Научный подход: —к прогнозам и барьерам
Ученые и чиновники в целом оптимистично оценивают возможности экономического роста в Беларуси и перспективы евразийской интеграции. При этом все неурядицы последних лет участники XVII Международной научной конференции «Проблемы прогнозирования и государственного регулирования социально-экономического развития» объясняли главным образом «внешними шоками» и отдельными «сдерживающими факторами».
Сложившуюся ситуацию заместитель министра экономики Ирина Костевич мягко охарактеризовала как непростую. Вина за потерю темпов в 2011–2015 гг. в основном возлагается на внешние факторы. Одновременно, по мнению замминистра, открываются новые возможности. При этом главными приоритетами на ближайшую перспективу должны стать инвестиции, занятость, экспорт, молодежь и информатизация. Нужно лишь эффективно ими распорядиться и подключить внешние источники. Правда, как их получить, не уточняется.
Для решения возникших проблем надо обеспечить стабильные макроэкономические условия внутри страны, в частности, стабильную денежно-кредитную и налоговую политику, сбалансированный бюджет без роста фискальной нагрузки, выделение средств из бюджета только на конкурсной основе, доступность кредитов за счет снижения ставок, считает замминистра. При этом необходим переход на новый уровень государственного управления, что предполагает оптимизацию деятельности контрольных органов и инновации. Требуются «стратегическая линия» формирования экономики знаний, кластеры там, где имеются «сильные позиции». По-видимому, власти разочаровались в прежних приоритетах (экспорт, жилье, продовольствие) и всерьез намерены обновить цели и драйверы роста. Правда, конкретные механизмы для их реализации по-прежнему подменяются лозунгами.
Белорусская модель экономического развития до сих пор базировалась на традиционных методах за счет экстенсивных факторов: дозагрузки имеющихся производственных мощностей и расширении занятости – сообщил директор НИЭИ Минэкономики, д.э.н. Александр Червяков. Это сопровождалось сдерживанием конкуренции и низкой отдачей от инвестиций. В результате белорусская экономика осталась высокозатратной (материальные расходы составляют порядка 76%) и нетехнологичной, с низкой диверсификацией экспорта (почти половина его приходится на 8 товарных групп). Поэтому необходимо искать пути исправления этих недостатков, в т.ч. за счет участия в евразийских интеграционных проектах.
Сдерживающим фактором, по мнению А. Червякова, является низкий уровень притока прямых инвестиций. Но надеяться на его существенное увеличение сегодня нельзя: сначала требуется создавать соответствующие инструменты. Из-за невысоких темпов роста экономики будет сдерживаться и потребительский спрос. Увеличить его могли бы фирменная торговля, потребительское кредитование, долевое строительство жилья и развитие ипотеки, полагает директор НИЭИ. При этом целевая кредитная поддержка в этой сфере должна, по его мнению, оказываться по товарам с низкой импортоемкостью.
На современном этапе важное значение имеют не только цифры роста, но и его качество, подчеркнул А. Червяков. При нынешней структуре экономики Беларуси максимальные темпы роста у нас могут составить 1,1–1,5% в год. Это, конечно, мало, но гораздо реальнее, чем называвшиеся год назад на аналогичной конференции академиком Гусаковым 8–9%. Для преодоления сдерживающих факторов роста требуется разработка стратегии развития национальной экономики, по сути – дорожная карта развития на 10–15 лет. Для преодоления сдерживающих факторов роста должны быть использованы возможности государства, но функции стратегического управления следует отделить от управления текущими процессами.
Для эффективной инновационной деятельности требуется создать соответствующую базу, заявил в выступлении председатель Госкомитета по науке и технологиям Александр Шумилин. Среди ее элементов он выделил налоговые льготы при реализации инновационной и высокотехнологичной продукции. По мнению главы ГКНТ, субъекты хозяйствования активно пользуются этими преференциями, их объем за последние 4 года возрос в 4 раза, а объем производства в технопарках за последние 3 года увеличился почти вдвое. Важную роль в этих процессах играют ресурсы Белорусского инновационного фонда, а также венчурное финансирование на основании Указа Президента от 15.06. 2016 № 223 и реализация госпрограммы инновационного развития, которое позволит создать 19 322 рабочих места. Но эту программу надо еще выполнить.
По данным А.Шумилина, доля инновационной продукции в Беларуси составляет 14,5%, что заметно выше, чем в Италии (11,9%), Польше (9,2%) или Швеции (6,8%). К 2020 году объем производства инновационной продукции в нашей стране должен превысить 13 млрд. BYN. При этом глава ГКНТ не уточнил, как при столь блистательных результатах мы до сих пор не стали мировыми лидерами в инновационных процессах, почему до сих пор испытываем затруднения с диверсификацией экспорта, зарубежными инвестициями и некоторыми макроэкономическими показателями. Скорее всего, причина в том, что у нас «инновационной» считается продукция, обладающая новизной на внутреннем рынке, а не на мировом, как принято в большинстве других стран. Поэтому более реалистично выглядит оценка среднего уровня добавленной стоимости, соответствующего общим показателям стран – участниц ЕАЭС. Насколько этот показатель отличается, скажем, от стран ОЭСР, докладчик не уточнил.
