Авторизуйтесь Чтобы скачать свежий номер №24(2718) от 29.03.2024 Смотреть архивы


USD:
3.2498
EUR:
3.5019
RUB:
3.5223
Золото:
229.1
Серебро:
2.56
Платина:
93.62
Палладий:
101.66
Назад
Мнения
23.02.2016 13 мин на чтение мин
Распечатать с изображениями Распечатать без изображений

Снижение себестоимости: резервы явные, скрытые и уголовные©

На совещании 18 февраля Президент Александр Лукашенко потребовал принять меры по снижению себестоимости, причем не на бумаге, а на деле.

На вопрос «Есть ли у нас возможности сократить себестоимость на 25%?» мы предложили ответить известным специалистам.

Анатолий Труханович, бизнесмен,

председатель

Белорусского

союза налого-

плательщиков:

– Президент совершенно прав: у нас хватает возможностей и резервов для снижения себестоимости. Достаточно отменить ряд абсолютно ненужных для бизнеса требований, чтобы получить, по крайней мере, четверть, а то и треть заданного снижения. Назову только некоторые из них. Охрана на предприятиях осуществляется силами специального департамента МВД. Собственные сторожа обошлись бы в несколько раз дешевле услуг этого монополиста, но нанять их невозможно – охрана даже собственного имущества считается лицензируемым видом деятельности.

У нас много беспокоятся об экономии энергоресурсов, что совершенно правильно. Мы тоже занимаемся этим вопросом – приобрели в Дании тепловое оборудование, очень экономичное и высокоэффективное. По техпаспорту оно вообще не требует обслуживающего персонала. Но в соответствии с нашим законодательством для обслуживания такой техники надо нанять 7 человек! Расходы на зарплату этих совершенно лишних работников «съедают» немалую часть экономии энергоресурсов.

Если провести инвентаризацию иных непроизводительных расходов, тоже набегают немалые суммы. Посчитайте, во что обходятся предприятиям никому не нужные, но обязательные и платные обучения, содержание идеологического работника (зарплата + кабинет), подготовка разнообразных справок, отчетов, сертификатов, документов для получения разрешений и т.п. А ведь эти расходы мы несем постоянно.

Большой объем дополнительных затрат создает мультипликативный эффект косвенных налогов. Скажем, производители сельскохозяйственной продукции сами не являются плательщиками НДС. Но этот налог входит в стоимость всех приобретаемых ими товаров и услуг, а следовательно, в себестоимость сельхозпродукции.

Постоянный источник роста себестоимости – тарифы «естественных» монополистов, прежде всего – поставщиков энергоносителей. Их формирование совершенно непрозрачно для общества. Но масштаб этой проблемы можно представить хотя бы по размеру прибыли, которую показывают некоторые «естественные» монополии. А ведь их доходы – это затраты всех остальных.

Анжелика

Плескачевская,

консалтинговая

группа «Финансовое управление бизнесом»:

– Снижение себестоимости предполагает решение множества разнообразных проблем. Например, есть предприятия, у которых незавершенное производство составляет до 40% валюты баланса. А это – не списанные в себестоимость затраты, т.е. скрытые убытки.

Быстрое и существенное снижение себестоимости возможно сегодня только за счет оптимизации численности персонала на госпредприятиях, снятия с них таких социальных функций, как поддержание занятости и уровня заработков. Но одновременно это повлечет появление у государства многосложных и затратных проблем по поддержке, переобучению и трудоустройству освобожденных работников.

Другие меры по снижению затрат потребуют гораздо больше времени. Тут действительно имеются огромные резервы, но, чтобы ими воспользоваться, нужны системные изменения. Директора должны не бояться проявлять инициативу и брать на себя ответственность. Невозможно сначала все до предела зарегулировать, а потом требовать гибкости и творческой активности. Предприятиям нужны не только квалифицированные, но и инициативные управленческие кадры. Нужно сломать систему селекции, выдвигающей пассивных, неприхотливых и, одновременно, безответственных менеджеров.

Сейчас затраты на обслуживание старого оборудования иногда сопоставимы с амортизацией нового, а качество выпускаемой на нем продукции и производительность остаются низкими. Поэтому для снижения себестоимости и повышения производительности нужны модернизация оборудования и технологий. Но это требует времени и инвестиций.

Роман Осипов,

директор

инвестиционной компании «Юнитер»:

– Этот вопрос комплексный. Снижение себестоимости в заданном размере возможно по нескольким направлениям, причем без больших капиталовложений. Так, можно снизить затраты с помощью энергоаудита, замены приборов учета. Второе направление – вложить средства в турбины с лучшими показателями КПД и т.д., это – capital intensive. Но сделать это сегодня проблематично. Нужны быстрые способы снижения энергозатрат за счет таких мер, как управление энергообеспечением, где затраты невелики, а окупаемость может составлять 1–2 года. Резервы для этого имеются, но эффект – 1–2% в год.

За счет капиталоемких инвестиций в энергосбережение, например, в строительство собственных энерго- и тепловых станций, использование альтернативного топлива можно получить больший эффект, особенно на энергоемких производствах. Если у предприятия доля энергозатрат в себестоимости 20–30%, то строительство собственных станций может снизить себестоимость на 5–7%.

