Год красивых разговоров
Дорогие читатели! Перед вами последний номер «ЭГ» уходящего года. Спасибо, что вы были с нами, и надеемся, что останетесь и в следующем году. Мы пережили много интересных событий, и не меньше ждет нас в будущем. Чем запомнится нам 2016 год и что принесет следующий?
Прошедший год можно считать рекордным по количеству разговоров о реформах. Им были посвящены бесчисленные форумы, конференции и прочие мероприятия. Авторитетные местные и зарубежные эксперты объясняли необходимость преобразований, чиновники разных рангов обещали определенные перемены – осторожные и без резких движений. Затем на высшем уровне звучала резкая критика попыток поставить под угрозу существующую социально-экономическую модель – и реформаторский «воз» оставался на месте.
Наглядным результатом споров о дальнейшей судьбе экономики можно считать появление окончательного варианта Программы социально-экономического развития Республики Беларусь на 2016–2020 годы только в середине декабря. Таким образом, первый год пятилетки прошел без формального утверждения соответствующих планов. Впрочем, мы уже выбились из графика: по предварительным прогнозам, спад в экономике составит около 2% вместо запланированного роста на символические 0,3%. Так что в оставшиеся 4 года придется существенно прибавить. Зато инфляцию, вероятно, удастся удержать почти на заданному уровне. Таким образом, ближе всех к реальности оказались прогнозы МВФ. Полностью провалились упражнения популярных «экспертов» в игре «угадаем курс доллара»: все их гадания в диапазоне от 2,2–2,5 до 3–3,5 USD/BYN оказались в очередной раз далеки от реальности. Впрочем, прогнозировать что-либо всерьез в столь стремительно меняющемся мире довольно сложно.
Можно ли было предугадать, что Нацбанк удержит планку жесткой денежно-кредитной политики, не допуская существенного роста денежной массы, эмиссии и кредитования, невзирая на критику некоторых ученых и представителей реального сектора, требующих ресурсов для развития? Чтобы добиться снижения инфляции, власти пожертвовали возможностью роста экономики в целом. Это тут же отразилось на уровне благосостояния населения. Такого падения заработков и реальных денежных доходов белорусы не испытывали уже давно. Теперь остается только гадать, сколько продлится этот спад и что будет приоритетом в следующем году: более чем скромный рост зарплат, привязанный к производительности труда, или обещания, реализация которых выглядит почти фантастической.
Правда, судьба преподносит время от времени подарки. Например, договоренность ОПЕК и некоторых других стран-экспортеров о согласованном снижении добычи может поднять цены на нефть почти на 1/4 выше уровня, на который рассчитывали авторы прогноза на пятилетку. Но нефтегазовые преференции, похоже, остаются в прошлом. В 2016 г. не удалось договориться с российскими властями ни о снижении цен на газ, ни об объемах поставок нефти. Столь же неудачными были попытки получить кредит МВФ. Не пришел и очередной транш кредита Евразийского фонда развития. Упрямым кредиторам, помимо поддержания ряда макроэкономических параметров, требуются твердые гарантии некоторых структурных преобразований, включая приватизацию. Вроде бы мы и сами убедились, что с раздутым и неэффективным госсектором что-то надо делать. Но лишаться контроля над предприятиями чиновники упорно не желают. А потому они планируют лишь косметические меры: некоторые изменения в структуре управления госсобственностью, попытки внедрить элементы корпоративного управления, улучшить стимулирование руководителей и т.п.
Едва ли не самой масштабной проблемой в уходящем году стали массовые неплатежи. Рост проблемных долгов достиг небывалых размеров. Определенные попытки разобраться с этим явлением предпринимаются, но в основном сводятся к переводу задолженности АПК на государство, а связанных с этим издержек – на бюджет и в значительной мере на кредиторов, включая банки. Что до просроченной задолженности в других сферах деятельности, то инструменты борьбы с ней еще предстоит искать и внедрять.
В текущем году общественность стала свидетелем небывалой активности правоохранительных органов. Громкие «посадки» видных бизнесменов и директоров следовали одна за другой, а промежутки заполнялись разборками с менее известными предпринимателями по не столь значимым, зато массовым делам о нарушениях налогового и хозяйственного законодательства, о привлечении к субсидиарной ответственности. Оказалось, что слыть «самым богатым и влиятельным» не означает, что не придет угроза ареста и требования возместить казне многомиллионный ущерб.
Изобилие санкций, штрафов и конфискаций наводит на мысль о необходимости экстренной декриминализации экономических правонарушений. В планах властей даже значится проведение своеобразной налоговой амнистии путем введения института «залоговых депозитов», стимулирующих вывод доходов и капитала из тени. Резидентам РБ, задекларировавшим доходы свыше установленной государством суммы и заплатившим с них налоги, предполагается гарантировать безусловное сохранение налоговой и коммерческой тайны.
Однако если порог «крупного» и «особо крупного» размера, влекущий уголовную ответственность, обещается отодвинуть, то штрафы за нарушение в налоговой сфере в следующем году могут удвоиться. Вряд ли это обрадует бизнес, несмотря на обещания не повышать налоговую нагрузку. К тому же ее относительная стабильность не исключает роста административной нагрузки на бизнес. Мероприятия, связанные с деноминацией, внедрением электронных сервисов, в т.ч. электронных счетов-фактур, незаметные непрофессиональной публике, но важные изменения в методологии исчисления налогов приводят к дополнительным издержкам для предприятий. Пока они не компенсируются обещаниями принять новые программы, стратегии и нормативные акты, улучшающие положение бизнеса, раскрепостить предпринимательскую инициативу, улучшить деловой климат. Все это предстоит сделать в будущем.