Перспективными направлениями в своей сфере А. Шумилин назвал увеличение доли малых и средних инновационных предприятий, развитие фармацевтической промышленности, создание новых технопарков, а также формирование российско-белорусского венчурного фонда на 1,4 млрд. RUB с равной долей обеих стран, привлечение грантов и ресурсов Банка Развития, коммерциализацию научно-технических разработок.
Хотя сельское хозяйство пришлось «подвинуть» в ряду основных приоритетов развития, роль АПК в республике традиционно значительна. Основной проблемой в этой сфере директор института системных исследований в АПК Александр Шпак назвал резкое обострение конкуренции на мировом рынке продовольствия, в т.ч. на рынке ЕАЭС. При этом он отметил высокую долю белорусской сельхозпродукции на мировых рынках. Например, удельный вес нашей страны в производстве мяса составляет 0,3% , а в населении – 0,17%.
Основными факторами, препятствующими эффективному развитию отечественного агробизнеса, ученый считает правовые, а также макро и микроэкономические, в частности, дорогие кредиты, дефицит менеджеров с новым уровнем мышления. Проблемы неплатежеспособности сельхозорганизаций А.Шпак считает возможным решать с помощью санации и различных моделей приватизации. Особый вклад в развитие отечественного агробизнеса и его успешное функционирование должны, по его мнению, внести крупные продовольственные комплексы, поскольку там, где «переработка на плаву, там все хорошо», а там, где ограничиваются только первичным производством, дела обстоят намного хуже. В качестве положительного примера он привел агрокомбинаты в СССР. К чему привела их деятельность, профессор припоминать не стал, как и то, что в Советском Союзе реальная стоимостная оценка факторов производства просто не осуществлялась, а оценка эффективности предприятий, прибыли и рентабельности считалась вопросом несущественным.
Гораздо приятнее обращаться не к прошлому, а к отдаленному будущему. Например, декан экономического факультета БГУ Михаил Ковалев посвятил свое выступление перспективам развития ЕАЭС к 2050 году и моделям долгосрочного прогнозирования. Затронув глобальные вызовы, включая долговой кризис и демографию, он привел расчеты, свидетельствующие, что при увеличении в Беларуси пенсионного возраста до 65 лет, прирост трудовых ресурсов составит 0,12%. Одной из главных демографических проблем профессор назвал низкую рождаемость в Беларуси по сравнению с другими странами. При этом он не стал анализировать, как может повлиять на динамику трудовых ресурсов миграция, которая в условиях кризиса обычно увеличивается.
За последние годы мы не раз успели убедиться, как мало совпадают с реальностью не только долгосрочные, но и годовые прогнозы. Поэтому оценки социально-экономического развития на 15–20–25–30–35 лет вперед вообще выглядят абстрактно – зато вполне безопасно для имиджа того, кто их делает.
Интеграционные процессы дают субъектам хозяйствования уникальный шанс, уверял участников конференции глава торгового представительства России в Беларуси Константин Артюшин, который назвал Беларусь главным торговым партнером своей страны, отмечал позитивные тенденции, в т.ч. рост белорусского экспорта в РФ в натуральном выражении. При этом г-н Артюшин не стал тратить время на анализ падения стоимостных показателей, претензий Россельхознадзора, досадных недоразумений с ценами на газ. Глава представительства отметил возможную реализацию проектов, связанную с выходом белорусской продукции с помощью ЕАЭС на рынке третьих стран. Сейчас имеется 10 таких проектов на сумму 37,7 млрд. RUB. В то же время К.Артюшин не забыл о существовании барьеров, с которыми приходится сталкиваться белорусским компаниям на российском рынке, но заверил, что они лишь «немножко мешают» и «мы далеко продвинулись в их снятии».
Внешним вызовами для ЕАЭС является трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство, полагает заместитель директора Всероссийского научно-исследовательского конъюнктурного института Игорь Матвеев. При этом он заверил, что у евразийской интеграции альтернативы нет.
Такой тезис в той или иной форме на конференции звучал неоднократно. Когда-то обещалось, что это объединение довольно быстро обеспечит своим членам высокий и стабильный экономический рост. Однако пока наблюдается лишь стабильный спад. Еще больше настораживает будущее, которое выглядит куда более тревожно, чем весьма спорная возможность заключения соглашения о свободной торговле между Евросоюзом и США.
Например, Минэкономразвития РФ в долгосрочном прогнозе социально-экономического развития до 2035 г. предполагает, что в предстоящие 20 лет российская экономика будет расти в среднем на 2% в год (от 1,7 до максимум 2,6%), что примерно в 1,5 раза ниже среднемировых темпов. Реальные доходы населения увеличатся в среднем на 1,4% в год, выйдут на уровень 2013 г. только в 2021-м, а в 2035 г. превысят его менее чем на 30%. Темпы роста инвестиций будут составлять в среднем 3,3% ежегодно, а их объем достигнет уровня того же 2013 г. только в 2035 г. По сути это прогноз долгосрочной стагнации, в ходе которой отставание России (как от развитых стран, так и от некоторых развивающихся государств) будет углубляться. Вряд ли партнеров по ЕАЭС ожидает иной сценарий, особенно, если они так сильно завязаны на российский рынок как Беларусь.
