Дело о многоточии

Юридически грамотно составленный договор продолжает, к сожалению, оставаться весьма редким явлением в практике хозяйствующих лиц. Во многих случаях оказывается, что стороны в преддоговорной работе по-разному понимали смысл отдельных положений заключаемого ими документа. Если участники в ходе его реализации не в состоянии прийти к единому толкованию собственных же пунктов и параграфов, они ищут истину в хозяйственном суде.

В Гражданском кодексе существует специальная норма — ст. 401, устанавливающая правила толкования договора судом. Часть первая этой статьи обязывает суд принимать во внимание буквальное значение содержащихся в договоре слов и выражений, которыми излагается толкуемое условие. И если такой анализ суть спорного условия не проясняет, его значение устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

В особо сложных случаях необходима, на наш взгляд, лингвистическая экспертиза, которая может быть назначена как по инициативе суда, так и по ходатайству участвующих в деле лиц (ст. 92 ХПК). Однако пока в судебной практике случаи назначения такой экспертизы встречаются не часто. Необходимым инструментом на этой стадии толкования может оказаться и словарь соответствующего языка, правила пунктуации. К ним наши коллеги тоже обращались крайне редко. Например, из 4745 изученных авторами этого материала судебных решений, содержащихся в компьютерной справочно-поисковой системе «Консультант Плюс: Версия Проф. Технология 3000», найдено только два решения, в которых суд ссылается на толковый словарь С. И. Ожегова и одно решение, в котором хозяйственный суд сослался на толково-словообразовательный словарь русского языка Т. Ф. Ефремова. Во всех трех случаях суды давали толкование конкретным словам, содержащимся в договорах, по поводу исполнения которых возникли споры. Кстати, в решениях английских и американских судов ссылки на словари английского языка — распространенное явление.

Гораздо чаще суды действуют в рамках ч. 2 ст. 401 ГК, устанавливающей порядок толкования договора в случае затруднений при буквальном толковании. Если таким способом не удается установить содержание договорного условия, суд должен выяснить реальную волю сторон с учетом всех обстоятельств, которые имели место в момент заключения договора и которые способствовали заключению соглашения: преддоговорные переговоры, предварительная переписка между сторонами договора, соглашения о намерениях, меморандумы, обычаи делового оборота, последоговорное поведение сторон, а также установившаяся практика взаимоотношений между ними в ходе исполнения заключенных ранее договоров…

К счастью, к столь объемной работе не пришлось прибегать при рассмотрении хозяйственным судом Гродненской области дела по иску ООО «С» (г. Минск) к ООО «Н» (Минский р-н) о взыскании 30 877 374 Br (с учетом увеличения цены иска — 31 513 106 Br). Выяснилось, что поводом к спору послужило несогласие сторон в толковании одного из условий дополнительного соглашения к договору, которым определялся размер неустойки.

Первоначальная редакция пункта договора, устанавливающего ответственность сторон, выглядела так: «5.1. В случае нарушения Покупателем установленного в пункте 3.1 настоящего договора срока оплаты партии поставленного товара, Покупатель уплачивает Поставщику штрафную неустойку в размере 0,15% от стоимости не оплаченной в срок партии товара за каждый день просрочки».

Однако затем стороны подписали протокол разногласий, согласно которому текст пункта изменился: «п. 5.1 — слова «…штрафную неустойку в размере 0,15%…» заменить на «…в размере однодневной учетной ставки рефинансирования НБ РБ.».

Внимательный читатель заметит, что многоточие в первоначальном варианте в конце редактируемого выражения было заменено на точку — иной пунктуационный символ! Однако поставщик на эту деталь в момент подписания протокола разногласий внимания не обратил. В результате стороны диаметрально разошлись во взглядах. Какой же в итоге размер неустойки был согласован: а) «в размере однодневной учетной ставки рефинансирования НБ РБ от стоимости не оплаченной в срок партии товара за каждый день просрочки.» или б) «в размере однодневной учетной ставки рефинансирования НБ РБ.»? Спор разгорелся не шуточный. Поставщик требовал неустойку в размере 1 560 547 Br, а Покупатель настаивал на 8 365 Br. Разница ощутимая!

Проведенный судом анализ буквального содержания пункта 5.1 договора указал на то, что в выражении «…неустойку в размере 0,15%…» первое многоточие говорит о начальной части изменяемого предложения, а второе многоточие — на финальную часть этого предложения. В выражении «…неустойку в размере однодневной учетной ставки рефинансирования НБ РБ.» многоточие также указывает на начальную часть этого предложения, которая остается без изменений. А знак препинания «точка» в конце этого выражения обозначает, что предложение именно здесь и заканчивается. В соответствии с правилами пунктуации современного русского языка формулировку «п. 5.1 — слова «…штрафную неустойку в размере 0,15%…» заменить на «…в размере однодневной учетной ставки рефинансирования НБ РБ.» суд истолковал следующим образом: «п. 5.1 — слова «В случае нарушения Покупателем установленного в пункте 3.1 настоящего договора срока оплаты партии поставленного товара, Покупатель уплачивает Поставщику штрафную неустойку в размере 0,15% от стоимости не оплаченной в срок партии товара за каждый день просрочки» заменить на «В случае нарушения Покупателем установленного в пункте 3.1 настоящего договора срока оплаты партии поставленного товара, Покупатель уплачивает Поставщику штрафную неустойку в размере однодневной учетной ставки рефинансирования НБ РБ.».

Правомерность такого толкования подтвердило и заключение Института языкознания им. Якуба Коласа НАН Беларуси, представленное ответчиком.
В связи с изложенным, с ответчика вместо заявленных 1 560 547 Br неустойки было взыскано 8 365 Br.
Постановлением кассационной коллегии Высшего хозяйственного суда принятое решение по делу оставлено в силе.

Роман ЮРЧАК, судья
Сергей БЕЛЯВСКИЙ,
начальник отдела информационно-
аналитической работы хозяйственного суда Гродненской области