Около 10–15% снижения затрат дает увеличение загрузки производственных мощностей. Например, как показывает мировой опыт, в деревообработке это достигается при выходе на 90–100-процентную загрузку. Но увеличение объемов производства должно сопровождаться ростом продаж. Для этого нужны оборотный капитал, эффективный маркетинг и система продвижения. Нужно инвестировать в анализ рынка, поездки за рубеж. Источник роста продаж, конечно, не местный и не российский рынок, а европейский, что особенно актуально для деревообработки и некоторых других отраслей. Эффект здесь проявляется быстро. В течение года можно выстроить систему продаж, получить контракты. На модернизированных заводах за счет таких мероприятий вполне реально снизить себестоимость на 15–20%, а с учетом энергосбережения – на все 25% в течение 2–3 лет.

Есть свои решения для предприятий, работающих на внутренний рынок, в т.ч. для коммунальных служб. Здесь возможно привлечение финансирования в инфраструктуру из ЕС, например, от НЕФКО, Шведского и Европейского инвестиционных банков. Это позволило бы избежать затруднений, связанных с получением средств из бюджета и нехваткой собственных средств – ведь речь идет о значительных затратах. Но эффект от таких программ энергосбережения проявится за 2–3 года. Например, ЕБРР сейчас реализует проект по замене систем освещения в Алма-Ате и Ереване. Это проекты по 30 млн. USD, предусматривающие снижение затрат на 30% со сроком реализации 2 года. Почему бы в Беларуси не опробовать этот механизм?

Важный путь снижения себестоимости – рост экспорта. И тут нужны маркетинговые исследования. Предприятия боятся их заказывать, опасаясь получить за свои деньги некачественный результат. Но качественный маркетинг все равно необходим – хоть своими силами, хоть с помощью специализированных компаний, иногда даже иностранных. Это все равно гораздо меньшие затраты, чем покупка оборудования. Зато вложения в маркетинг окупаются не за годы, а за месяцы или даже в течение срока действия одного контракта.

Поэтому я считаю задачу, поставленную главой государства, вполне реалистичной.

* * *

 Для белорусских предприятий сегодня чрезвычайно актуален вопрос снижения затрат. К сожалению, многие вместо реальных мероприятий в этой сфере прибегают к откровенным припискам.

Дело в том, что при снижении объемов производства и реализации неизбежно сокращаются переменные затраты, но остаются постоянные. Возможность экономии и снижения есть в обеих составляющих. Проблема в том, что часть подобных расходов является насущно необходимой для предприятия, а с другой частью руководство компаний не хочет или не может расстаться. Это порождает стремление сократить затраты на бумаге, а не в реальности.

Сделать это несложно: достаточно некоторые суммы списывать не на текущие затраты, а на расходы будущих периодов или на увеличение стоимости долгосрочных активов. Порой встречается и списание расходов «за счет прибыли», что традиционно до сих пор воспринимается некоторыми бухгалтерами и руководителями как вполне приемлемый способ снижения себестоимости. Такие действия являются прямым нарушением Закона «О бухгалтерском учете и отчетности», а также ряда других нормативных правовых актов. Но в нашей стране, к сожалению, к подобным «играм» относятся слишком благодушно: предупреждение или штраф от 4 до 20 базовых величин «за нарушение установленного порядка ведения бухгалтерского учета» (п. 1 ст. 12.7 КоАП).

В отраслевых министерствах и ведомствах, а также в исполкомах чиновники порой прямо поощряют подобные манипуляции: ведь это гарантирует достижение заданных ключевых показателей эффективности, в т.ч. рентабельности. Поскольку занижение расходов не влечет недоплату налогов (а даже наоборот), налоговые органы редко обращают внимание на такое нарушение.

Есть заинтересованность в «пририсовывании» и на предприятиях. Ведь это позволяет улучшить структуру баланса, а следовательно, продемонстрировать уровень платежеспособности, чтобы получить доступ к кредитам и госзакупкам.

Искажение финансовых результатов и недостоверность бухгалтерской отчетности имеют далеко идущие последствия. Это означает, что все управленческие решения на макро- и микроуровне принимаются на основании неверных исходных данных. Правительство формирует программы, надеясь, что у предприятий, участвующих в них, имеются собственные источники средств, которых на самом деле не существует. Банки выдают кредиты компаниям, являющимся в реальности неплатежеспособными. В результате программы не исполняются, заемщики не погашают кредиты, растут проблемные и безнадежные долги, недостающие ресурсы приходится искать в бюджете или за рубежом. Ущерб от таких явлений исчисляется миллиардами. Поэтому предупреждение «не рисовать цифру снижения» прозвучало как нельзя более вовремя.

Кстати, ответственность за «рисование» может оказаться и уголовной. Представление в целях получения кредита либо льготных условий кредитования или выделения субсидии заведомо ложных документов и сведений об обстоятельствах, имеющих существенное значение для получения кредита или субсидии, влечет ответственность по ст. 237 УК, а сокрытие неплатежеспособности юридического лица, имеющей или приобретающей устойчивый характер, совершенное должностным лицом, учредителем (участником) либо собственником имущества путем представления сведений, не соответствующих действительности, подделки документов, искажения бухгалтерской отчетности – по ст. 239 УК.

 

Распечатать с изображениями Распечатать без изображений