Экономика, в которой ничего не происходит

За счет чего росла белорусская экономика в прошлом и почему она перестала расти, рассказал директор Исследовательского центра ИПМ Александр Чубрик на семинаре «Финансовые тренды 2017: стратегия и тактика», организованном консалтинговым агентством Fox Hunt. Когда рост возобновится, экономист прогнозировать не стал: слишком мало, по его мнению, для этого пока делается.

Динамику экономических процессов А. Чубрик наглядно показал на графиках. После череды валютных кризисов 2009 г. и 2011 г. и периода роста в I–III кварталах 2014 г. в белорусской экономике наблюдается безостановочный спад. В IV квар­тале 2016 г. линия ВВП, скорректированная на сезонность, двинулась вверх. Можно предположить, что это начало восстановления. Но если приглядеться к составляющим этого процесса, становится очевидным, что в экономике просто ничего не происходит, считает А. Чубрик. Так, долгосрочный тренд свидетельствует, что экономика способна породить спад примерно на 2% в год, а циклическая составляющая показывает начало восстановления экономической активности – за счет увеличения экспорта калийных удобрений. Сегодня линия снова входит в плюс, это не выводит весь рост в положительную область, но, по крайней мере, темпы падения вроде бы замедлились.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Долгое время рост белорусской экономики обеспечивался стимулированием внутреннего спроса. Но он закончился в 2009 г. с приходом глубокого валютного кризиса. Увеличение ВВП на 1–2% в год ростом уже считать не приходится. Тем не менее попытки расти за счет тех же источников были и едва не закончились новым масштабным валютным кризисом. К счастью, в конце 2013 г. власти существенно сократили госрасходы. Это помогло тогда избежать валютного кризиса, точнее, он оказался отложенным на год. Таким образом, каждый раз стимулирование внутреннего спроса влекло рост импорта, что зеркально отражалось на чистом экспорте. В 2012 г. внутренний спрос рос на волне «растворительного» успеха. Но как только были прикрыты схемы реэкспорта российских нефтепродуктов и упал калийный экспорт, рухнули попытки достичь роста за счет внутреннего спроса. Он падает до сих пор, что приносит порядка 8 п.п. падения ВВП.

Падение внутреннего спроса обусловлено спадом доходов и инвестиций. Тут наблюдается цикличность, связанная с эле­к­торальным циклом. К каждым выборам власти пытались обе­с­печить рост зарплат, не подкрепляя его адекватным увеличением производительности труда. Теперь ресурсов для этого нет, и темпы роста зарплаты и производительности почти не отличаются. Это началась первая корректировка – через доходы, вторая корректировка – через занятость. Если средняя зарплата растет, но при этом занятость сокращается, то потребление тоже может падать. Сейчас падают все эти факторы, правда, зарплата несколько медленнее (с учетом сезонности).

Гораздо хуже обстоят дела с инвестициями. Они рухнули на уровень 2007 г., и замедления падения не просматривается. Источников для возобновления роста инвестиций нет: если в 2013 г. ВВП в долларах достигал 78 млрд. USD, а инвестиции – 23,3 млрд., то по итогам 2016 г. ВВП сократился до 48 млрд. USD, а инвестиции упали вдвое. При этом удерживается уровень, разве что, китайских кредитов. Все основные внутренние источники инвестиций сократились, и не похоже, что они нащупали дно. Еще меньше приходится рассчитывать на иностранный капитал. Большая часть ПИИ по сути представляет собой реинвестирование прибыли, которая в занчительной мере обу­словлена скорее бухгалтерскими особенностями. Реального притока средств извне очень мало. Источники финансирования ин­вестиций в основной капитал представлены в таблице.

