Что будет с рублем, которого уже нет?

Жизнь умнее нас, что очень оптимистично. Кто бы мог подумать, что, проводя мягкую монетарную политику, имеешь шанс уничтожить собственную государственную денежную единицу. Такая проблема выскочила, как черт из табакерки.

Мы экспериментировали с белорусским рублем несколько лет, выявляя для себя, что такое коэффициент монетизации (монетаризации) и какое оказывает воздействие на темпы роста кредитная эмиссия. Столь творческое применение стихийного национального кейнсианства дало результат. Эксперимент прекратился сам собой, инфляцией наелись вдоволь. Более того, узнали и такую экономическую истину, что рост эмиссии ведет к инфляции, а она снижает реальные доходы. Население становится бедным и снижается емкость внутреннего рынка. Страдают по этой причине и производители, которые для бедного населения вообще перестают быть нужными. Все дружно переключаются на натуральное добывание продуктов питания, и страна постепенно возвращается в славные "доисторические" времена.

Что же дальше? Прежде чем предлагать варианты, посмотрим на среднесрочное будущее. Общая динамика обменного курса нашего рубля складывается следующим образом.

Конечно, всем пользователям белорусского рубля (кроме экспортеров) и фарцовщикам хотелось бы, чтобы курс к 2005 г. находился на уровне 2100 руб. Сделать это будет, как выражался Владимир Ульянов, "архисложно". Однако надо подумать, что вообще может произойти с нашим рублем и как помочь ему быть сильным, прочным.

На мой взгляд, сейчас у нас есть два варианта решения данной проблемы: первый -- российский, второй -- собственный, национальный. Конечно, есть договоренности и соглашения о создании единой валюты. Этот проект медленно и неуклюже проталкивается в жизнь, хотя его можно было реализовать гораздо раньше. Но мы не стремимся снизить инфляцию, допускаем финансирование правительства со стороны Нацбанка и делаем массу вещей, которые никто себе не позволит при введении общей валюты. По этой причине и россияне должны быть осторожны.

Понятно, что если вводить российский рубль, то сразу можно отказаться от имеющегося прогноза по изменению обменного курса белорусского рубля. Мы переключаемся на отслеживание динамики рубля российского, который станет нашим национальным достоянием, воплощением богатства страны. Проблема решается автоматически. Возникнут новые, но они уже будут в рамках не монетарной, а бюджетной политики, а это вопрос отдельный.

С другой стороны, нет и полной уверенности в российском рубле. Если начнутся боевые действия в Ираке, а после них на мировом рынке появится очень дешевая нефть, то российский рубль превратиться в разновидность денежной макулатуры. Если хотите, торопиться с введением общей валюты в течение 2--3 лет не надо. Есть угрозы и риски, с которыми потом придется сталкиваться не по своей вине. Нужна ли нам такая головная боль? Полагаю, что правительство и Президент понимают такие варианты развития событий и могут маневрировать в переговорах с Россией.

Второй вариант -- работать со своей денежной единицей и сделать ее стабильной, прочной. Во-первых, пора более уверенно бороться с инфляцией и, во-вторых, показать всем, что мы способны достигать результатов в денежной политике, стабилизации финансовой ситуации. Сильным ходом в этом отношении может стать деноминация белорусского рубля. Сделаем ее в соотношении 1:1000. У нас такие действия уже были успешными, бояться этого не надо.

Понятно также, что деноминация может восприниматься как чисто техническая задача. Конечно, у россиян могут возникнуть вполне мотивированные подозрения, что мы отказываемся от принципа единой валюты. Такого рода сомнения надо рассеивать аргументами об угрозах российской экономике со стороны нефтяного рынка, ссылками на то, что мы сами хотели бы достичь более эффективной собственной монетарной политики. Аргументов можно привлечь очень много, это не проблема.

После деноминации, которую можно провести при выходе обменного курса на показатели 1 доллар за 2000 рублей, мы начинаем работать уже со своим "новым рублем", который и станет символом, основой сильной национальной денежной политики. Мало того, что мы возвращаем рубль в страну, есть все резоны держать его достаточно прочно.

При новом содержании нашего рубля речь идет не только о чисто экономических, технических аспектах. Важна и психологическая ориентация населения на ценовые соотношения и пропорции. Подумайте сами. Литр молока стоит 55 коп., килограмм мяса -- 3 руб. 40 коп., туфли -- 40 руб., литр бензина -- 80 коп. Символ эпохи прошлого -- водка -- 3 руб., а килограмм докторской колбасы 5 руб. 50 коп. Ценовой ряд можно продолжать, и он психологически приемлем для нашего населения. При этом средняя заработная плата в 2003 г. будет находиться на уровне 240--250 руб., что также считалось достойным заработком в славные советские времена.

Да и не в "советском" дело. Возможно, что впервые за все время мы сможем вернуть людей к определенной основе, ясности, четкости, чего всегда не хватало в нашей невнятной экономической политике последних десяти лет. После этого и политика замораживания доходов, жесткая монетарная политика будут восприниматься положительно, что всегда было у нас дефицитом. Когда цены, тарифы понятны, соотношения их ясны и внятны, можно до нуля сбить инфляцию и сделать стабильным и надежным собственный рубль. Причем до 2005 г. и самим. Правительство и Национальный банк должны все-таки искать и делать сильные ходы в экономической политике, создавать серии эффектов, интегрируя экономическую, социальную, психологическую мотивацию. В противоположном случае едва ли есть смысл рассчитывать на собственное достойное будущее. Такая возможность в 2003г. есть, и ее надо реализовать.