Интеграция: декларации о намерениях

Опубликование на минувшей неделе основных направлений интеграции Беларуси и России до 2023 г. включительно сенсацией не стало, хотя и привлекло к себе значительное внимание. Во многом это объясняется тем информационным вакуумом, который существовал в течние полутора лет их подготовки, – разговоров об этом было очень много, конкретики – крайне мало.

Тем не менее из озвученного официально правительствами обеих стран можно сделать некоторые выводы (полный перечень намеченных программ см. в статье «О планах по интеграции хоть что-то рассказали», «ЭГ» № 70 за 14.09.2021).

Во-первых, направления касаются преимущественно экономической интеграции и не затрагивают политическую в классическом понимании, хотя в конце 2019 г. российской стороной углубление интеграции трактовалось именно как выполнение оставшихся положений договора о Союзном государстве, включая, например, создание единого парламента.

Во-вторых, говорить о том, что политической составляющей в интеграционном пакете нет совсем, будет неверным. Из опубликованной информации можно сделать следующий вывод: часть программ должны коснуться гармонизации регулирования чувствительных сфер, что на межнациональном уровне переводит его и в эту плоскость.

Из 28 будущих программ наибольший интерес вызывают, пожалуй, 10.

Так, обозначено стремление к сближению макроэкономической политики в двух государствах, гармонизации денежно-кредитной политики и макрорегулирования. Достичь этого планируют с помощью унификации законодательства, заключения до конца 2022 г. между Центробанком РФ и Нацбанком РБ соответствующего соглашения. Среди целей – достижение низкого уровня инфляции и создание схожих финансовых условий для субъектов хозяйствования в обеих странах.

Однако вызывает вопросы сама возможность осуществления на практике такого подхода. Все-таки российская и белорусская экономики слишком разные с точки зрения объема и структуры, у национальных регуляторов разное количество доступных им инструментов и ресурсов (проще говоря, денег). Различается степень влияния государства на экономику и его участия в ней, уровень развития конкуренции – хотя созданию общих ее правил посвящен проект отдельной программы.

Что важно, о едином эмиссионном центре в опубликованном перечне программ ничего не сказано, хотя на его создании также настаивала российская сторона.

 

Валюта, платежи, расчеты

Провозглашаемая гармонизация валютного законодательства и валютного контроля носит скорее технический характер, поскольку речь идет об унификации правил открытия банковских счетов резидентами в банках-нерезидентах, проведения валютных операций, а также требований к репатриации валютной выручки. Такие решения в теории должны упростить взаимные расчеты и активизировать денежные потоки бизнеса.

Также речь идет о сближении норм регулирования кредитных и некредитных финансовых организаций, а также финансового рынка в целом, включая обеспечение создания единых принципов страхования вкладов. В части интеграции национальных платежных систем стороны договорились совершенствовать механизмы трансграничного обмена финансовой информацией между кредитными организациями и юридическими лицами двух стран, а также развивать сотрудничество по вопросам быстрых платежей, передачи финансовых сообщений и расчетов, надзора за участниками рынка платежных услуг, развития финансовых технологий. Однако большей конкретики в этом направлении пока нет.

 

Гармонизация налоговых систем

Две «дорожные карты» касаются интеграции информационных систем по маркировке и прослеживаемости товаров. Направления действительно нужные. На наш взгляд, здесь важно стремиться к сближению систем в рамках всего Евразийского экономического союза, поскольку конечной целью введения механизмов маркировки и прослеживаемости является беспрепятственное перемещение продукции внутри ЕАЭС. Но это отдельный разговор, который выводит тему за рамки двусторонних отношений. Реальное же взаимопроникновение систем двух из пяти государств Союза могло бы стать примером для остальных.

В начале 2020 г. резонанс в профессиональной среде вызвало озвученное предложение о возможном переходе Беларуси на российскую систему налогового администрирования. Не только потому, что оно касалось одной из важнейших сфер, но и потому, что давало понять возможную интеграционную схему и для других направлений – не столько унификация требований, сколько переход под крыло «старшего брата». Намерение тогда вызвало критику со стороны как бизнес-сообщества, так и белорусского МНС.

В имеющемся описании программ речь идет о гармонизации налогового законодательства, причем в тандеме с таможенным. Стороны договорились заключить международные договоры об общих принципах налогообложения по косвенным налогам и об углублении взаимодействия между таможенными органами, внедрить интегрированную систему администрирования косвенных налогов и создать совместный консультативный орган – Комитет Союзного государства по налоговым вопросам. Что именно подразумевается под интегрированной системой налогового администрирования, пока загадка. И как в принципе можно интегрировать две достаточно разные налоговые системы двух различающихся экономик – тоже.

 

Торг продолжится

Часть программ посвящена формированию объединенных рынков газа, нефти и нефтепродуктов, а также электрической энергии. Это, пожалуй, самый чувствительный вопрос для белорусской стороны. На заре подготовки проектов документов официальный Минск со своей стороны увязывал углубление процессов с решением вопроса о цене российского газа (давно озвучиваемое желание закупать его по внутрироссийским или приближенным к ним ценам) и решением вопроса о компенсации потерь от российского налогового маневра в нефтяной отрасли.

Ничего этого в описании программ нет. Речь идет только о намерениях подписать взаимные договоры и «координации действий в части формирования цен на российский газ для белорусской стороны». Это значит, что непростые переговоры будут продолжаться.