	2016 г., в сопоставимых ценах		Млн. USD
	темпы прироста к 2015 г., %	вклад в прирост, проц. пунктов	2013	2015	2016
Инвестиции в основной капитал	-17,9	-17,9	23 361	12 938	9 038
средств республиканского бюджета	1,7	0,2	2 336	1 842	1 587
средств местных бюджетов	-30,6	-2,5	2 500	1 061	627
собственных средств организаций	-17,9	-6,9	8 831	4 986	3 477
заемных средств других организаций	-17,2	-0,2	280	155	114
иностранных инвестиций (без кредитов иностранных банков)	0,4	0,0	748	530	449
кредитов (займов) банков	-34,9	-6,0	5 653	2 241	1 241
собственных средств населения	-14,0	-1,8	1 939	1 630	1 195
внебюджетных фондов	20,7	0,1	47	39	44
прочих источников	-22,1	-0,8	1 028	453	304

Вос­становление наблюдается в промышленности, скорректированное на сезонность, благодаря экспорту неэнергетических товаров, который принес около 8% роста ВВП, т.е. 2 п.п. прироста ВВП в 2016 г., тогда как экспорт нефтепродуктов обеспечил в прошлом году почти -2,6 п.п. падения ВВП, поскольку в IV квар­тале Россия сократила поставки нефти. При этом меняется кон­центрация структуры экспорта. По 19 крупнейшим группам в 2015 г. экспорт был 55,6%, в 2016-м – 49,8%, что целиком объясняется падением экспорта нефтепродуктов. В прошлом году экспорт продовольственных и сельскохозяйственных товаров составил 4 млрд. USD, а нефтепродуктов – 4,7 млрд. USD. По большинству товарных групп наблюдался рост объемов, в т.ч. в деревообработке.

Основной источник дефицита текущего счета – это обслуживание долга и ПИИ, на которые девальвация напрямую не влияет, отметил А. Чубрик. Поскольку импорт уже упал, а внутренний спрос сократился, избежать дефицита платежного баланса невозможно. Он долгое время финансировался за счет увеличения госдолга, причем в платежном балансе все большую роль играет статья «ошибки и пропуски», где сумма превышает 1 млрд. USD. Это свидетельствует о наличии незарегистрированого притока капитала (что вряд ли) или, скорее всего, экспорта. Но если платежный баланс стабилизировался, то этого нельзя сказать о внешнем долге. Совокупный валютный долг в про­шлом году по итогам 3-х кварталов приблизился к 90% ВВП. Из него госдолг и долг, гарантированный государством, – почти 60% ВВП. То есть мы вплотную приблизились к экономически небезопасной границе. Это было бы не страшно при низкой стоимости заимствований, но существенно для страны, для которой заимствования дорогие, отметил А. Чубрик. При этом дефицит текущего счета достигает 10% ВВП, поскольку валовый вну­т­ренний продукт сократился в долларовом выражении. В про­шлом году платежи и погашение внешнего госдолга стоило 5,8% ВВП, а еще 3,2% – погашение внутреннего валютного госдолга. То есть валютные облигации Минфина, которые когда-то были «спасением бюджета», пре­вратились в бремя: привлекли 560 млн. USD, а погасили – на 1 млрд. больше. Получается, что 9% ВВП в прошлом году ушло на обслуживание долга. Это много – почти 1/4 часть бюджета. Мы обрекаем себя на профицит бюджета, который нужен, чтобы рассчитываться по долгам в условиях, когда у страны катастрофически не хватает средств на финансирование текущих расходов.

Одной из главных проблем остается рефинансирование гос­долга. До недавнего времени эта задача решалась благодаря российским кредитам. Скажем, за последние 4 года из РФ было получено 7,2 млрд. USD, из которых пока вернули только 2,5 млрд. Но из-за проблем в собственной экономике Россия перестает субсидировать нашу страну через цены на углеводороды. Так, в прошлом году российская цена на нефть для Беларуси составила 77,2% от мировой, на газ 87,5%, причем во II квартале она достигала 95%. В результате «нефтяная» субсидия уже сократилась в 2016 г. до 2% ВВП, а в целом энергосубсидия – до 1,7%, тогда как в лучшие годы достигала 16%. Такие цены делают неконкурентоспособными многие белорусские товары, а нефтехимическую отрасль про­сто уничтожают.

А. Чубрик отказался делать какие-либо прогнозы. По его словам, если в экономике ничего не происходит, то лучше не заглядывать вперед. Пока очевидно, что необходимы снижение социальной напряженности и ре­структуризация госпредприятий, надо возобновить поставки не­фти и найти средства для рефинансирования долга. Тут пригодилась бы программа с МВФ, возобновление которой позволило бы выпускать и евробонды. Но пока эти задачи не решены, не приходится говорить о про­г­нозах.