. Это свидетельствует о высокой конкурентоспособности наших товаров по показателю "отношение качества к цене". Их основную массу (60%) выпускают малые и средние предприятия. Число МСП в Китае достигло 10 млн., в промышленности они создают 40% прибыли и 60% валовой продукции, 75% рабочих мест. МСП поглощают высвобождающуюся в ходе реформ рабочую силу и являются основным фактором социальной стабильности.

В чем секрет столь бурного их развития? В стране фактически создана вертикаль из территориальных и отраслевых органов административной поддержки малого бизнеса. Причем административная поддержка дополнена экономическими стимулами. Во-первых, это продуманные налоговые льготы: ставка на прибыль - 18% при прибыли до 30 тыс. юаней (1 USD = 8,2774 юаня) и 27% при прибыли до 100 тыс. юаней, снижение НДС в том числе для предприятий товаропроводящей сети. Во-вторых, налоговое стимулирование покупок отечественного инвестиционного оборудования. В-третьих, в Китае принято особое льготное налогообложение фирм высоких технологий, например, создана эффективная инфраструктура поддержки технологических инноваций для МСП, включающая сеть инновационных центров и инкубаторов, зон развития НИР и ОКР при университетах, информационную сеть технических инноваций. Сегодня Китай экспортирует не только традиционные товары, но и высокотехнологичные - мобильные телефоны, карманные компьютеры  и т.д. В-четвертых, существует система кредитной поддержки МСП.

Малые и средние предприятия в Китае стали экспериментальным полигоном для реформ - на них апробировались новые схемы подряда, аренды, банкротств.

Причем давайте отметим такой факт: у нас реформы начались в конце 1978г. именно с сельского хозяйства. За пять лет путем закрепления производственных заданий за крестьянскими хозяйствами в КНР был закончен переход от народных коммун к семейному крестьянскому подряду на основе 15-летних (затем 30-летних) договоров аренды земли. Ежегодно сельскохозяйственное производство с 1979 по 1997 годы возрастало на 6,7%. Успех аграрной реформы предопределила не только мотивация частных семейных ферм на результат, но и опережающий рост (примерно в 1,5 раза) цен на сельхозпродукцию по сравнению с материально-техническими ресурсами. Страна, в которой еще десять лет назад голодало население, стала вторым в мире после США экспортером зерна.

Корр.: В отличие от сегодняшнего Китая в белорусской экономике доминирует госсектор и правительство прилагает немало усилий, для того чтобы он работал стабильно...

Михаил Ковалев: Важно понять, что успех Китая - это не только бурное развитие МСП и свободных экономических зон, но и достаточно успешное управление госсектором. Даже после 20 лет реформ на госпредприятиях производилось 30% валовой промышленной продукции. Так, в 1995г. госсектор дал 47% промышленной продукции и 71% налогов. Успешно функционировали внебюджетные фонды государственной поддержки приоритетных производств, которые в отдельные годы составляли 15% ВВП.

Рост конкуренции со стороны МСП да и  перекачка ресурсов из госсектора в частный в дальнейшем привели к замедлению роста производительности и снижению рентабельности. По-видимому, наступает момент, когда в смешанной экономике государственная промышленность исчерпывает свой потенциал роста и поглощается динамичным частным сектором. Китайские госпредприятия к 1997 году сделали свое дело. Не случайно именно тогда появился лозунг отказа от понятий  "общественное" и "частное" и фактически эти два сектора были уравнены в правах. В 1998 году было ликвидировано последнее отраслевое министерство. С 1997 года, как следствие слияний и поглощений частным сектором, число госпредприятий со 110 тыс. сократилось вдвое.

Белорусскую экономику сегодня можно разбить на два сектора:  госсектор, как единая крупная корпорация, жестко, но неэффективно управляемая государством, и частный. Ни один из них пока не стал локомотивом для других. Есть надежды, что после акционирования и приватизации начнется развитие сектора, связанного с переработкой сырья. Это в первую очередь предприятия концерна "Белнефтехим". Обидно, что мы упустили время и не создали динамично развивающегося частного сектора МСП. Скорее всего, эту нишу займут крупные российские сетевые структуры.

Пользуясь китайской терминологией, можно сказать, что в Беларуси закладываются основы для "четырехрельсового" экономического движения: главный рельс - нефтехимический сектор, включающий трубопроводы, в будущем управляемые российскими олигархами; второй рельс - российские сетевые структуры массовых потребительских товаров, возможно сделанных по франчайзингу в Беларуси, третий - сектор транспортного, сельскохозяйственного и др. машиностроения с нарастающим комплексом проблем, и, возможно, четвертый, создаваемый с помощью развитых стран сектор инноваций, логистики, оффшорного программирования.

Китай поставил цель к 2020г. занять доминирующее положение во многих отраслях и выйти на лидирующее место в мире по ВВП вместе с США, ЕС и Японией. У Беларуси тоже есть все условия для реализации самых амбициозных планов, необходимо только четко ставить стратегические цели и достигать их. Мне кажется, что текущими проблемами неплатежей, энергетических долгов должно заниматься правительство, а в администрации Президента следовало бы создать экономическую комиссию по стратегии развития страны, подобно той, которую в США возглавляет профессор Грегори Мэнкью.